Плезанс сняла винтовку, висевшую над камином, и села напротив девочки.
— Ты уверена?
— Да. Если мы сейчас попытаемся убежать, он нас точно схватит.
Мойра дрожащей рукой налила себе стакан сидра.
— Он? Ты сказала «он»?
— Я так сказала?
— Да. Ты думаешь, это мужчина?
— Да, это он. Дьявол на двух ногах.
— Ты уже знаешь, кто нам угрожает? Твои предчувствия прояснились?
— Это мужчина.
— Ты уверена, что страх не исказил твои ощущения? Может, ты просто чувствуешь, как Тирлох возвращается домой?
— Мой брат не зло, а я чувствую приближение зла.
— Может, Тирлох пострадал от какого-то зла, и именно это ты чувствуешь?
Плезанс понимала, что хватается за последнюю надежду, как утопающий за соломинку, но не могла остановиться.
Мойра покачала головой:
— Я бы никогда не пожелала Тирлоху ничего плохого, но в данном случае мне бы очень хотелось, чтобы ты была права.
— Но я все-таки не права?
— К сожалению, нет.
Плезанс тихо выругалась и пробормотала извинения. Мойра не обратила на это внимания, хотя обычно с удовольствием подлавливала ее, если она отступала от образа идеальной леди. Безразличие девочки лишь подчеркивало серьезность их положения. Плезанс несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь совладать со своим ужасом.
— К сожалению, Плезанс, я не могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать, — прошептала Мойра.
— Мне тоже очень жаль. Но правда всегда лучше.
— Теперь я знаю правду. Мысленно вижу зло — так же ясно, как дно горного ручья. Это мужчина.
Плезанс посмотрела в лицо девочке долгим внимательным взглядом:
— И ты можешь сказать, кто он такой?
— Да.
— Кто же?
— Это тот самый мужчина, который изнасиловал мою маму.
— Люсьен?
— Да… Люсьен, бешеный пес.
— И когда он будет здесь?
— Он уже здесь.
— Эй вы там! — позвал низкий голос с сильным французским акцентом.
Плезанс продолжала смотреть на Мойру. Слова девочки все еще крутились у нее в голове. Люсьен — мужчина, изнасиловавший мать Мойры, был отцом Мойры. Плезанс пробил озноб, когда она поняла, кто стоит на пороге дома — человек, которого Тирлох считал сумасшедшим, а Мойра только что назвала бешеным псом. По какой-то причине Люсьен перестал гоняться за Тирлохом и пришел к его дочери.
Девушка похолодела от ужаса, когда ей в голову пришла жуткая мысль: что если Люсьен в конце концов убил Тирлоха и теперь явился за Мойрой?
«Господи, только бы я была не права!» — мысленно взмолилась Плезанс.
— Может, это просто какой-то охотник, который ищет убежища на время снегопада? — очень тихо проговорила Плезанс, не отрывая глаз от двери, по которой непрерывно барабанили.
— Нет. — Мойра сжала руки в кулаки — так крепко, что побелели костяшки пальцев. — Это он. Человек, который надругался над моей мамой и отнял у нее желание жить. Человек, который пытался убить моего брата.
— Значит, ты все знаешь? — Плезанс взглянула на Мойру и поморщилась, увидев на ее лице легкое отвращение. — Тирлох надеялся сохранить это в тайне.
— Тирлох не способен оградить меня от правды, какой бы гадкой она ни была.
— Неужели вы не впустите бедного путника и оставите его околевать от холода на вашем крыльце? — крикнул Люсьен.
Мойра чуть побледнела.
— Он не сможет войти, — заверила ее Плезанс.
— Надеюсь на это.
— Ну же, куколки мои, открывайте! Я знаю, что вы там! — взывал Люсьен сладким напевным голосом.
— Эти крики и удары утомляют, зато мы знаем, где именно он находится.
Плезанс потерла виски, пытаясь что-нибудь придумать.
— Э-эй! Откройте же мне! Я знаю, что вы там! — Люсьен сотрясал дверной засов. — Разве можно оставить человека на пороге в такую жуткую метель?
— Можно… если этот человек — подлый негодяй! — прокричала Мойра в ответ.
Потянувшись через стол, Плезанс закрыла ладонью рот девочки, хоть и знала, что уже поздно, потом встала и поспешно подошла к сундуку у камина, чтобы взять оттуда еще пороха и дроби. Когда она вернулась к столу, в глазах ее мелькнул ужас при мысли о том, в кого она собралась стрелять.
— Успокойся, Плезанс, — сказала Мойра, поднялась и взяла из маленькой кладовки возле черного хода пистолет и порох.
— Я еще никогда не стреляла в человека, к тому же он твой отец.
— Он жестокий насильник и убийца, который обесчестил и погубил мою мать, а теперь не дает покоя моему брату. Не волнуйся, я не стану тебя осуждать, если ты его застрелишь.
Плезанс подняла винтовку, подошла к переднему окну и чуть-чуть приоткрыла ставень, чтобы увидеть в щелочку человека, упорно колотившего в дверь. Он был не слишком страшным на вид, просто заросшим и грязным. Снежок слегка припорошил его голову и плечи, темную от грязи изношенную одежду. «Интересно, — подумала Плезанс, — как ему удается зарабатывать себе на жизнь охотой, если любой зверь за несколько миль учует его приближение?» Она начала ощущать опасность, исходившую от Люсьена. Хватит ли ей сил отвести эту беду?
Люсьен резко обернулся, почувствовав, что на него смотрят, увидел лицо в окне и втянул носом воздух. Это не его дочь, значит, любовница Тирлоха. Сейчас ее лицо было освещено лучше, чем тогда, в конюшне, когда он подглядывал за ней и Тирлохом. Люсьен тут же почувствовал, как его влечет к этой женщине. Он протянул к ней руку, но она отпрыгнула от окна и захлопнула ставень.
— Проклятие, — процедил он сквозь зубы. — Ну ничего, детка, тебе не уйти от старины Люсьена, — пробормотал он, задумчиво глядя на входную дверь.
Барабанить и кричать бесполезно, решил он. Конечно, он мог бы помучить их еще, но они все равно ему не откроют. Что же такое придумать? Как заставить их впустить его в дом? А может, в этих тщательно заделанных стенах найдется какая-нибудь лазейка и ему удастся незаметно пробраться в дом? Люсьен, почесываясь, стоял на пороге и ломал голову над этой задачкой. Надо сделать так, чтобы его будущие жертвы ни о чем не догадались.
— Что он делает? — спросила Мойра.
— Смотрит на меня. На первый взгляд он показался мне совсем не страшным, но потом он обернулся, и я увидела его глаза… глаза убийцы. Этот человек не остановится ни перед чем. Я всерьез подумала его застрелить.
— Почему же не застрелила?
— Я тебе говорила — я еще никогда не стреляла в человека. Он просто стоял на пороге. Убить его было бы слишком жестоко.
Мойра вытащила деревянную заглушку из дырочки в настенной доске и заглянула в «глазок».
— Как ты думаешь, он дрался с Тирлохом?
