– Вы, конечно, слышали о Буше, не так ли? – спросил граф. – Его работы широко известны по всему Парижу, а однажды он даже дал несколько уроков рисования мадам де Помпадур. Может быть, его величество даже закажет Буше нарисовать ее портрет.
Ну конечно! Вот почему Буше казался будто оторванным от мира сего. Если король закажет ему портрет, это неслыханно поднимет репутацию художника. Чего интересного могла найти такая знаменитость, как Буше, в примитивных рисунках Эйлин? Ведь он может общаться с самим королем. Эйлин слегка нахмурилась и резко произнесла:
– Тогда, граф, вам следовало бы вести месье Буше не ко мне, а к королю. Я ничего не могу у него заказать.
Она резко повернулась и чуть не столкнулась с высоким, исключительно красивым мужчиной, который входил в зал. Лорды вокруг нее принялись отвешивать глубокие поклоны, леди – приседать в реверансах, и Эйлин поспешила сделать то же самое.
Вновь прибывший шел с королевским достоинством, но походка его была очень странной. Он едва заметно кивнул оказывающим ему свое почтение придворным, а затем, жестом велев Эйлин подняться, посмотрел ей прямо в глаза.
– И кого же вы рекомендовали ко мне вести? – Заметив, как заволновалась в его руках эта прелестная птичка, Людовик ухмыльнулся.
– Месье Буше, ваше величество. – Эйлин запнулась, изо всех сил стараясь понять быструю французскую речь. Ее не представили королю, но она часто видела его среди огромного числа придворных. В свои тридцать пять лет он выглядел моложе. У него была величественная фигура, но лицо казалось на удивление нежным и по-мальчишески милым. Когда он смотрел на Эйлин, его улыбка была почти застенчивой. Но, вполне осознавая собственную значимость и власть, Людовик не вкладывал в свой взгляд ничего, кроме оценочного суждения.
Тут в разговор вмешался граф, представляя месье Буше. Когда он понял, что король желает, чтобы ему представили и юную леди, д'Авиньон по-хозяйски схватил Эйлин за руку.
– И почему же вы рекомендовали привести месье Буше именно ко мне, мадемуазель? – проговорил король низким хриплым голосом, а затем, холодно взглянув на придворного, взял Эйлин за руку и не спеша направился в обеденный зал. Граф быстро попятился, растворившись в толпе.
– Месье граф рекомендует его, сир. Говорят, что Буше – прекрасный художник.
Тот, о ком они сейчас говорили, как раз шел сзади, вслушиваясь в каждое их слово. Людовик сделал ему знак выйти вперед.
– Вы пишете портреты?
– Нет, ваше величество. То есть да, для вас, ваше величество.
Людовик указал рукой в сторону гостиной:
– Пойдите найдите маркизу и спросите у нее, не нуждается ли она в ваших услугах.
Жестом велев Буше идти, король повернулся к появившемуся рядом с ним графу:
– Д'Авиньон, если вам больше нечего сказать мадемуазель, то я попросил бы вас оставить нас одних.
– Конечно, сир. – Граф низко поклонился королю, а затем повернулся к Эйлин и спросил: – Мы ведь увидимся с вами позже, мадемуазель?
– Не думаю, – ледяным тоном ответила Эйлин. Однако при ее словах глаза графа заблестели, и девушка предположила, что он просто не поверил ей. Во французском обществе никто не говорил того, о чем на самом деле думал, и не поступал так, как говорил. Вот и сейчас – ее резкое «нет» для графа означало совсем иное. Он вкладывал в слова Эйлин обратный смысл.
Д'Авиньон откланялся, оставив Эйлин с королем.
– Ваше величество хотели поговорить со мной? – явно нервничая, спросила Эйлин. За последние месяцы ее познания французского стали шире, но произношение все еще оставалось ужасным.
– Нет, мы просто хотели избавиться от подхалимов, – пожал плечами Людовик и стал высматривать среди гостей свою фаворитку.
– Тогда благодарю вас, сир. – Эйлин присела в реверансе и собралась удалиться.
Ее намерение уйти без его позволения мгновенно привлекло внимание короля, и он с удивлением повернулся к маленькой англичанке, стоящей возле него. По случаю поездки во дворец Эйлин согласилась-таки напудрить свои волосы, но теперь король начал припоминать то, что слышал об этой девушке из придворных сплетен. Если он все правильно вспомнил, она одна из якобитов Чарлза. Ирландка с волосами цвета летнего заката. Людовик удивленно поднял бровь.
– А где ваш лорд Шерборн? – спросил он.
Эйлин удивленно посмотрела на короля и честно ответила:
– За игорным столом, зарабатывает нам на жизнь.
Король рассмеялся, и его взгляд потеплел.
– Его дядя правильно ведет это дело, но, вы понимаете, я не могу ему ничем помочь. Сейчас Стюарты доставляют мне массу хлопот.
Эйлин вдруг вся похолодела. Если французский король и все благородное семейство Дрейка не могут повлиять на исход дела, как сумеет Дрейк выиграть эту баталию в английском суде? Она слишком хорошо знала Дрейка и потому могла точно предположить ответ на этот вопрос: он сам поедет в Лондон.
– Он не якобит, сир, – проговорила Эйлин, смело глядя в глаза королю. – Он всего лишь стал жертвой грязного предательства, как в свое время и мой отец. Вся его семья вынуждена страдать из-за подлости одного человека.
– И вы? – спросил Людовик, с интересом глядя на девушку. – Вы тоже страдаете из-за этого предательства?
Эйлин смело встретила его взгляд.
– В результате одного предательства я обрела Дрейка, но снова потеряю его, когда он вернется в Лондон. Но моя потеря – ничто по сравнению с тем, чего лишился он.
Людовик замолчал, вероятно, обдумывая услышанное, а в это время толпа расступилась, и рядом с Эйлин появился Дрейк. В белоснежной рубашке и прекрасно сшитом сюртуке он выглядел истинным аристократом. Непочтительно поклонившись королю, Дрейк спросил:
– Надеюсь, мисс де Лейси не утомила вас своими дерзостями?
Увидев, как Эйлин буквально вспыхнула от слов маркиза, Людовик усмехнулся:
– По всеобщему мнению, ее французский отвратителен, но язычок у мадемуазель очень даже сладенький. Вам нужно было послать ее умолять меня о помощи, Шерборн.
Дрейк нахмурился:
– Я не для этого привез ее сюда.
Король пристально посмотрел на маркиза и выпустил руку Эйлин.
– Я знаю. И уважаю вас за это. Отвезите ее домой, Шерборн. Вас я всегда рад видеть при своем дворе, но ей здесь не место. Отвезите мадемуазель домой.
С этими словами король удалился, оставив Эйлин в недоумении. Дрейк решительно взял девушку за руку и потащил за собой сквозь толпу гостей.
– Куда ты меня тащишь? – шипела от злости Эйлин, пытаясь вырваться.
– Обратно в дом моего дяди, – громко произнес Дрейк и, резко остановившись, повернулся лицом к Эйлин. – Король прав. Тебе здесь нечего делать.
