Ознакомительная версия.
— Как Вулфрик сумел столь быстро тебя обнаружить? Господи, Мили, мне так жаль! Когда он догадался о том, что мы поменялись местами, и начал орать на меня, требуя сказать, где ты, я не выдержала и упала в обморок. Он просто взбесился, Мили. Но я не проговорилась… по крайней мере мне так кажется.
Милисент обняла сестру.
— Знаю, родная, знаю! Вот всем виновата я. Сама обо всем разболтала, хоть и неумышленно.
— Как это?
— На прошлой неделе я под видом леди Джоан Криспин попробовала выйти во двор без проклятого эскорта, который вечно топает за моей спиной, но наткнулась на сэра Реймунда. Он желал потолковать с тобой о человеке, в которого я влюблена. Я не выдала имени Роланда, но поскольку была в твоем обличье, не могла грубо отделаться от Реймунда. Поэтому и объявила, что сестра не открыла мне, кто он, но прозвала рыцаря кротким великаном. Вулфрик, разумеется, знаком с Фитц-Хью, поскольку сэр Ранульф — вассал сэра Гая, и в два счета разгадал загадку. Кто еще знает о моем побеге?
— Немногие. Остальные думают, будто ты ухаживала за больной сестрой, а я, спустившись сегодня вниз, сетовала на то, что ты слегла с тем же недугом. Те, кто видел тебя в замке, посчитали, будто ты выздоровела, если, разумеется, узнали тебя. Я сама с трудом догадалась, что это ты.
— Вряд ли Вулфрик хочет, чтобы стало известно о моем исчезновении, — кивнула Милисент, — так что ты неплохо придумала сослаться на болезнь.
— Я видела с вами сэра Роланда. У тебя было время предложить ему обвенчаться?
Милисент со вздохом объяснила, как обстоят дела.
— Жаль, что я не разобралась в своих чувствах к нему до того, как помчалась в Клайдон, — закончила она. — Стоило бы сразу ехать к отцу и… Ах, все равно ничего бы не вышло! Вулфрик заверил, что, пока считает меня своей — пусть даже отец согласится расторгнуть контракт и выдать меня за кого-то другого, — мой муж не проживет долго.
Джоан широко распахнула полные страха глаза.
— Он так сказал?
— Пригрозил.
— Это звучит… очень романтично.
— А по мне, так чистое безумие, — мрачно буркнула Милисент.
— Нет, это доказывает, как он желает тебя, несмотря ни на что. Настоящий рыцарь!
— Клянусь, Джоан будь у тебя возможность, нашла бы хорошие стороны даже в гадюке!
— Ну и что! Его очевидное желание — это хороший признак!
— Чувство собственника, теряющего ценную вещь, ничего больше! Это не означает, что он испытывает ко мне хотя бы некое подобие нежности!
— Разумеется, нет, пока ты упрямо отказываешься увидеть истину.
— Ну почему мы спорим?
Джоан вздохнула и опустилась на кровать.
— Потому что это лучше, чем плакать? — жалобно предположила она.
Милисент устроилась рядом с сестрой.
— Из-за этого уж точно плакать не стоит. Я знаю, когда пора перестать биться головой о стену. Мне больше не осталось ничего, кроме как стать его женой. Но я не позволю ему раздавить себя. Все будет хорошо, сестрица… честное слово.
— Но раньше ты так не считала.
— Теперь у меня появилась надежда. Те усилия, которые я прилагала раньше, чтобы избежать этого брака, теперь пойдут на то, чтобы убедить Вулфрика принять меня такой, какова я есть, и не слишком усердно пытаться изменить мой характер.
— Не знала, что ты сдашься с таким достоинством, — улыбнулась сестра.
Милисент тут же столкнула ее с кровати и, не обращая внимания на обиженные вопли, презрительно фыркнула:
— Фи, кто это тут говорит о сдаче?!
Увидев на следующее утро короля Иоанна в парадном зале, Милисент почувствовала не столько удивление, сколько мучительное разочарование. Значит, он не убрался, как она надеялась! Джоан поведала, что ей пришлось несколько раз говорить с ним в отсутствие сестры и он, казалось, забавлялся ее волнением. После этого весь страх Милисент пропал. Раньше она боялась наказания за то, что осмелилась напасть на монарха. Но Иоанн, очевидно, не хотел поднимать шума, опасаясь нажить врагов в де Торпах.
Будь она хоть чуточку хладнокровнее, сама бы сообразила. Правда, Джоан не оставалась наедине с королем и, следовательно, не знала, что он думает о случившемся.
Иоанн заметил появление Милисент, но особенного интереса не проявил и даже не отвлекся от беседы с сэром Гаем и какими-то важными на вид незнакомцами. Все они собрались вокруг стола, на котором стояли хлеб, вино и сыр для тех, кто еще не позавтракал. Мужчины громко хохотали и обменивались многозначительными взглядами.
Сама Милисент потеряла аппетит. Но даже если бы и была голодна, все равно не приблизилась бы к столу. Оставалась слабая надежда на то, что Иоанн не захочет снова говорить с ней, желая избавить обоих от неприятной сцены. Лучше ей держаться от него подальше, пусть немного успокоится.
Поэтому девушка, не задерживаясь в зале, направилась в конюшню, чтобы поздороваться со Стомпером. Она так ждала встречи с конем, что почти не замечала четырех молчаливых стражей, следовавших за ней.
Последние островки снега растаяли, но погода держалась холодная. Леди Энн опасалась, что недавняя метель воспрепятствует приглашенным прибыть вовремя и придется отложить свадьбу. Но Милисент и тут не повезло. Солнце, хоть и недолго, освещало унылый зимний пейзаж. В этих краях снежные бури были нередки, свадьбы обычно праздновались, летом или весной, поскольку церкви строили маленькие и гостям по большей части приходилось часами мерзнуть на улице во время долгой венчальной церемонии.
По пути в конюшню внимание Милисент привлек звон мечей, и она устремила взгляд на ристалище, где, как обычно, тренировались рыцари. Но сегодня она невольно остановилась, узнав Вулфрика.
Сейчас он сражался с братом, а собравшаяся вокруг толпа зачарованно наблюдала за учебным поединком. Понаблюдав немного, девушка решила, что Вулфрик мог без особого труда победить, если бы захотел. Меч казался продолжением его руки и словно не имел веса — так легко Вулфрик с ним управлялся.
Раздавшийся за спиной кашель напомнил ей, что она не одна и что ее сопровождающие одеты слишком легко для такой погоды. Да и на ней был тонкий плащ, хотя она в своем увлечении не замечала холода.
Милисент поспешила на конюшню. Она никогда не отрицала, что Вулфрик — великолепный образец рыцарства. Теперь же вынуждена была признать, что редко приходится встречать человека, так удивительно владеющего мечом. Милисент всегда любила смотреть, как упражняется Роланд, и теперь испытала то же чувство, глядя на Вулфрика.
Девушка улыбнулась, входя в стойло. Единственная радость от ее брака — каждый день быть свидетельницей воинского искусства Вулфрика. Главное — не дать понять мужу, как она наслаждается этим зрелищем, иначе он, вне всякого сомнения, запретит ей это развлечение, как все остальное, в чем она находит удовольствие.
Ознакомительная версия.
