Рори почувствовал резкую боль – клинок проколол ему плечо. Тепло растеклось по всей руке, затем ее зажгло, как в огне. Кровь окрасила рукав и сочилась на перед камзола. Рука беспомощно повисла, но он продолжал драться другой. Увидев, что он ранен, пятеро матросов окружили его, взяв в кольцо, так что он не мог прийти на помощь Кортни.
Хотя Рори смело сражался, он не мог отбить все удары нападавших и истекал кровью от четырех ран. Перед глазами у него все плыло, он едва различал звуки. Почувствовав острую боль, он упал на колени. Кортни, промелькнуло у него в голове. Ведь он собирался спасти ее. Или наказать? Как он мог такое подумать? Пусть она шпионка, угрожавшая безопасности его друга – короля, он все равно любил ее. Господи, он любил ее так, что это уже граничило с безумием. Она – враг, завладевший его душой и сердцем.
Чья-то сильная рука подняла его и прижала к стене.
– Вы ведь не с пиратского корабля. Я видел вас в обществе короля. Почему же вы сражаетесь против своих соплеменников?
Задыхаясь от боли, Рори произнес:
– Я сражаюсь потому, что должен спасти владычицу морей.
По приказу одного из матросов Рори продолжали держать прижатым к холодной и сырой стене трюма. Его не стали убивать, хотя он молил, чтобы его поскорее прикончили. Но этого не произошло, и он был вынужден беспомощно наблюдать, как его возлюбленная продолжала биться с превышающим ее силы противником.
– Девочка!
Кортни обернулась на старческий голос и увидела Бони, державшего шпагу размером с него самого. Ему уже удалось отбить удары двух рвущихся к Кортни матросов. Теперь, когда на него стали наступать еще трое, он стал, как безумный размахивать шпагой.
– Не троньте мою девочку! – кричал он, прикрывая собой Кортни. – Она ни в чем не повинна.
Один из матросов занес над ним шпагу.
– Пропади ты пропадом, старик!
Кортни услыхала болезненный стон и обернулась. Шпага пронзила старика насквозь. Он схватил клинок обеими руками, словно хотел вытащить из раны. Когда Бони рухнул на пол, Кортни закричала и опустилась рядом с ним на колени.
– Нет, Бони! Нет! – Она обняла его голову и заплакала.
– Я любил тебя, девочка, – едва слышно прошептал старик. – Как родную.
– Я знаю, Бони, знаю. – Слезы, словно ручьи, текли у нее по лицу, смешиваясь с грязью и кровью, испачкав и промочив рубашку. Откинув ему волосы со лба, она нежно баюкала умирающего. – Ты никогда никого не обидел, ты всегда был такой справедливый и добрый. – Она качала его, а слезы лились из ее глаз потоком.
Матросы, пораженные таким поворотом событий, молча стояли и смотрели, как отважная пиратка качала безжизненное тело старика и отчаянно рыдала. В мгновение ока она превратилась из бешеной кошки в жалобно мяукающего котенка.
– Она верховодит этой шпионской шайкой, – произнес один из матросов и приставил пистолет к ее голове. – Нам приказано потопить всех, а вас, мадам, в первую очередь.
Из последних сил Рори издал неистовый, полный боли крик, яростно пытаясь освободиться от державших его матросов. Один из них прижал клинок шпаги к его груди.
– Не двигайся, а то лишишься жизни.
В другом конце трюма Кортни с замиранием сердца ждала выстрела, который убьет ее. Матрос уже готовился нажать на курок, как вдруг что-то блестящее сверкнуло у нее перед глазами – железный крюк зацепил и отдернул в сторону нацеленный на нее пистолет.
Потрясенная Кортни уставилась на человека, спасшего ей жизнь. Он опустился перед ней на колени.
– Йэн! – Все еще прижимая к себе безжизненное тело Бони, она дотронулась рукой до его щеки. – Йэн Горн. Я думала, ты умер, когда Торнхилл отрубил тебе руку.
Высокий светловолосый молодой человек взял у нее тело старика и помог ей встать.
– Я слишком ненавидел Торнхилла, чтобы из-за него умереть. Я решил, что лучший способ отомстить ему – это присягнуть на верность тому самому королю, которого он терпеть не мог. Теперь я служу Англии. – И заключил твердым тоном: – Нам приказано убить всех шпионов.
– Эта леди не шпионка! – закричал Рори.
Кортни обернулась на звук любимого голоса.
Увидев, что Рори весь в крови, она хотела кинуться к нему, но Йэн удержал ее.
– Этот человек говорит правду? – тихо спросил он. – Ты не шпионка?
– Шпионка. – Кортни отвела взгляд, не смея встретиться глазами с Рори. – То есть была, а сюда явилась, чтобы отказаться от этого грязного дела. Но Рори Макларен не имеет к этому никакого отношения.
Йэн Горн внимательно посмотрел на человека, чьего взгляда Кортни пыталась избежать. Значит, подумал он, одинокая маленькая девочка выросла и до нее все-таки дотронулся мужчина.
– Мы не можем верить тебе на слово, – быстро проговорил он. – Вас обоих отправят во флотскую тюрьму, где вы будете находиться до тех пор, пока не докажут вашу невиновность. – Он отвернулся, так как не мог посмотреть Кортни в глаза. – Или виновность.
Когда их вели по палубе, она увидела Торнхилла, лежавшего возле штурвала. Вскрикнув, Кортни подбежала к нему. Тут же с десяток вооруженных матросов окружили ее. Но по приказу Йэна Горна они отошли, чтобы дать ей возможность попрощаться.
– Отец! – Кортни встала на колени и нерешительно коснулась ладонью его щеки.
Как странно, но раньше она никогда не дотрагивалась до его лица. Он ни разу ее не обнял, не поцеловал, не взял за руку. Теперь, мертвым, она не узнавала его. Впрочем, он всегда был для нее чужим. Что он сказал ей как раз перед сражением? Он не ее отец, она ему не дочь, а… орудие мести.
Поднимаясь с колен, Кортни заметила, как что-то блеснуло у него на шее. Распахнув рубашку, она увидела золотой медальон, вызвавший какое-то смутное воспоминание. Она сняла с Торнхилла медальон, висевший на золотой цепочке, и повесила его себе на шею. Медальон холодком скользнул по груди.
– Пойдем, Кортни, – мягко поторопил ее Йэн. – Корабль сейчас затонет. Надо скорее уходить отсюда.
Куда? В тюрьму или на плаху? Везде безопаснее, чем здесь.
Она смотрела, как уводили Рори на его корабль. Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга. Она хотела улыбнуться ему, но почувствовала, что сейчас снова расплачется. Как же ты должен ненавидеть меня, подумала она. Я люблю тебя, Рори Макларен, люблю больше жизни. Она не произнесла ни слова, но так хотела, чтобы он ее услышал. Если бы я только могла исправить все зло, что причинила тебе. Если бы только могла!
Он обернулся, хотя цепи врезались ему в тело. Прищурившись, он глядел на нее, стараясь запечатлеть ее в памяти. Он тоже говорил про себя: «Я никогда больше не увижу тебя, Кортни, я никогда тебя не забуду».
Ветер взъерошил ему волосы, и Кортни вспомнила, как впервые увидела его на борту «Ястреба». Даже закованный в цепи, он источал достоинство и отвагу, которые невозможно отнять.
