Однако, даже эта ее неподвижность теперь возбуждала конунга.
– Открой рот, Рейна, – прошептал он, все еще касаясь ее губами.
В ее огромных глазах он заметил отказ.
– Нет!
– Да!
И хотя Рейна попыталась ему противостоять, делала она это как-то вяло, и мужчина нежно, но властно раздвинул ее губы языком. Он проник в жаркую, бархатистую влажность ее рта. Ресницы девушки затрепетали, из горла у нее вырвался тихий, воркующий стон. И этот звук, и робкая дрожь девичьих губ, и какая-то потрясающая интимность поцелуя были так невыносимо чувственны, так возбуждающе прекрасны, что Виктор и сам чуть не застонал. Он откинулся назад, с минуту смотрел на девушку, и, когда она, не выдержав его взгляда, закрыла глаза, мужчина вновь склонился над ней. Жадно вдыхая аромат ее волос, Виктор провел языком по нежной, теплой щеке. Из груди Рейны вырвался похожий на рыдание звук. Она резко отвернула лицо, но он вновь прикоснулся языком теперь к ее шее, подбородку, дразня, лизнул уголок ее рта. Она протестующе застучала кулачками по полу.
– Нет! Нет! – взмолилась она.
– Да! Да! – насмешливо прошептал Виктор.
И хотя ее глаза, гневные, отчаянные, жгли его, он вновь прильнул к ее губам. Рейна изогнулась всем телом. Ее губы, дрогнув, разомкнулись и Виктор понял, что на этот раз она отвечает на его поцелуй.
Рейна тихо, но протестующе застонала, почувствовав, как его язык вновь прикоснулся к ее зубам. А Виктор не обращал внимания на ее протест, продолжал целовать девушку.
Он опустил руку на ее теплое бедро, едва прикрытое остатками сорочки, и в ту же секунду почувствовал, как ее кулачки уперлись ему в грудь. Он слегка откинулся назад и, взяв ее руки в свои, прошептал:
– Ну же, детка, поцелуй меня! Обними меня покрепче! Люби меня, мой ангел?
Она посмотрела на него потрясенными, лихорадочно блестящими глазами. Ее руки дрогнули и…
– Ярл! – раздался голос Свена.
Виктор мгновенно вернулся с небес на землю, и встал, проклиная в душе побратима на чем свет стоит. Свен с нескрываемым удивлением посмотрел на нахмурившегося ярла и пунцовую от смущения Рейну и сказал:
– Там Орм и Ролло ссорятся из-за какого-то пустяка. Ты должен помирить их, иначе прольется кровь.
– Скажи им, что я иду, – кивнул Виктор и пошел к выходу. Подождав пока Свен выйдет, конунг повернулся к Рейне и произнес: – Ну, ладно. Закончим в другой раз.
Однако, к этой минуте Рейна уже опомнилась и теперь смотрела на него с откровенным отвращением.
– Нам нечего заканчивать! Я лучше буду целоваться с боровом, чем с тобой, конунг Виктор! Он изумленно приподнял брови.
– Минуту назад, похоже, все было иначе.
– Я просто терпела тебя, чтобы спасти свой зад от твоих зубов.
Он ухмыльнулся:
– Ничего, Рейна, ты ко мне привыкнешь, и ко мне, и к моим поцелуям. Уверяю тебя, от меня не уйдешь. – Он многозначительно посмотрел на девушку и добавил: – А что до твоей хорошенькой, тугой попки, то она тоже от меня не убежит.
Рейна в ярости погрозила ему кулаком и воскликнула:
– Ты лжешь, свинья, лжешь!!! Я убегу от тебя, как только мой отчим нападет на ваш поселок и вырвет твое поганое сердце!
– Ты серьезно веришь, что Вольфгард придет за тобой? – усмехнулся Виктор. – Знаешь, Рейна, в прошлую ночь, пока мы с тобой воевали, было столько шума, что и мертвый бы проснулся. Но что-то никто не пришел тебя защищать. Мы встретили только нескольких перепуганных дозорных. Что-то непохоже все это на Вольфгарда и более чем странно. Тебе не кажется, что твой папаша страшно хотел избавиться от тебя?
Рейна ничего не ответила, но ее глаза заблестели, и задрожала нижняя губа.
«Ага, все-таки проняло! – обрадовался Виктор. – Чем скорее она смирится со своим положением, тем лучше для нее».
Мужчина вышел и запер дверь на засов. Направляясь к месту ссоры Орма и Ролло, Виктор ощущал смутное недовольство собой.
Конечно, эта маленькая ведьма изо всех сил пыталась вывести его из себя, и, надо сказать, что несколько раз была близка к цели. Виктор внезапно подумал о том, как просто, оказывается, слезает с человека оболочка цивилизованности, и как просто он может превратиться в настоящего викинга. Можно, конечно, позабавиться чувственными ласками, но ни в коем случае нельзя заходить далеко. Виктор довольно усмехнулся, вспомнив тот поцелуй, на который она, хоть и робко, но ответила. А-а-а, это было чудесно! Оказывается, его валькирия – удивительно страстная, горячая натура. Может быть сейчас она и ненавидит его всем сердцем, но придет тот день!… Придет!!!… Когда она полюбит его также сильно. И ради этого дня стоит жить.
А позади, в каменном здании, на соломенном тюфяке, Рейна дрожала от возбуждения и ненависти. Ее поразили чувства, которые вызвал у нее ненавистный Виктор Храбрый. Даже сейчас, когда она вспоминала его поцелуй, у нее начинало учащенно биться сердце и прерывалось дыхание. К ее удивлению, это воспоминание доставляло ей удовольствие.
Интересно, а что имел в виду Виктор, когда говорил, что знал ее? Они ведь были совершенно чужими друг другу, и все же Рейна вынуждена была признать себе, что с того дня, как Виктор вернулся из Валгаллы, у нее появилось чувство мистической связи с ним. Словно физически и духовно она постепенно сливалась с его душой и телом. Как же она сможет бороться с этими предательскими чувствами, овладевшими ею!? Но если она не может положиться на свое тело и на свои чувства, на кого и на что она должна надеяться? Ей срочно нужно бежать от Виктора или убить его, иначе его колдовские чары совсем погубят ее.
– Отец! Рейна исчезла! Я искал по всему граду, но ее нигде не могут найти! Ее лошадь по-прежнему в конюшне, и я боюсь, что сестру украли. Вместе с ней пропала и Сибил!
Когда Рагар с красным от волнения лицом ворвался в трапезную, Вольфгард сидел за столом и завтракал. Он хмыкнул, вытряхнул крошки из бороды и спокойно взглянул на сына.
– Ты говоришь, твоя сестра исчезла?
– Да!!!
– Ага. Я уже и сам так думал. Похоже, Виктор Храбрый держит свое слово… И все-таки похитил… Похитительницу!
У Рагара задрожал подбородок.
– Как это могло случиться?! Как он мог попасть в поселок незамеченным? Вольфгард пожал плечами.
– В дозоре у нас, как обычно, было трое на пристани, двое у ворот.
– Как обычно? – переспросил Рагар и с лицом, потемневшим от гнева, он шагнул вперед. – Но, отец, как же ты мог быть таким беспечным, если знал о коварных замыслах Виктора?
Вольфгард со стуком поставил кружку с пивом на стол и рявкнул:
– Не пытайся учить меня, как защищать поселок, сын мой! Особенно, когда сам ничего не смыслишь в этом деле!
