Ознакомительная версия.
— Это тоже приятно, Томас, очень приятно.
Преуменьшение. Огромное преуменьшение. Но у него было сил слово вымолвить. Как она умудряется говорить связно?
Немного погодя Томас сумел приподняться и погасить ряд свечей в нечищеном серебряном канделябре. Оставшись в темноте, Мегги легла на спину, глядя в белый потолок, которого сейчас не могла разглядеть, и тихо призналась:
— Я люблю детей. Помню, как радовалась, когда Мэри Роуз родила Алека, и…
— Спи, Мегги.
— Десять лет… может, мне удастся обойтись девятью.
— Какие десять лет? Девять? О чем ты толкуешь?
— Десять лет на то, чтобы сделать из тебя идеального мужчину.
Он рассмеялся, притянул ее к себе и почувствовал теплое дыхание на своей щеке. И заснул задолго до Мегги. И даже не храпел.
Наутро, когда Мегги шла в маленькую столовую, о которой Элви рассказала ей между бурными дифирамбами новому графу, за спиной раздался укоризненный мужской голос:
— Вы не походили по моей спине, миледи. Забыли, видать?
— Простите, Барнакл. Встретимся в кухне после завтрака. Там я похожу по вашей спине.
Он торжественно кивнул, отсалютовал и пошаркал к входной двери.
Слишком поздно Мегги вспомнила, что нужно было спросить, кто сейчас в столовой. Но ничего не поделаешь: она уже вошла в маленькую темную комнату совершенно невыносимого вида, с плотно прикрытыми окнами-эркерами, непонятно куда выходившими, и очутилась лицом к лицу с молодым человеком, очень походившим на тетю Либби. Тот немедленно поднялся.
— Вы, должно быть, жена Томаса.
Мегги кивнула, подошла к шторам и, раздвинув их, закрепила толстыми золотистыми шнурами. При свете комната стала выглядеть еще хуже, но по крайней мере можно было смотреть в окна.
Она оглянулась на симпатичного молодого человека, светловолосого, со свежим молодым лицом, немного пониже ростом, чем Томас. Почему он улыбается так самодовольно?
— Да, я Мегги Малком. А вы?
— Я Уильям Малком, единокровный брат Томаса.
Так это сын тети Либби! Тот самый, что сделал ребенка Мелиссе Уинтерс и свалил вину и ответственность на Томаса! Что же здесь творится?!
— Мой Уильям приехал прошлой ночью, — сообщила тетя Либби, гладя сына по плечу. — Садись, любовь моя, и дай положить тебе вкусного бекона. Почти сырой, как ты любишь. Господи, как светло! Я и понятия не имела, что на дворе светит солнце. Наверное, я выгляжу сморщенной, как старуха.
— Нет, мама, ты самая красивая, — заверил Уильям, садясь рядом. — Как всегда.
— Какой у меня чудесный мальчик!
— Никто больше не говорит мне такого, матушка!
Мегги сразу поверила ему. Она сразу увидела, что Мэдлин быстро ест, ни на что не обращая внимания, и уселась на пустой стул, рядом, как она полагала, с местом Томаса.
— Никто не возражает против того, что я раздвинула шторы? — спросила она.
— Стараетесь показать, что вы здесь самая главная? — пробормотала Мэдлин, набив рот яичницей.
— Вовсе нет, мэм. Просто предпочитаю видеть, что именно стоит на столе и лежит у меня на тарелке.
Неожиданно из стены возникла кухарка. Нет, не из стены… это просто узкая дверь, так искусно врезанная в стену, Что казалась частью полосатых обоев. В руках женщина несла закрытые подносы.
— Ох, никак новая графинюшка! Здравствуйте, миледи. Ну как, вкусный завтрак я вам приготовила, верно ведь?
И вдруг ни с того ни с сего кухарка разразилась громкой и крайне немелодичной песней, накладывая на тарелку Мегги яичницу и четыре ореховые булочки.
— Хей хо, что за денек для булочек с орехами! Хей хо, хей хо, вот булочки с орехами! Хей хо, хей хо, хей хо, булочки с орехами!
Такого Мегги не ожидала. Ну и дом! Ну и порядки! Ей хотелось засмеяться, но она улыбнулась и кивнула миссис Маллинс.
— Прелестно. Спасибо. Можно мне чашку чаю? Кухарка, продолжая петь похвалы ореховым булочкам, налила чаю. Наконец с последним «хей хо» она снова исчезла в стене.
Никто и глазом не моргнул. Ничего странного: всего лишь очередной завтрак в Пендрагоне.
Мегги принялась есть. Яичница оказалась восхитительной, а булочки и того вкуснее. Значит, Томас прав: кухарка действительно умеет готовить завтраки, но почему же ужин был несъедобен? Нужно немедленно написать Мэри Роуз и попросить рецепты. Или сочинить песню специально для церемонии ужина? Пусть кухарка распевает, подавая на стол. Правда, Мегги никогда не пыталась сочинять песни, но, наверное, стоит попробовать.
— Вы очень хорошенькая, — заметил Уильям, вертя в пальцах ломтик недожаренного бекона.
— Спасибо, Уильям. Вы тоже очень симпатичный молодой человек. И очень похожи на свою мать. Вы действительно чудесный мальчик?
— Какой милый комплимент! — обрадовалась Либби. — Мэдлин, ты слышала?
— Слышала. Где Томас, молодая леди? Или вы окончательно вымотали его прошлой ночью?
— Матушка, простите за опоздание, — очень громко объявил с порога Томас. — Хотел проверить, не заболел ли Пен после вчерашнего душа. К счастью, все в порядке. Мегги, вижу, ты уже познакомилась с Уильямом. Он приехал из Оксфорда навестить нас. Нечто вроде сюрприза.
— Да, я познакомилась с Уильямом, — обронила Мегги и замолчала, пока кухарка подавала Томасу яичницу и булочки. На этот раз она не пела. Мегги промолчала, даже когда Мэдлин спросила:
— Томас, какие у тебя планы на сегодня?
— Хочу показать Мегги поместье. Ты не представишь ее миссис Блэк? Это наша экономка, Мегги, — пояснил он жене.
— И служит в доме с самого твоего рождения?
— Совершенно верно, — довольно проворчал Томас, вгрызаясь в булочку.
— Мне нужна лошадь, — вспомнила Мегги.
— Я выбрал для тебя Эйслинг. На гэльском диалекте это означает «мечта». Гнедая кобылка с одним белым чулочком и в хорошие дни может в скачке обогнать даже Пена.
— Приготовьтесь, милорд, глотать пыль.
— После твоей Севайво я вполне мог выделить тебе старую клячу, но не сделал этого, — парировал смеющийся Томас.
По окончании завтрака Мегги пришлось выполнять обещание, данное Барнаклу. Исходив его спину вдоль и поперек, она часа через два отправилась в конюшню, где уже ждал муж. Познакомившись с кобылкой, Мегги угостила ее морковкой и с помощью Томаса вскочила в седло.
Когда они уже скакали по длинной подъездной аллее под жарким солнышком, Мегги заметила:
— Я встретилась с миссис Блэк на кухне. Очень милая старушка. Она почти слепа, Томас.
— Да.
— И не видит грязи.
— Вероятно, так и есть.
— Почему же твоя мать при незрячей экономке сама не позаботилась о том, чтобы вычистить полы, навощить мебель и заменить шторы?
— Я не спрашивал. Теперь, когда в доме появилась новая хозяйка, надеюсь, все будет приведено в порядок, везде воцарится чистота.
Ознакомительная версия.
