Ознакомительная версия.
– Разлучен? Что же с ним случилось? Я думала, что он стоит во главе заговорщиков.
– Нисколько, ваше высочество. Сади-паша не принимал участия в заговоре. Он заключен теперь в башню Сераскириата.
– Сади заключен?
– Главное, он разлучен с прекрасной Рецией, и это почти целиком дело моих рук. Счастье кончилось. Дворец, где живет Реция, занят войсками. Ее глаза, я думаю, уже покраснели от слез, но слезы ей ничем не помогут. Голова благородного Сади-паши наверняка не останется на его плечах. Мансур-эфенди не найдет более удобного случая отомстить ему и Гассан-бею за усилия, употребленные ими к его низвержению. Черкесу-палачу будет немало работы.
– Ты говоришь, что он в башне Сераскириата?
– Да, ваше высочество, в отдельной камере башни. Жаль, что ты не в ладах с Мансуром-эфенди, а то тебе легко было бы проникнуть к пленнику.
Рошана молчала. Казалось, она обдумывала какое-то решение.
– Ее высочество султаншу Валиде сегодня утром отвезли в старый сераль, – продолжал Лаццаро, – точно так же и принца Юсуфа и великого шейха Гассана. Теперь все переменилось, и новый султан скоро решит судьбу принца. Если бы было сделано, как хотел Гуссейн-паша, то с принцем покончили бы еще ночью, но Мидхат-паша воспротивился этому и отговорил остальных министров. Я исполнил все твои поручения, не прикажешь ли еще чего-нибудь, принцесса?
Догадавшись, что Лаццаро ожидает платы, Рошана вынула несколько золотых монет и бросила ему.
– Благодарю, повелительница, ты знаешь, что нужно бедному слуге, ведь он должен дорого платить за каждый кусок хлеба, за каждый глоток воды.
Принцесса отпустила Лаццаро и, поспешно одевшись и закутав лицо покрывалом, вышла в сопровождении нескольких слуг из дворца и, сев в великолепный каик, велела везти себя к Сераскириату, находившемуся на самом берегу моря.
По всему берегу и на ступенях мечети виднелись группы турок. Одни читали воззвания шейх-уль-ислама, другие говорили о перемене на престоле и военных новостях. Но вообще повсюду царило полнейшее спокойствие. Народ, как и все народы, все-таки надеялся, что перемена поведет за собой улучшение его судьбы.
Через несколько минут великолепный каик принцессы достиг берега, где возвышалась старая башня Сераскириата.
Комнаты главной башни уже давно служили тюрьмой для важных преступников. В окружающих строениях помещалось военное министерство, военное казначейство и жили солдаты, несшие караулы в здании.
Высадившись на берег, принцесса послала вперед слугу, чтобы тот предупредил караул, кто делает Сераскириату честь своим посещением. Но только приказание министра могло открыть ворота, и принцессе пришлось, как и всем прочим, ждать разрешения.
Министра не было в Сераскириате, но Редиф-паша, узнав о посещении принцессы, поспешил выйти ей навстречу и ввести ее в Сераскириат, уверяя, что считает за особенную честь оказать услугу принцессе.
– Можешь ты отвести меня к Сади-паше? – спросила его Рошана, входя на обширный двор.
– Ваше высочество желает видеть Сади-пашу?
– Да, по одному очень важному делу.
Комендант очень хорошо знал, какие отношения существовали между принцессой и Сади-пашой.
– Я, не колеблясь ни одной минуты, готов исполнить желание вашего высочества, – поспешно отвечал он.
– Благодарю тебя за твою готовность к услугам, но я должна заметить еще, что я хочу переговорить с Сади-пашой наедине, без свидетелей.
– И это желание вашего высочества будет исполнено.
– Тогда веди меня к пленнику.
Редиф-паша тотчас же приказал отпереть двери башни и повел принцессу по ступеням старой каменной лестницы.
На втором этаже также находился караул, несмотря на то что дверь башни постоянно была заперта. Поднявшись сюда, Редиф-паша велел отпереть комнату Сади. Принцесса знаком поблагодарила услужливого коменданта и вошла.
Сади-паша стоял у окна, забранного решеткой, и смотрел на город, расстилавшийся у его ног. Стук открывшейся двери заставил его обернуться.
По роскошному платью и гордой походке неожиданной посетительницы он тотчас же узнал в ней принцессу. Рошана пришла к нему в тюрьму? Уж не была ли и она в числе заговорщиков?
– Где я тебя нахожу, Сади-паша! – сказала Рошана, подходя к заключенному.
– Арест нисколько не тяжел для меня, принцесса, – отвечал спокойно Сади-паша. – Только сознающий себя виновным может дрожать, я же не знаю за собой никакой вины и не боюсь суда.
– И все-таки ты сохранил спокойствие и гордость, всегда меня поражавшие в тебе, – продолжала принцесса. – Я пришла сюда, чтобы попытаться предложить тебе мою руку. Твоя же первая жена может быть прислужницей в твоем гареме.
– Остановись, принцесса. Этого никогда не будет.
– Не спеши с решением, Сади. Еще раз все зависит от тебя. Новое счастье, новые почести предстоят тебе, если ты будешь мужем принцессы. Я не колеблюсь сказать тебе это, так как в эту минуту решается судьба моего счастья. Если оно будет разрушено, то, клянусь тебе, та же участь ожидает и тебя. Если же ты станешь моим мужем, я освобожу тебя. Я снова возведу тебя на ступени трона султана, если ты согласишься быть моим – обещаю тебе свободу и…
– Не обещай мне ничего. Я не хочу достигнуть освобождения такой ценой, – прервал Сади. – Ты знаешь меня. Моя правота должна дать мне свободу, а не милость других, не твое заступничество.
– Может случиться, что правда восторжествует.
– О, тогда я буду искать средства заставить признать мою правоту, но никогда не соглашусь быть обязанным тебе.
– Ты отказываешься от моей помощи, Сади? Отказываешься ли ты также и от моей руки? – вскричала Рошана дрожащим голосом.
– Должен ли я оставить Рецию и принадлежать тебе? Должен ли я принадлежать вам обеим? Этого я не могу! Я проклинаю многоженство, как вину всех несчастий нашей страны. И какая судьба ожидала бы тогда Рецию?
В минуту гнева и возбуждения принцесса не обратила внимания на то, что ее лицо неожиданно открылось, хотя обыкновенно она старалась, чтобы никто, даже ее близкие слуги, не видел ее без покрывала.
Сади невольно отступил в ужасе.
– Так знай же, чью участь решаешь ты в эту минуту, – продолжала Рошана. – Последний раз протягиваю я тебе мою руку для союза и мира. От твоего ответа зависит жизнь и смерть твоего ребенка!
– Моего ребенка? Значит…
– Твое дитя в моей власти, да!
Сади вздрогнул. Эта неожиданная весть поразила его как громом. Ему предстоял ужасный выбор: или пожертвовать Рецией, или лишиться ребенка.
– Выбирай! Говори! – вскричала принцесса в лихорадочном нетерпении.
– Оставь меня! Нельзя назвать человеком того, кто может предлагать такой выбор. Кто может полюбить женщину, говорящую такие слова?! Выслушай мое последнее слово, принцесса. Я останусь всегда верен Реции.
Ознакомительная версия.
