Не отвечая, она подняла с пола брошенное матушкой письмо. Затем заметила, что мне прежде всего нужно поесть и выспаться – очевидно, и матушке тоже. Нам обеим необходимо подкрепить свои силы.
Я рано легла спать в тот вечер, отлично выспалась и на следующее утро была полна сил. Но на душе у меня было неспокойно. Я снова и снова переживала ссору с матушкой и думала о Раймонде, который отправился в опасное путешествие. Наконец, в голову мне пришел рискованный план, хотя я ясно понимала, что он почти наверняка обречен на неудачу. Всю ночь я взвешивала за и против, а утром, не получив ни записки, ни прощального привета от матушки, решилась…
Наша маленькая кавалькада выехала из замка раньше, чем я намеревалась, даже слуги еще не встали. Стражники, открывшие нам ворота, терли глаза и зевали. Дорога перед нами была пустынна, и вскоре нам показалось, что мы одни в целом свете. Пока мы скакали к Лестеру, все молчали. Мне было о чем подумать, а остальные, как мне кажется, просто еще не до конца проснулись. Леди Амичия время от времени пытливо взглядывала на меня, но я не говорила ни слова, пока мы не приехали в деревушку Ист-Стоук, милях в трех от Ньюарка. Я ослабила поводья и жестом подозвала ее к себе.
– Простите меня, – сказала я, – но дальше я не поеду. Я слишком волнуюсь за своего брата короля, меня печалит ссора с матушкой, и в Лестере я не буду счастлива – даже с вами. Я хочу вернуться, взяв одну фрейлину, вьючную лошадь и двоих слуг. – Я назвала Марию, сильную женщину, которую мы привезли из Рима – она говорила только на своем родном языке, – и моего самого верного рыцаря с оруженосцем. К моему великому облегчению, леди Амичия заявила, что понимает меня, и мы с нею трогательно простились, со слезами на глазах, поцеловавшись и пообещав увидеться снова. Затем я распрощалась с остальными, приказала моей маленькой свите следовать за мной, пришпорила лошадь и поскакала обратно по дороге, ведущей в Ньюарк.
Через несколько минут меня нагнал сэр Джон Эрли, которого я избрала своим спутником. Когда леди Амичия и ее эскорт скрылись из вида, я остановила лошадь.
– Я не сказала вам, сэр Джон, – обратилась к нему я, – что намерена ехать не в Ньюарк, а в Бостон, причем кратчайшим путем. Проводите меня туда, не спрашивая ни о чем, и вы заслужите мою вечную признательность.
Не стану описывать наше путешествие, скажу лишь, что сэр Джон много раз доказывал мне свою преданность. Он благополучно доставил меня в Бостон, не говоря никому о том, кто я такая. Когда мы добрались до Слифорда, он выдал меня за свою овдовевшую сестру. Кажется, такой ответ устроил монахов Слифордского аббатства, там я отдохнула и смогла продолжать путь в Бостон. Две назойливые мысли не давали мне покоя: найду ли я в Бостоне Раймонда и не сочтет ли он меня сумасшедшей?
Но я старалась отгонять их. Сэр Джон действительно ни о чем меня не спрашивал; но, когда мы остановили своих лошадей у церкви Св. Ботольфа, по имени которого назван город Бостон, я решила, что пора все объяснить.
– Я должна разыскать графа Раймонда де Сен-Жиля. Он находится в Бостоне и ищет корабль, который отвезет его на родину. Как по-вашему, где мы его найдем? – Кажется, мне удалось скрыть свое волнение.
– Спешьтесь, ваше величество, и ждите меня в церкви, – отвечал сэр Джон бесстрастно. Я еще раз поблагодарила Господа за то, что выбрала себе такого попутчика. – Я, без сомнения, найду его в порту или на одном из лучших постоялых дворов.
И он уехал, оставив меня на попечение Марии. Промозглая сырость в маленькой каменной церкви была едва ли не хуже пронизывающего ветра на дороге; вскоре я дрожала с головы до ног. Кроме нас, в церкви никого не было; безуспешно попытавшись отвлечься в молитвах, я стала ходить по залу, чтобы согреть окоченевшие ноги.
Наконец дверь отворилась, и к нам вошел сэр Джон.
– Мы нашли графа Раймонда, он договорился с капитаном, – с порога объявил он. – Сейчас он приедет сюда и следом за мной повезет вас на постоялый двор, а я поскачу вперед и распоряжусь об обеде.
Я горячо поблагодарила его и снова заволновалась, когда он уехал. Одобрит ли Раймонд мои намерения ехать с ним или отправит меня назад, в Ньюарк? Пока я снова и снова обдумывала, что скажу ему, тяжелая дверь распахнулась во второй раз, и в церковь вошел паломник в широкополой шляпе, закрывавшей его лицо. Ясеневый посох стучал по каменному полу.
Я мельком взглянула на него и отвернулась. Затем снова посмотрела на паломника, более пристально, – и бросилась к нему.
– Раймонд, Раймонд! – только и могла я повторять. А он мне:
– Джоан, Джоан!
Мы рассмеялись. Я показала на его одеяние и шляпу:
– Ты не сказал мне, Раймонд, что собираешься изображать пилигрима. Что может быть лучше!
– Я придумал этот маскарад только сегодня, – ответил он. – Скоро из гавани отплывает корабль с отрядом паломников на борту. Я узнал, что многие пилигримы именно отсюда отправляются на север. Они плывут в Антверпен, а затем по суше идут в Венецию. По пути они заворачивают в Кельн, чтобы поклониться мощам трех волхвов. Что может быть лучше для моей цели! Как видишь, я даже отыскал купца, который продал мне одежду паломника.
– Тогда вернись к нему, – смеясь, посоветовала я, – и купи шляпу и посох для меня. Я еду с тобой, Раймонд. Мне давно хотелось стать паломницей!
Я часто задавалась вопросом: разрешил бы мне Раймонд ехать с ним, если бы сам не придумал переодеться пилигримом? К счастью, никто не станет проверять личность вдовы, совершающей паломничество к святым местам.
– С той минуты, когда я решила ехать с тобой, – говорила я, – для меня нет ничего невозможного. Если бы матушка хоть словом, хоть взглядом поощрила меня, намекнула, что впоследствии она одобрит наш брак, я, скорее всего, осталась бы с нею и делила бы с ней ее радости и печали… А сейчас, когда мои придворные остались в Ньюарке, никто не знает, где я и что со мной. Никто не будет меня искать. Леди Амичия полагает, что я вернулась к королеве; матушка же считает, что я поехала в Лестер с леди Амичией.
– Возможно, – перебил меня Раймонд, – сейчас всем стало не до тебя. Но скоро выяснится, что тебя нет ни в Лестере, ни в Ньюарке.
– Да, – согласилась я. – Перед отплытием я отдам сэру Джону письмо к матушке, в котором объясню, что намерена предпринять и почему; я предложу матушке говорить всем, кто спросит обо мне, что я направляюсь к леди Беренгарии. Я не лгу, Раймонд. После того как мы найдем Ричарда и получим его согласие на наш брак, я бы хотела поехать к Беренгарии и обвенчаться у нее при дворе.
– Дорогая Джоан, – печально отвечал он, – не следует так слепо верить в то, что я найду Ричарда… или в то, что он удовлетворит мою просьбу. Не хочу тебя пугать, но, возможно, его прячут в таком отдаленном замке, что ни я, ни другие не найдут его.
