Он легонько встряхнул ее и покачал головой:
— Я тебя не дразню, Лиззи. Я абсолютно серьезен. Мы поедем в Лондон, и я поговорю от твоего имени с королем.
Она моргнула, потом засмеялась:
— Что, тебе хочется быть повешенным?
Она ожидала, что он засмеется, но Джек опустил глаза. Затем откинул ее голову и поцеловал впадинку шеи.
— Джек, — начала она, но его руки не дали ей договорить, скользя по ее телу. — Джек, — снова попыталась она.
Бесполезно. Он закрыл ей рот поцелуем!
Теперь он занялся с ней любовью неторопливо, пробуя на вкус, его губы и язык были везде, в тех местах и такими способами, которые вели ее прямо в ад, но Лиззи не беспокоилась. Это было сумасшествие, но божественное.
Когда Джек вошел в нее и повел к неземному блаженству, он снова и снова шептал ее имя, как будто только обрел его.
Много позже, услышав его ровное, глубокое дыхание, Лиззи заставила себя вернуться на землю, к реальности своей жизни. Сегодня она лишь добавила себе неприятностей. Полностью отдавшись ему, она будет навеки помечена человеком, с которым никогда не сможет быть вместе. Ну и пусть, зато у нее останется эта ночь, она будет помнить ее до конца дней.
Тем не менее в Лондон она не поедет, и Джека не повесят.
Утром Лиззи все еще находилась под впечатлением этой потрясающей ночи и не могла сосредоточиться на чем-то другом. Шарлотта спросила ее, куда делись Фингал и Тавиш, а она вспоминала безумные мгновения в объятиях Джека. Миссис Кинкейд сообщила, что у них кончается мука, а она боролась с отчаянием, что не может быть с ним.
Более того, мистер Кинкейд обнаружил ее доящей корову, которая уже была подоена, когда пришел в хлев сообщить, что Шарлотта ждет ее в гостиной. Даже не сняв передник, Лиззи отправилась в гостиную, но видела только Джека.
Он стоял, высокий, красивый, и его глаза — темневшие от желания прошлой ночью, — теперь избегали ее, пока он спокойно объяснял свой план.
Они, Лиззи, мистер Гордон и Джек, едут в Лондон, где Джек обратится к королю с просьбой об аудиенции. Он попросит его величество аннулировать связывание рук и благословить помолвку Лиззи с мистером Гордоном. Когда это будет сделано, Джек попросит короля подтвердить указ, который оставляет Торнтри с залежами сланца за Шарлоттой и Лиззи.
Пока он говорил, все казалось таким простым, и Шарлотта чуть не поднималась с кресла от радости.
— Видишь, Лиззи? Он в конце концов доказал свою полезность.
— Доказал? — раздраженно спросила Лиззи. — И как мы поедем, если на каждой дороге охотники?
— Мы поедем на север, — ответил мистер Гордон, — через горы. Я знаю, как это сделать.
— Значит, милорд, вы согласны оказаться на виселице?
— Лиззи! — воскликнула Шарлотта.
— Меня не повесят, — возразил Джек.
— И что дает вам такую уверенность, сэр?
— Мисс Лиззи Бил, — произнес он. На губах улыбка, в глазах опасная темнота. — Я тешу себя надеждой, что вы в конце концов оцените меня.
И он засмеялся, как умел: беззаботно, очаровательно и высокомерно.
— Не обольщайтесь, — сказала она с возрастающим раздражением, хотя не знала, что именно ее злит. — Я не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести.
Лиззи повернулась и вышла из гостиной. Она не видела проницательный взгляд мистера Гордона. Не видела его, пока он не разыскал ее на кухне. Отослав миссис Кинкейд с надуманным поручением, Гордон обернулся и пристально посмотрел на Лиззи:
— Что с вами? Он предлагает нам самый приемлемый выход из ужасного положения, а вы, как ни странно, отказываетесь, да еще оскорбляете его.
— Право, мистер Гордон, вы же не думаете, что я все брошу и помчусь в Лондон.
К ее удивлению, он вдруг шагнул к ней и схватил ее за плечи.
— Гэвин. Назовите меня по имени, Лиззи.
— Что? — смутилась она.
— Гэвин. Скажите «Гэвин». А не «мистер Гордон». Вы называете его «Джек», но ко мне обращаетесь только «мистер Гордон». Почему?
Его неожиданный интерес встревожил Лиззи.
— Просто из вежливости. — Ответ явно не удовлетворил мистера Гордона. — Хорошо, тогда Гэвин.
Она попыталась отойти — не вышло.
— Не «тогда Гэвин». Нет, Лиззи. И не притворяйтесь, что нет оснований для моего беспокойства. Я искренне говорил, что хочу жениться на вас. Но я, признаться, не уверен, хотите ли вы за меня выйти.
— Вы знаете, что хочу.
Произнося это, Лиззи пыталась заглушить внутренний голос, кричавший: «Нет, нет, нет!» Она подло изменила Гордону, изменила собственному сердцу. Что ей теперь делать? Попытаться наполнить сердце любовью, которой не было?
— Тогда скажите это. Скажите: «Да, Гэвин, я хочу вас больше всех других».
Ее сердце разрывалось. Как она могла позволить себе быть настолько безрассудной?
— Вы правда хотите? Ведь мы не сможем пожениться, пока не уладим ваше проклятое дело с обручением, да?
— Да, — нехотя подтвердила она, желая оказаться где угодно, только не здесь.
— Лиззи, дорогая! Мы должны сделать то, что предлагает Ламборн, разве ты не понимаешь? Если ты намерена стать моей женой, тогда мы просто обязаны принять его предложение. А если ты не согласна, мы никогда уже не будем вместе. Сделай мне одолжение, скажи правду. Ты любишь его?
— Гэвин! Разумеется, нет. Любить его!
Качая головой, она схватила Гэвина за руки, не такие знакомые, как руки Джека. Похоже, она совсем обезумела.
— Как вы могли подумать, что я люблю… распутника. Негодяя, которого разыскивают.
Тем не менее она его любила.
— Как вы могли задать мне подобный вопрос?
— Потому что я должен быть уверен, — твердо произнес он. — Ламборн — человек обаятельный, и мне кажется, он вас очаровал…
— Боже мой! Я не очарована! — воскликнула Лиззи, пытаясь вырваться, но Гэвин крепко держал ее, заставляя смотреть ему в глаза.
— Значит, ты еще хочешь выйти за меня? — настаивал он. — Честное слово, я хочу на тебе жениться, Лиззи. Я тоже влюбился в тебя с нашей первой встречи. Я поддержал тебя сейчас и буду с тобой вечно, но я не позволю делать из меня дурака.
Сердце предупреждало ее, умоляло не лгать. Но этот человек отдал себя ей, игнорировал все сплетни, обещал быть с ней. Гэвин — это ее будущее. Именно он способен защитить их с Шарлоттой, дать им безопасность. Он будет рядом, в Шотландии, верный и надежный.
А Джек, единственный мужчина, которого она хотела, никогда здесь не останется и не возьмет в Лондон провинциальную девушку. Он так стремился уехать из Торнтри, что даже готов пожертвовать собой. Как она могла надеяться, что он вдруг изменит свою жизнь ради буколического существования вдали от блеска королевского двора?
