Джори сделала перед ним глубокий реверанс.
– Милорд граф, я приехала, чтобы принести вам свои самые глубокие извинения.
Он взял ее руки и быстро помог распрямиться.
– Не извиняйся передо мной, Джори. Пройдем сюда, здесь можно поговорить без свидетелей. – Твердой рукой он взял ее за локоть, повел в небольшую комнату, где хранились карты, и прикрыл за собой дверь.
– Мой дядя Джон де Варенн и Линкс только что признались, что солгали мне, и что ты делал мне официальное предложение. Все эти годы я считала, что ты меня предал, и сейчас я пришла просить прощения.
– Тут нечего прощать, Джори.
«О Господи, есть, есть, что прощать!»
– Гай де Бошан, я пришла спросить, женишься ли ты на мне?
Лицо Уорика озарилось радостью.
Джори быстро протянула руку и ладонью закрыла ему рот, потом повторила слова, которые много лет назад говорил ей он в подобных же обстоятельствах, когда делал предложение:
– Не отвечай мне сейчас. Ты должен хорошо все обдумать. Твоя жизнь безвозвратно изменится. Неправильное решение заставит тебя возненавидеть меня. – Джори продолжала дрожать, но нашла в себе силы поднять голову и посмотреть Уорику прямо в глаза. – У меня будет ребенок.
У Гая сердце сжалось от боли.
– Кто его отец?
Джори гордо вскинула голову.
– Если вы женитесь на мне, милорд, отцом моего ребенка станете вы.
Гай не колебался. Какой бы мужчина стал колебаться, если его возлюбленная нуждается в нем?
– Я имею честь принять твое предложение, Джори.
Она бросилась в его объятия.
– Гай, благодарю тебя от всего сердца!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
БЛАГОРОДНАЯ ГРАФИНЯ
Уорик поймал Джори раньше, чем она упала, поднял и посадил на стол с атласами.
– Хочешь, я буду сопровождать тебя в Кенилуорт, чтобы мы сообщили новости твоей семье и собрали багаж?
– Нет… Я ни с кем из них не разговариваю. Мы поссорились.
– Из-за ребенка? – мягко спросил он.
– О Господи! Они ничего не знают о ребенке. Во всем свете только мы двое знаем эту тайну. Когда мы поженимся, они решат, что отец моего дитя – ты. Если, конечно, ты не будешь это отрицать.
– Я не буду, Джори. Даю тебе слово, что изо всех сил буду стараться думать о нем как о своем ребенке. – «Кажется, быть нужным почти так же хорошо, как быть желанным».
– Гай, ты – это все, что мне нужно. Ты можешь послать за моим багажом?
– Я позабочусь об этом. А твои дамы?
– У меня нет никаких дам. Я всегда сама о себе заботилась.
Гай ухмыльнулся:
– Графиня без фрейлин – это что-то новое. В Уорике найдутся одна-две служанки, если тебя устраивает такое положение дел.
– А найдется в Уорике священник? – с беспокойством спросила Джори.
Уорик картинно приподнял бровь.
– Ты нас считаешь безбожными дикарями? В Уорике не только есть священник, но и часовня. Я пойду распоряжусь. Завтра не слишком рано для нас?
«Сегодня было бы лучше!»
– Завтра будет чудесно, милорд.
– Тогда иди наверх. – Он подхватил ее, снял со стола, приподнял и прижал к сердцу.
– Что ты делаешь? – задыхаясь, спросила Джори.
– Несу тебя в башню, в твои покои.
– Не надо, твои люди смотрят. Они подумают…
– Подумают, что я не могу выпустить тебя из рук. Завтра ты станешь графиней Уорик. Они должны привыкать. И ты тоже, Марджори де Бошан.
У Джори дрожали губы.
– Я так долго ждала, чтобы стать Марджори де Бошан. Завтра ты сможешь носить меня на руках, а сегодня я пока буду ходить по земле. – Гай поцеловал ее в ухо и поставил на пол.
– Как скажешь, любовь моя, как скажешь.
В полдень прибыл ее багаж, люди Уорика отнесли его в башню. Впереди шел Берк, ас ним приятная пожилая женщина с темными волосами и живыми глазами.
– Леди Марджори, позвольте представить вам Мэг. Она поможет вам разобрать вещи. И будет прислуживать.
Мэг сделала книксен и жизнерадостно сказала:
– Ужасно хочу рассмотреть ваши чудесные платья, миледи.
Джори рассмеялась.
– Прекрасно. Клянусь, женщина с чувством юмора и любовью к нарядам стоит кучу золота.
Берк закатил глаза.
– Миледи, вы должны держать Мэг в узде, иначе она будет вольничать.
Когда управляющий закрыл дверь, Джори спросила:
– Мэг, ты всю жизнь прожила в Уорике?
– Я приехала с первой женой его светлости Изабеллой де Клэр, потом прислуживала его второй жене, Элис де Тони, была нянькой молодому Рикарду, пока он не вырос. Если вы что-то хотите узнать про Уорика, спросите меня, я знаю все.
Джори сдержала улыбку. Ей было ясно, что ее новая камеристка желает посплетничать, но у Джори хватило ума не слушать досужую болтовню прислуги о своем женихе. Она перевела разговор на свои элегантные наряды, которые висели теперь в шкафу:
– Когда я была фрейлиной принцессы Джоанны, она подарила мне на платье волшебную шелковую ткань. Завтра, когда буду выходить замуж за его светлость, я надену это платье.
– Никогда не видела ничего подобного! – Мэг перебирала бледно-зеленый шелк, и серебряные нити в нем играли на солнце. – Цвет в точности совпадает с оттенком ваших глаз. Вы, миледи, будете самой красивой невестой, какая когда-либо выходила замуж в замке Уорик.
– Благодарю тебя за комплимент, Мэг, и за любезный прием. Теперь я чувствую себя здесь куда уютнее.
Мэг состроила гримасу.
– Этот мир создан для мужчин, а замок Уорик – особенно. Мы, женщины, должны помогать друг другу.
Вечером Берк принес поднос с едой в комнату Джори. Она поужинала в одиночестве, недоумевая, где может быть Гай и почему не составил ей компанию. Когда наступила ночь и Джори уже собиралась ложиться, снизу послышался шум, а потом на лестнице зазвучали шаги.
– Я пришел пожелать тебе спокойной ночи, Джори. – Он смотрел на нее с любопытством. – Ты можешь мне объяснить, почему не соглашалась на мое предложение, когда я тебя так уговаривал, а потом сама решилась сделать мне предложение?
– Видишь ли, соблазн сказать «да» был очень велик, но совесть мне не позволяла. Вы сами должны были решать, милорд.
Гай поднес к губам ее руку и поцеловал пальцы.
– Завтра мы исполним обещание, которое дали друг другу почти пять лет назад. Bonne nuit, любовь моя.
Джори лежала в постели без сна, чувствуя себя одинокой и беззащитной.
«Гай не колебался… Он решил жениться на мне, хотя у меня будет ребенок. – Джори обняла подушку. – Гай – единственный, кто у меня остался. – Она вздохнула. – И единственный, кто всегда был мне нужен».
Этажом ниже Уорик тоже лежал без сна.
«Она не хочет сказать мне его имя. Я не стану настаивать, я сам узнаю, кто этот негодяй, который так поступил с ней, а потом бросил. – Ревность жгла его сердце. Он ударил кулаком по подушке. – Убью сукина сына!» Его обуревало желание защитить Джори и ее дитя.
