— Мило? — прорычал он. — Если он, уезжая, еще когда-нибудь поцелует тебя, я задушу его, и это будет далеко не мило.
— Ему слишком многое сходит с рук. Как и тебе, — блеснула глазами Вирджиния.
— Вот почему ты должна выйти за меня замуж немедленно. Пока я не попал в какую-нибудь неприятность.
— Как бы заманчиво это ни звучало, — сухо сказала Вирджиния, — мне необходимо время, чтобы подготовить Поппи.
— Сколько? — нахмурился Гейбриел.
— По крайней мере несколько дней.
— Один день.
— Гейбриел!
— Я сейчас говорю серьезно. Я вернусь сюда в понедельник и сделаю тебе предложение. И если ты не скажешь «да», переброшу тебя через плечо и увезу на своем верном коне.
— Хотела бы я посмотреть на это! — не удержавшись, расхохоталась Вирджиния. — Тогда Поппи точно отправится следом за тобой с саблей.
— Сначала ему придется поймать меня. А я очень быстро езжу верхом.
— Ну, это когда ты не думаешь обо мне. — Вирджиния бросила на него страстный взгляд. — Как сегодня.
— Смотрю, ты ничего не забываешь, да? — грустно сказал Гейбриел.
— Не забываю, особенно когда это что-то приятное.
Вирджиния наклонилась и снова поцеловала его, а он, обхватив руками ее голову, долго не отпускал ее. Через несколько секунд, к своему удивлению, Гейбриел обнаружил, что вновь готов заняться любовью. Господи, он и так уже, как обезумевший жеребец, с вожделением ходит за ней. Лучше ему действовать осмотрительно, иначе он влюбится в нее, как влюбились в своих жен его братья.
И это станет ошибкой. В отличие от своих братьев, если он не получит наследства, другого способа жить, кроме как за счет гонок, у него нет. Поэтому нельзя позволять себе сильно влюбиться в нее, это нарушит его планы.
Только трудно оставаться равнодушным, когда тебя сводит с ума единственная женщина, которая разогрела кровь и заняла все мысли.
— Насчет предложения повторить это… — На лице Вирджинии появилась обаятельная улыбка.
Этой улыбки было достаточно, чтобы он повалил ее на спину и прижал к кровати. Он не в состоянии контролировать себя, когда она рядом в постели. Но это не значит, что он влюбился. Просто это значит, что он остается таким же разгульным повесой, как и всегда. И так случилось, что свою страсть он удовлетворяет именно с ней.
И на этот раз он сделает все, чтобы в ее памяти остались воспоминания только о пережитых радостях во время их первой близости. Может, у него не будет возможности осчастливить ее в чем-то другом, но здесь, в спальне, он, конечно, сделает это.
Гейб постарался использовать весь свой значительный опыт, чтобы заставить ее сходить с ума от желания. К тому времени, когда он мощным движением вошел в нее, она уже умоляла его сделать это, двигаясь навстречу каждому его толчку, дрожа под тяжестью его тела, совсем как это должна делать жена, охваченная страстью. Он заставил себя подождать, когда она достигнет пика страсти, и только потом из его груди вырвался глубокий вздох, и он позволил жаркому огненному потоку страсти овладеть им.
Это было так же великолепно, как и в первый раз. И даже лучше.
Утомленные, они вскоре задремали, поскольку ни один из них почти не спал в предыдущую ночь.
Когда кто-то потряс его за плечо, Гейбриелу показалось, что прошло всего несколько минут.
— Гейбриел! Тебе надо уходить!
— Что? — Паника в голосе Вирджинии мгновенно стряхнула с него остатки сна.
— Мы слишком долго спали. Уже почти сумерки. Поппи приедет с минуты на минуту, и если он увидит твою лошадь…
— Правильно. — Гейбриел пошевелился и заставил себя встать с кровати.
— Ты должен одеться! — Вирджиния протянула ему штаны.
— А я собирался ехать домой голым, — съязвил Гейбриел, натягивая штаны.
— У нас нет времени на шутки! — настаивала Вирджиния. — Гейбриел, пожалуйста…
— Ну, хорошо, хорошо, — заторопился, натягивая одежду, Гейбриел. — Но как только мы поженимся, дорогая моя, я никогда не буду больше убегать из твоих объятий и из твоей постели.
— Надеюсь, что нет, — улыбнулась в ответ Вирджиния.
Гейбриел прижал ее к себе и успел сорвать лишь мимолетный поцелуй, потому что она оттолкнула его.
— Если Поппи убьет тебя, — сердито посмотрела она на него, — то только потому, что ты занимался такими глупостями, как поцелуи.
Ее встревоженный вид был настолько очарователен, что Гейбриел поцеловал ее снова.
— Гейбриел! — возмутилась она.
— Не волнуйся за меня, девочка, — ничуть не смутившись, сказал Гейбриел. — Я обманываю Смерть. Я проделывал это так много раз, что и не счесть.
— Но это означает, что удача в любой день может тебе изменить, — с еще большей тревогой в голосе сказала Вирджиния.
От этих слов у него по спине пробежала дрожь, но он тут же попытался ее унять. Бабушка говорила ему об этом много раз, но пока этого не случилось.
И все же, когда Гейбриел оделся и заспешил по ступенькам вниз, его не покидало дурное предчувствие. Но это не помешало ему задержаться в холле, чтобы прижать к себе Вирджинию и подарить ей еще один обжигающий поцелуй.
— Я осуществлю то, о чем говорил. — Гейбриел бросил последний взгляд на ее покрасневшие губы. — Я буду здесь в понедельник, что бы ни случилось. Поэтому будет лучше, если ты подготовишь генерала к цели моего визита.
— Подготовлю, обещаю. — Вирджиния коснулась раны у него на голове. — Присмотри за этим, хорошо? И постарайся не навредить себе в других гонках.
Воодушевленный тем, что она не попросила его совсем не участвовать в гонках, Гейбриел кивнул. Через несколько минут он уже скакал по дороге к Холстед-Холлу.
Примерно в трех милях от фермы его охватила паника. Впереди по дороге ехал экипаж. К счастью, Гейбриел вовремя заметил его и успел свернуть в рощицу. И слава Богу, что он это сделал. Потому что Гейбриел увидел, что это был экипаж генерала.
Их встреча произошла недалеко от фермы. Если бы генерал заметил его на дороге, ему не составило бы труда догадаться, что Гейб был в имении. И хотя ему очень хотелось поскорее жениться на Вирджинии, он понимал, что ей необходимо получить благословение дедушки.
Кроме того, не было смысла настраивать старика против себя. Вполне возможно, что они с Вирджинией будут проводить много времени рядом с Поппи, по крайней мере до тех пор, пока с его наследства не будут сняты ограничения. Если они, конечно, будут сняты.
Эта мысль уступила место мыслям о будущем.
Об этом Гейбриел раздумывал всю дорогу до Холстед-Холла. Он настолько погрузился в свои размышления, что не обратил внимания на шум и крики, доносившиеся со стороны конюшни.
