Она густо покраснела и что-то едва слышно пробормотала. Мистер Эпуорт, подавленный тем, что оказался в таком неловком положении в присутствии человека, презрения которого он боялся больше всего на свете, встал и, извинившись, вышел.
Мистер Бьюмарис взял из рук Арабеллы веер, раскрыл его и стал обмахивать им ее разгоряченное лицо.
— И сколько уже раз он делал вам предложение? — с улыбкой поинтересовался он. — А как нелепо он выглядел.
Арабелла вынуждена была рассмеяться и сказала:
— Он самый неприятный из всех, и почему-то решил, что только ему я должна отдать предпочтение.
— Вы должны понять его, — объяснил мистер Бьюмарис. — Если бы он не считал вас богатой женщиной, то наверняка не стал бы так домогаться.
Арабелла замерла и ответила низким от волнения голосом:
— Если бы не вы, сэр, он никогда бы не узнал об этом.
Он промолчал, не только разочарованный тем, что она и на этот раз не сказала правду, но и вынужденный с сожалением признать, что, хотя слух этот по городу разнес Флитвуд, именно его собственные опрометчивые слова убедили друга в правдивости рассказов мисс Таллант.
После небольшой паузы Арабелла сказала подавленным голосом:
— Мы пойдем танцевать?
— Да нет, пожалуй, мы уже опоздали, — ответил он, продолжая обмахивать ее веером.
— Ну хорошо... В таком случае... мы, может быть, все-таки вернемся в зал?
— Не беспокойтесь! — несколько резким тоном произнес мистер Бьюмарис. — Я не собираюсь добиваться вас, стоя на коленях!
Она снова покраснела и отвернулась. Губы ее задрожали. Мистер Бьюмарис закрыл веер, отдал его Арабелле и нежно сказал:
— Я, конечно, не такой шут, как Эпуорт, чтобы беспрестанно домогаться вас самыми нелепыми способами, мисс Таллант, но вы можете быть уверены, что мое предложение остается в силе. И если вы измените свое решение, достаточно будет одного вашего слова — одного взгляда!.. — Она подняла руку, умоляя его замолчать. — Хорошо, — сказал он. — Я не стану больше говорить об этом. Но если вам будет нужен друг, то, уверяю вас, в любое время вы можете положиться на меня.
От этих слов, сказанных так тепло и искренне, чего Арабелла от него никогда не ожидала, у нее замерло сердце. Она уже готова была признаться ему во всем, неуверенно взглянула на него... и тут же быстро встала — в оранжерею вошла другая пара. Подходящий момент был упущен, а она успела подумать о том, каковы для нее могут быть последствия, если мистер Бьюмарис и на этот раз раскроет кому-нибудь ее тайну. А еще она вспомнила предупреждения о том, как опасно доверять этому человеку. Сердце подсказывало ей, что она может на него положиться, но страх оказаться разоблаченной и опозоренной сдерживал ее.
Они вернулись в зал. Мистер Бьюмарис оставил Арабеллу с сэром Джефри Мокэмбом, который подошел, чтобы пригласить ее на танец, а сам попрощался с хозяйкой и покинул бал.
Отношения между Бертрамом и лордом Уивенхоем развивались очень быстро. Они вместе побывали на скачках и остались настолько довольны друг другом, что завязали настоящую дружбу. Лорд Уивенхой не интересовался возрастом своего нового приятеля, а Бертрам не стал говорить, что ему всего восемнадцать лет. Уивенхой повез его на ипподром «Эпсом» в своей карете, запряженной парой горячих гнедых, и, убедившись, что Бертрам прекрасно разбирается в лошадях, предложил ему взять вожжи. Бертрам так хорошо управлял экипажем, так легко, не сбавляя скорости, проходил повороты, залихватски взмахивая кнутом, как учил его дядюшка-сквайр, что сразу же завоевал расположение Уивенхоя. А если человек, отлично управляя лошадьми, еще и поддерживает при этом непринужденный разговор, то он, по мнению его светлости, заслуживает особого уважения. Когда же приятели обнаружили общие интересы и сошлись во мнениях по многим вопросам, они положили конец всем формальностям, и лорд Уивенхой сказал Бертраму, что отныне тот может называть его Простаком, как и все, а еще обещал показать другу несколько интереснейших местечек в городе.
Находясь в Лондоне, Бертрам на собственном опыте познал, что такое «колесо фортуны». Успех в первой же игре настолько окрылил молодого человека, что его более рассудительный друг — мистер Скантоп, всерьез забеспокоился. Когда у Бертрама появились деньги, он тут же сделал в разных магазинах, где знали мистера Скантопа, множество заказов. И хотя такие вещи, как шляпа, сапоги, трость, пара перчаток, несколько шейных платков, помада для волос — каждая по отдельности — стоили не очень дорого, общая сумма потрясла его. Кроме того, приходилось учитывать проживание в гостинице, но поскольку счет ему до сих пор не предъявили, он решил пока не думать об этом.
Удача, сопутствующая Бертраму в тот первый вечер, больше не повторилась. Посетив заведение на Пэлл-Мэлл во второй раз, он крупно проигрался и вынужден был признать, что в мрачных предсказаниях мистера Скантопа была доля правды.
Он с ужасом понял, что попался на удочку обычных мошенников, но успокоил себя тем, что приобретенный опыт поможет ему впредь быть более осмотрительным. Однажды, когда Бертрам играл с мистером Скантопом в бильярд в «Королевском салоне», к нему подошел очень приветливый ирландец, который похвалил его и предложил сыграть партию. Он также сказал, что может отвести Бертрама в прекрасное местечко, где идет интересная игра в «фараона» и «красное и черное». Мистер Скантоп зашептал на ухо приятелю об осторожности, но Бертрам и не собирался идти с улыбчивым ирландцем и был очень доволен тем, что сам распознал эту ловушку. А потом был веселый вечер у мистера Скантопа, где играли в вист и подали прекрасный обед. Бертрам остался доволен и, стараясь забыть о своих злоключениях, решил, что у него природная склонность к карточным играм. Ходить по игорным домам было бы, конечно, глупо. Но если у человека есть друзья, ему нетрудно попасть в более приличные места, где играли во все — от виста до рулетки. Бертраму казалось, что ему везет в картах. А в своей удаче на скачках он был почти уверен, так как несколько раз сделал очень удачные ставки. Он часто бывал на ипподроме «Таттерсолз», наблюдая за игрой тамошних завсегдатаев. Иногда ставил небольшие суммы на те же номера, иногда делал свой выбор. Когда Бертрам сдружился с Простаком Уивенхоем, он ездил с ним на аукционы — посмотреть лошадей или помочь советом приятелю с покупкой. Играли они и на бегах, но лорд Уивенхой, как и все представители его общества, предпочитал делать ставки в подписном тотализаторе. Бертрам, который во всем подражал своему другу, не пожалел гинею, чтобы иметь возможность пользоваться такого рода услугой. Теперь он мог лишь записывать свои ставки и ждать результатов, а потом — или получить выигрыш, или заплатить долг.
