Джози вздохнула, отлично понимая, что спорить с матерью бесполезно.
— Вот здесь на голове сильный ушиб, — сказала доктор Энни, закончив осмотр. — Откуда он? Ведь ты не так уж сильно ударилась, когда падала? — спросила она.
— Но больше ему неоткуда взяться, — постаралась заверить ее Джози. — Значит, я ударилась сильнее, чем тебе показалось, только и всего.
— Ну хорошо, а сейчас давай поднимемся в твою комнату. Тебе нужно полежать. — И она протянула Джози руку, помогая подняться с кресла. — Ты можешь идти сама?
— Вполне могу, мне уже лучше, — ответила девушка.
— Я могу тебя отнести, — предложил Кэллахен, — ты уверена, что все в порядке?
— Ну уж нет, — вмешался шериф, доставая револьвер. — Ты арестован, и я отведу тебя туда, где ты должен находиться. — И он кивнул в сторону двери.
Кивнув на прощанье Джози, Кэллахен покорно позволил себя увести.
Джакоб лежал под одеялом рядом с Рэчел и крепко сжимал ее в объятиях. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным, даже тогда, когда очнулся в этом самом фургоне, ничего не помня о себе. С женщиной, которой он обязан жизнью, случилась беда, а он не знает даже, чем ей помочь.
Он знал, что она жива, он ощущал ее легкое дыхание, но его беспокоило то, что она до сих пор не пришла в себя.
Лежа под дождем, Рэчел промерзла до костей, и Джакоб делал все, чтобы согреть ее. Прижимая ее к себе, он растирал ей спину и плечи, стремясь изгнать из изящного тела сковавший ее холод. Никогда еще он не видел свою жену обнаженной, ни разу не касался ее нежной кожи. Сейчас она выглядела такой хрупкой и уязвимой, и Джакоб вдруг остро ощутил, что теперь их жизни неразрывно связаны и он должен защищать и беречь эту женщину, ставшую по воле судьбы его женой.
Джакоб прислушался, и ему вдруг показалось, что Рэчел совсем не дышит. До смерти испугавшись, он закричал в отчаянии:
— Рэчел, что с тобой? Дыши, я прошу тебя! Я не хочу тебя терять! — И, к своему удивлению, принялся покрывать ее лицо поцелуями.
— Я бы и сама рада вздохнуть посвободнее, но ты так сдавил меня, что я едва дышу, — ответила вдруг Рэчел, открывая глаза.
Джакоб поспешно отодвинулся от нее, испугавшись, что невольно причинил ей боль.
— Слава богу, ты наконец пришла в себя. Ты так замерзла, и я не знал, что делать. Я не придумал ничего лучше и решил согреть тебя своим телом, — сказал Джакоб, приподнимаясь. Но Рэчел обняла его, не желая отпускать от себя.
Не уходи, — прошептала она. — Я каждую ночь ждала, что ты придешь ко мне, а ты все не приходил. Наконец-то ты оказался в моей постели, и я не хочу, чтобы ты уходил. Твое место здесь, рядом с хвоей женой.
Слова Рэчел взволновали его, заставив его сердце биться быстрее, но он не мог позволить себе воспользоваться ее доверием.
— Но мы не настоящие муж и жена. Кто знает, что может случиться. Боюсь, что однажды мне придется уйти от тебя, не потому, что я этого хочу, а потому, что так сложится жизнь. Я начал кое-что вспоминать из своего прошлого, и то, что я вспомнил, мне совсем не понравилось.
Рэчел в испуге смотрела на него.
— Ты все вспомнил? — спросила она, моля бога, чтобы это было не так.
— Нет, просто в памяти стали всплывать какие-то обрывочные воспоминания.
В этот момент щенок, разбуженный голосами, выполз из своего угла и, радостно виляя хвостом, подскочил к Рэчел…
— Отправляйся на свое место, Моисей! — прикрикнул на него Джакоб, обрадовавшись возможности прервать тягостный для него разговор.
— Почему ты зовешь его Моисеем? — удивилась Рэчел.
— Этот щенок нашел сегодня верный путь, как когда-то Моисей, ведущий свой народ через пустыню. Я думаю, он заслужил это имя.
Рэчел рассмеялась, а затем обняла Джакоба и уже серьезно спросила:
— Что бы ни было с нами дальше, я хочу, чтобы сегодня ночью ты стал моим настоящим мужем.
— Рэчел, я страстно этого хочу, я мечтаю об этом.
Но что, если однажды мы узнаем, кто я, и правда тебе не понравится?
В ответ Рэчел лишь вздохнула. Она и так уже знала правду о том, кто он, но не это пугало ее. Она боялась, что в любой момент его могут арестовать, ведь объявления о розыске наверняка расклеены повсюду. Сегодняшняя ночь вполне могла оказаться их последней ночью вместе, и она не собиралась терять то немногое, что у них было.
Она потянулась к Джакобу, обняла его за шею и привлекла к себе. Когда он нежно поцеловал ее губы, ей показалось, что по жилам заструился жидкий огонь. Джакоб прижался к ней, и Рэчел ощутила всю силу его желания. Он покрывал ее кожу мягкими поцелуями, спускаясь все ниже. Когда он коснулся губами ее груди, Рэчел застонала. Ничего подобного она не испытывала никогда в жизни.
— Ты восхитительна, Рэчел, — шептал прерывающимся голосом Джакоб. — Я умираю от желания.
Рэчел уже была замужем и прекрасно знала, что такое супружеская близость, но ни разу за годы своего брака она не испытывала и доли той страсти, что охватила ее теперь в объятиях Джакоба. Ее бывший муж обычно скатывался с нее после нескольких конвульсивных движений и тут же засыпал. Теперь все было по-другому.
Джакоб двигался медленно, с удивительной нежностью. Когда же он останавливался, покрывая ее тело поцелуями, она начинала сама нетерпеливо двигаться ему навстречу, не в силах больше выносить эту сладкую пытку. Она и подумать раньше не могла, что можно так желать мужчину и что близость с ним может быть так волнующе прекрасна.
— Джакоб, пожалуйста, я хочу… — начала она, но не смогла больше говорить, потому что по ее телу вдруг разлилась волна жаркого блаженства, накрывшая ее с головой. Выгнувшись ему навстречу, Рэчел не смогла сдержать крик наслаждения. В ответ Джакоб издал приглушенный стон. Она почувствовала, как его тело напряглось и он достиг пика страсти почти одновременно с ней.
Потом они долго лежали молча, не разжимая объятий.
— Я несколько лет была замужем, но даже не догадывалась, что ощущает женщина, когда ее любит мужчина. Ничего подобного я в жизни не испытывала, — прошептала Рэчел, с любовью глядя на своего мужа.
— Я рад это слышать. И думаю, что смогу сегодня ночью удивить тебя чем-нибудь еще. Вот только схожу распрягу лошадей, им ведь нужно отдохнуть. — Джакоб ласково погладил Рэчел по лицу и поднялся, чтобы выйти из фургона.
Щенок, который высунулся вслед за ним, тут же вернулся назад весь промокший. Дождь начался снова, и Рэчел с тревогой подумала, как же они продолжат свой путь, если все дороги раскиснут. Но она скоро забыла о своих тревогах, думая о том, что только что произошло между ними.
Когда Джакоб вернулся, он был насквозь мокрый, вода лила с него ручьями.
