— Хорошо, ваша светлость.
Меган дождалась, когда выйдет дворецкий, и, сказав «я сяду сама», прошла к другому концу стола и выполнила обещанное. Девлин вернулся на свое место.
— Ты встала не с той ноги, не так ли?
Она ответила язвительной полуулыбкой:
— Ты имеешь в виду, что я встала с великолепной постели, которая так уместна в этом проклятом дворце? Именно с этой постели?
Девлин вздохнул.
— Ну ладно, милочка, выбрось это из головы. Из-за чего ты на этот раз выходишь из себя?
Меган решила остановиться на самом последнем проступке:
— Ты снова повторяешь свою выдумку, да?
Он открыл рот, закрыл его, потом пожал плечами:
— Тогда это было очень кстати.
Девушка нахмурилась, подвигая к себе ведерко с горячими булочками с маслом: она могла поклясться, что Девлин собирался сказать что-то другое. Стараясь казаться безразличной, но не в силах скрыть своей злости, Меган спросила:
— Ведь тебя могут арестовать за то, что ты выдаешь себя за герцога?
— Это вполне вероятно.
Она нахмурилась еще больше. Этого несносного человека совершенно невозможно сегодня понять.
— Тогда зачем ты продолжаешь рисковать?
У него слегка приподнялась бровь.
— Не собираетесь ли вы меня выдать, ваша светлость?
— Не называй меня так! Да, я должна тебя выдать, и я обещаю подумать над этим.
Девлин подтолкнул к ней блюдо с ветчиной и вареными сосисками.
— Когда ты приступишь к обдумыванию, — сказал он, продолжая есть, — я бы посоветовал тебе также подумать над тем, что ты выдаешь и себя, поскольку неожиданно стала моей женой и все эти люди считают тебя моей герцогиней.
Меган несколько секунд смотрела на него, открыв рот, потом парировала:
— Ты должен был как следует подумать, прежде чем вовлекать меня в свое преступление.
— Да, должен был, но я так чертовски устал думать еще и об этом, когда мне надо было найти место для ночлега… Единственная гостиница, которой могли похвастаться в этих краях, на прошлой неделе сгорела.
— О! — воскликнула Меган. — В таком случае, благодарю за удобное ложе.
Девлин положил вилку. Настала его очередь задуматься. Что это, Меган сдает позиции? И в самом деле благодарит его за что-то?
— Ты выспалась? — спросил он.
— Да.
— Тогда у тебя нервное возбуждение?
Слегка покраснев, Меган подняла глаза.
— Это не смешно. Ты делаешь из меня чудовище.
— Нет, ты просто сварливая женщина, мегера и к тому же, не будем забывать об этом, — ребенок.
В ее взгляде вспыхнула ярость.
— Ты далеко не совер… — Ей пришлось оборвать начатую фразу, так как вернулся дворецкий. Он принес чашку. Пока дворецкий священнодействовал, наливая кофе и подавая ей сливки и сахар, Меган громко барабанила пальцами по столу, но как только дверь за ним закрылась, она сказала:
— Я начинаю думать, что ты проходимец еще в большей степени, чем тот, за которого себя выдаешь, Девлин Джеффриз.
— Боже милосердный, значит, у меня не остается никакой надежды! — воскликнул он.
Девлин просто насмехался над ней. С каждой минутой Меган становилась все раздраженнее.
— Ты можешь хоть две секунды быть серьезным? — спросила она.
— Могу, если сможешь ты.
Нет, этот человек невозможен сегодня утром. Меган готова была встать и уйти, но любопытство не позволило ей это сделать.
— Кстати, чей это дом?
— Он принадлежит Маргарет МакГрегор. Она англичанка и графиня по праву наследования.
— Живущая в Шотландии?
— В молодости она вышла замуж за шотландца. Когда он умер, она предпочла остаться здесь.
Глаза цвета густой полночной синевы неодобрительно сузились.
— Ты сплетничал со слугами?
— Слуги не могут сплетничать с герцогом, — ответил Девлин, превосходно воспроизведя напыщенный тон вельможи, но потом все испортил зубоскальством. — С другой стороны, священник может сплетничать с любым, кто этого захочет, а тот, который нас венчал, упомянул случайно леди МакГрегор, сказав, что пока вновь отстраивается сгоревшая гостиница, она дает приют путешественникам.
«Но не в самых лучших своих комнатах, — не сомневалась Меган. — И с толпой слуг, если только гости не заявят, разумеется, что они герцог и герцогиня Ротстон».
— Ты не помнишь этого? — добавил Девлин.
Это было еще одно больное место, которого лучше было не касаться, но Меган не была на это настроена.
— Нет, не помню! — с горечью проговорила она. — Я вышла замуж в первый и единственный раз, а в памяти у меня только смутные картины церемонии, происшедшей в темной церкви. Когда я перестану сходить с ума от всего этого, я, наверное, буду плакать.
— В первый и единственный раз, Меган?
Она была слишком возбуждена, чтобы заметить мягкость его тона.
— Джентри[4] не допускают разводов, Девлин Джеффриз, — высокомерно сообщила она ему. — И если ты собираешься сделать в неопределенном будущем именно это, то тебе придется забыть свои намерения. Мы связаны с тобой, пока нас не разлучит смерть, а так как я не собираюсь умирать, то ты можешь продолжать свои веселые игры.
При этих словах Девлин рассмеялся.
— Бог мой, твои представления иногда просто поражают меня. К твоему сведению, в моей семье тоже не допускаются разводы, впрочем, почему женщина, которая только что вышла замуж, должна думать о…
— Я не чувствую себя замужней, — перебила его Меган тихим, обиженным голосом.
Девлин затих, не осмеливаясь даже взглянуть на нее. Глядя в свою тарелку, он осторожно спросил:
— Ты хочешь почувствовать себя замужней?
Новобрачная вскинула голову, но не увидела на его лице ничего, кроме безразличия. А чего еще она могла ожидать? Девлин уже сказал, что не испытал бы наслаждения от близости с ней, если бы чувствовал, что этого же наслаждения не испытывает она. Нельзя сказать, чтобы эти слова были сказаны человеком, сгорающим от желания попасть к ней в постель, теперь, когда он мог бы это сделать. Но если Девлин думает, что она попросит его об этом — после того, как он отверг се самым унизительным образом — что ж, он скорее зачахнет, чем дождется этого.
— Нет, — сказала Меган. — Как это пришло тебе в голову?
Его вилка громко звякнула о тарелку, Девлин резко встал.
— Это был глупый вопрос, не правда ли? — сказал он, направляясь к двери.
— Подожди минуту! Мы уезжаем отсюда?
— Так или иначе, нам нужно уезжать, — не оборачиваясь, бросил он.
Меган швырнула на стол салфетку, чтобы сложить в нее еду, которой девушке так и не удалось отведать. Отвратительный человек! Что заставило его так неожиданно сорваться с места? Неужели он мог ожидать, что Меган скажет еда»? И это после того, как он ее отверг? Не похоже. А она не собирается допустить возможность быть отвергнутой еще раз. Если бы Девлин желал ее, он должен был бы подумать, как сказать ей об этом.
