— Пойду поговорю с ней.
— Давай, — сказал Морган, краем глаза взглянув на Аманду. Поразительно: ей удалось переубедить Джейка. — Но прежде погуляй немножко на дворе. Соберись с мыслями, покури.
Виновато взглянув на Аманду, Джейк кивнул и вышел, оставив их наедине впервые с того поцелуя.
Аманда коснулась ладони Моргана и постаралась не показать обиды, когда он отдернул руку.
— Спасибо, что пытаетесь помочь Касси, Морган. Мне кажется, у них со временем все образуется, если только Джейк раскроет свое сердце.
Не желая обсуждать ничего, что предполагало бы романтические отношения, Морган неловко заерзал.
— Может, мне стоит выйти и еще раз переговорить с Джейком.
Его мотивы были очевидны, и Аманда мысленно вздохнула. Но тут же решила, что не позволит упрямцу снова ускользнуть. Когда он стал отодвигаться от стола, она как бы нечаянно опрокинула бокал с вином ему на колени.
— Боже! — воскликнула Аманда, ужас на ее лице был непритворным. Поглядев на растекающуюся лужу, она схватила салфетку. — Позвольте, я вытру. — И, прежде чем Морган успел возразить, принялась промокать мокрые брюки.
Онемев от изумления, Морган беспомощно смотрел на происходящее. Едва ее рука коснулась его бедра, плоть напряглась, и теперь он не знал, как поступить, чтобы не смутить ее до смерти.
— Аманда… — сдавленно произнес он.
— Простите, Морган, — проговорила она, перепуганная собственной смелостью, и принялась тереть сильнее. Щеки у нее пылали, под прикосновениями ее горячей руки естество Моргана взволновалось. Она ощутила набухший член, услышала, как Морган со свистом втянул воздух, и ощутила власть, дотоле неведомую: она вызвала у мужчины сексуальное возбуждение.
Опасаясь, что сейчас отлетят пуговицы, и он окончательно опозорится, Морган накрыл ее ладонь своей. Задыхаясь, он проговорил:
— Все хорошо, Аманда. Не стоит беспокоиться. Осознав, чего добилась, Аманда осмелела. С деланной невинностью она спросила:
— Вы уверены? Мне не хотелось бы оставлять все так, если я могу еще что-нибудь…
— Нет! Ничего! — Он выкрикнул эти слова резче, чем собирался. Неужто наивная девушка не понимает, что предложила? Нет, конечно не понимает. Аманда Темплтон невинна. Об этом говорил ее неумелый поцелуй.
Она мило улыбнулась:
— Ну, если вы уверены…
Взяв бокал, она глотнула, надеясь, что вино успокоит нервы, взведенные как часовая пружина. Вспомнив, что видела однажды в театре, она взглянула в покрасневшее лицо Моргана и медленно провела языком по губам — результат превзошел все ожидания.
Морган стал багровым, как бургундское в ее бокале, над губой выступили капельки пота. В приступе паники он вскочил, опрокинув стул, тот с грохотом ударился об пол.
— У меня еще много работы. Спокойной ночи.
Морган с такой поспешностью выбежал из комнаты, что Аманда едва успела собраться с мыслями. Наконец она медленно улыбнулась.
«Хм, — подумала она, вспомнив, о чем говорила Кассандра. — Крепкий орешек начинает раскалываться».
Когда Джейк вошел в тускло освещенную спальню, Кассандра спала. Подойдя к кровати, он увидел, что на ее лице еще не просохли слезы. Он нахмурился.
Черт! Почему он был с ней так жесток? Она, как могла, старалась ему угодить, училась быть хозяйкой. И пусть пока у нее скверно получалось — он до сих пор ежился, вспоминая сожженные рубашки, — она трудилась и не жаловалась.
Его план сделать ее несчастной и тем отомстить за горе, которое она ему принесла, вдруг показался ему горше хины. Он все еще любит ее, сомневаться не приходится. Так почему же не может простить?
Усталый и разбитый после всего, что произошло вечером, Джейк разделся и босиком подошел к камину. Погасив огонь, он повернул вентиль лампы и залез под одеяло, жалея, что нельзя столь же легко погасить пламя, бушующее в нем.
Устроившись на самом краю постели, он взглянул в потолок, мысленно благодаря бога за то, что Кассандра спит. Не придется смотреть ей в глаза, просить прощения.
И не придется делать вид, как всякую ночь, что ее не существует, что он не слышит, как она во сне тихо постанывает — грезя о нем? — не придется вдыхать аромат роз, исходящий от ее подушки.
Он взял себе за правило приходить в спальню, когда она спала, и подниматься утром прежде, чем она просыпалась. Так ему удавалось владеть собой — почти.
Спящая или бодрствующая Кассандра оставалась Искушением с большой буквы, он не знал, сколько еще сможет воздерживаться от того, о чем мечтал двадцать четыре часа в сутки: от близости с женой.
Потрескивали дрова в камине, тихо дышала Кассандра, несколько раз ухнула сова. Джейк уже засыпал, когда нога Кассандры, задевшая его, резко вернула его к действительности.
Она повернулась к мужу, закинув ногу на его бедро, обхватила руками, словно обозначая свою территорию. Джейк зажмурился, пытаясь думать о другом, о чем угодно, только не о набухающей плоти. Но не мог. В мыслях было одно: ее сладкие губы, мягкий треугольничек волос между ног.
Черт! Он закусил губу, надеясь, что боль его отрезвит. Не отрезвила.
Медленно протянув руку, он накрыл ладонью пышную грудь; она стала больше. Кассандра не проснулась, и, осмелев, он принялся массировать сосок, пока тот не отвердел.
Он стянул с нее рубашку, пробежал рукой по бедру, проник пальцами во влажное гнездышко. Она застонала, прижалась к нему, без слов сказав, чего хочет.
Она хочет его. Даже во сне она хочет его. Обрадованно поняв это, он воспылал еще большей страстью.
— Касси, милая, — простонал он и приник к ее губам. Она ответила, ее руки гладили его спину, ягодицы, язык встретился с его языком.
— Джейк, о Джейк, — счастливо прошептала она. — Ты так мне нужен.
Он целовал ее глаза, лоб, щеки.
— Я боюсь повредить ребенку. Ты уверена, что можно?
Она погладила его по щеке, любя его в это мгновение так сильно, что самой не верилось.
— Ребенку ничего не будет. А если ты не поторопишься, я умру.
Он улыбнулся, его алчущие руки гладили ее груди, он наклонился, лаская языком набухшие соски. Осторожно раздвинув ее ноги, он медленно проник во влажную горячую расселину, ликуя оттого, что вновь оказался там, куда так стремился.
Они быстро достигли пика — быстрее, чем хотели бы, но они так истосковались друг по другу, что не могло быть и речи о медленном, сладостном упоении. Слишком долго они были врозь.
Отдышавшись, Джейк откинул влажные волосы с лица жены и нежно поцеловал ее в губы.
— Прости за то, что я наговорил. Теперь я буду стараться обуздывать свой нрав.
— И ты меня прости… за все. Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить мне то, что усомнилась в тебе.
