Лора не сразу поняла, что происходит. Не могла поверить своим глазам. Публика, затаившая было дыхание, вдруг издала один громкий протяжный крик. Значит, то, что Лора видит, правда – летящее вниз тело Дайаны. Эта страшная картина словно отпечаталась в мозгу Лоры. Не забыть такого никогда. Дайана падала совсем не как птица, образ которой создавала во время выступления. Она камнем упала вниз, прямо на жесткий пол манежа…
На мгновение показалось, что время остановилось. Все замерли, в зале стояла мертвая тишина. На опилках манежа лежало безжизненное тело Дайаны Сальери…
Через пару секунд началась страшная суматоха. Завизжали женщины, закричали мужчины, к Дайане из-за кулис бросились какие-то люди. Публика разом поднялась с мест. Лора, хотя не чувствовала под собой ног, тоже встала, не в силах отвести взгляд от места жуткой трагедии. Она видела, как вокруг несчастной собрались работники цирка, среди них оказался и цирковой доктор. Перед телом на коленях стоял Бенджи в гриме и костюме клоуна. Появились два служителя с носилками.
Вдруг заиграли оба оркестра, и толпа клоунов выскочила на правый боковой манеж, а на левом стали носиться наездники на лошадях. На середину вышел инспектор манежа Турнбал и поднес к губам мегафон.
– Дамы и господа! – крикнул он бодрым голосом. – Вернитесь, пожалуйста, на свои места! Представление продолжается! С мисс Сальери случилось несчастье, но она жива. Увечье не смертельное, и ее сейчас отвезут в соседнюю больницу. Не волнуйтесь, она в надежных руках! Садитесь поудобнее и развлекайтесь!
Музыка заиграла снова. Лора видела, как изувеченное тело Дайаны переложили на носилки и вынесли за кулисы. Люди вокруг стали усаживаться на места, все теперь говорили между собой о случившемся. Лора услышала, как мужчина, сидевший впереди, сказал жене:
– Конечно, все это ужасно, но ты же слышала – она жива, так сказал тот человек. Увечье не смертельное. Уверен, все будет хорошо.
Голоса постепенно смолкли, потому что на арену второй раз за вечер вышли знаменитые Монтини. Очень скоро ничто не напоминало о происшедшей трагедии.
Лору била нервная дрожь, она смотрела на арену, не веря собственным глазам. Как? Только что там погибла женщина – Лора была уверена, что после падения с такой высоты выжить невозможно, – а программа идет своим чередом, словно ничего не случилось. Как говорится, представление продолжается! Теперь эта фраза для Лоры имела совсем иной смысл.
Лора чувствовала, что ей трудно дышать, сердце бешено колотилось в груди. Ей пришлось несколько раз вдохнуть глубоко, чтобы хоть немного прийти в себя. Она посмотрела на публику – все спокойно наблюдают за артистами на манеже.
Конечно, самым разумным, как она теперь поняла, было именно продолжить программу, что Турнбал искусно и сделал. Она представила, что бы произошло, если бы он объявил публике о смерти Дайаны. Началась бы невообразимая паника, все бросились бы прочь из цирка, создалась бы ужасная давка, в которой не избежать новых несчастий. Дайане уже ничем не поможешь, и выход у инспектора манежа был только один. Зрители успокоятся и потом отправятся домой, напуганные происшествием, но с надеждой на лучшее.
Как же трудно сейчас выступать артистам, которые знают, что там, за кулисами, их коллега истекает кровью, умирает! А те акробаты и гимнасты, которым предстоит делать сложные и опасные трюки, им-то каково осознавать, что подобное может случиться и с ними? Да, артисты цирка – очень стойкие люди, и представление продолжается.
Лора пробралась за кулисы, где всегда собирались все, кто занят в представлении. Она сразу погрузилась в атмосферу суровой реальности – кругом бледные лица, приглушенные голоса, кто-то плачет… Вон мадам Коста и Милли, дрожащая и подавленная, на ее веснушчатом, обычно веселом лице застыло выражение отчаяния. Милли бросилась к подруге.
– О, Лора! Ты была среди зрителей? Ты видела, как все произошло?
Лора молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
– О, как все ужасно! – продолжала Милли. – А я еще ругала ее сегодня! Надо же! Не могу кривить душой, она была не очень приятной девицей, но чтобы такое с ней случилось…
Лора взяла ее за руку.
– Я знаю. Сама не могу поверить, хотя видела все своими глазами. Она умерла?
– Да, умерла, – грустно сказала мадам Коста. – Инспектор манежа не стал говорить зрителям правду. Этим ничего не изменишь и не поможешь. Обычные дела в цирке. Правду они прочтут завтра в газетах и будут гордиться, что были в числе свидетелей происшествия.
– Кто-нибудь знает, почему она упала? Мадам Коста пожала плечами.
– Серджио говорит, что, когда они с ней стояли на площадке, ему показалось, будто Дайана держится не совсем уверенно. Он даже спросил ее, стоит ли продолжать. Она же утверждала, что с ней все в порядке. А Сантьяго сказал, что, когда она начала второй раз раскачиваться, чтобы прыгнуть, он заметил у нее сбой ритма, но уже было поздно что-либо предпринять. Она не долетела до него всего на один дюйм и упала. Все братья в жутком состоянии.
– Могу себе представить! – хмуро заметила Лора.
Тут она увидала невдалеке Лайонела. Он стоял сгорбившись, с поникшей головой, и хотя выражения его лица не видно, можно понять, в каком отчаянии находится этот несчастный человек. В углу сидел маленький Бенджи и плакал навзрыд как дитя, размазывая по щекам остатки грима. Мадам Зенобия старалась утешить его.
Лору охватило невероятное смятение, она только что стала свидетельницей совсем другой, неприятной стороны жизни цирка, который, как оказывается, не только приносит радость, но и таит в себе опасность и даже смерть. Теперь она никогда не сможет с прежним наслаждением смотреть представления.
В цирке все шло своим чередом, но люди как-то изменились. Нигде не слышалось веселой болтовни, все выглядели подавленными, и каждый, как Лоре казалось, был поглощен тяжелыми мыслями о бренности собственного существования.
Бенджи, всегда беспечный и веселый, впал в глубокую депрессию, ни с кем не разговаривал, но при этом каждый вечер выходил на манеж и выступал перед публикой как ни в чем не бывало.
По виду Лайонела сразу не понять, что он чувствует, но он перестал шутить, потерял всякий интерес к жизни, а его настроение передалось Милли, которая стала проводить с ним гораздо больше времени, чем раньше. Она жаловалась Лоре, что Лайонел почти не обращает на нее внимания.
Странно, но публика стала валом валить в цирк. На каждом представлении – аншлаг. Амос Поттер объяснил Лоре, что это происходит именно из-за происшедшей трагедии, многие теперь стремятся поглядеть – вдруг что-нибудь опять случится. Лора считала такое любопытство бесчеловечным: как люди могут быть настолько черствыми, чтобы ожидать нового несчастья?
