До Кассии донесся отчаянный крик Бланш.
— Нет! — Кассия бросилась бежать к роще, но один из мужчин схватил ее за руку и удержал.
Несколькими минутами позже Кассия увидела идущего к ней рыцаря, оправляющего одежду. Она побледнела, сразу поняв, что случилось, и из ее горла вырвался тихий стон.
Рыцарь остановился прямо перед ней.
— Вы… грязное животное! Как вы осмелились причинить зло беззащитной женщине? Она попыталась вырвать руку.
— Возможно, — тихо сказал Дайнуолд хмурясь, — в эту минуту вам следует думать о собственной безопасности.
Кассия подняла на него глаза. Она вспомнила, что ее поразило выражение его лица, но сейчас оно не казалось таким жестоким. Его волосы, брови и даже глаза были серовато-коричневыми, как песок на отмели. Нос с высокой переносицей украшала россыпь веснушек. Он не казался могучим, как Грэлэм, но был крепко сколочен, и Кассия поняла, что у нее нет шансов вырваться.
— Что вы сделали с Бланш? — спросила она шепотом.
— Я ее изнасиловал, — ответил рыцарь спокойно, — и отпустил.
Он наблюдал за пленницей и видел, как расширились от ужаса ее глаза, потом ресницы ее легли на щеки, а плечи будто одеревенели.
— Что вы сделаете со мной? — Кассия изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал ее отчаяния.
— Посмотрим, цыпленочек, — невозмутимо ответил рыцарь.
Дайнуолд вдруг испытал непрошеное чувство раскаяния при виде жалкой и смешной демонстрации отваги со стороны этого беспомощного существа.
— Сначала мы проедемся. Нет, вы не поедете на своей кобыле. Сядете со мной.
«Он меня тоже изнасилует», — подумала Кассия. Но какое это теперь имело значение!
Она не сопротивлялась, когда Дайнуолд поднял ее и посадил в седло впереди себя. Его конь отпрянул в сторону, почувствовав, что вес седока увеличился, но рыцарь ласково заговорил с ним, и тот успокоился.
Около часа или чуть больше они проехали в молчании.
— Кто вы? — спросила наконец Кассия.
— Можете называть меня Эдмундом, — ответил рыцарь небрежно. — А я буду звать вас Кассией. Ведь это ваше имя?
Она кивнула, и Дайнуолд почувствовал, как ее мягкие локоны коснулись его подбородка.
Глядя вперед, между ушами своего жеребца, он нахмурился. Пленница не упомянула о своем влиятельном муже. Все было, как говорила Бланш. Грэлэм презирал свою жену, и она хорошо это знала.
— Почему мужа не было с вами? — спросил он внезапно. — Неразумно двоим женщинам выезжать на прогулку без эскорта.
Кассия рассмеялась. Человек, изнасиловавший Бланш, а ее похитивший, теперь читал ей нотации!
— Мой муж, — сказала она, не замечая, как беспомощно звучит ее голос, — не знал, что мы выехали на прогулку. Я сама виновата. Мы все еще на землях моего мужа. Я думала, что никто не осмелится…
— И ошиблись, — ответил Дайнуолд резко. — Вы рассуждаете как ребенок.
— Да, так может показаться, — сказала Кассия.
— К тому же вы строптивы?
Он посмотрел ей прямо в лицо и увидел, как ее глаза непонимающе расширились.
— Строптива? — повторила Кассия без всякого выражения. Потом, вздохнув, сказала: — Возможно, это так. Иногда милорд сердит меня. Боюсь, что я не всегда могу сдержаться и говорю лишнее.
Почему эта миниатюрная леди разговаривала с ним так, будто знала его всю жизнь и испытывала к нему доверие? Это было ненормально. Вероятно, она и была ненормальной.
Кассия не заметила, как две слезы выкатились из ее глаз и поползли по щекам.
— Перестаньте! — рявкнул на нее Дайнуолд. — Я ничего такого не сделал, чтобы теперь смотреть на ваши слезы.
Его пленница заморгала и вытерла глаза кулачками, как ребенок.
— Простите, — сказала она, — я так испугалась.
Он тихонько выругался, и некоторые из произнесенных им слов были грубее и выразительнее, чем те, что употреблял Грэлэм.
— Вы мне не скажете, куда везете меня?
— Нет. Но держите язык за зубами, леди. Нам придется проехать довольно большое расстояние, прежде чем мы остановимся на ночлег.
Кассия невольно подумала, что поступки этого странного рыцаря совсем не вяжутся с его грубыми словами. Рука его нежно и покровительственно обнимала ее тонкую талию.
— Вы устали. Поспите.
К его величайшему удивлению, Кассия и в самом деле заснула, прикорнув на груди Дайнуолда. Он слышал ее тихое и ровное дыхание и понимал, что эта юная леди разбудила в нем чувства, дремавшие много лет, и на которые он уже не считал себя способным.
«Какой же я дурак, — подумал рыцарь, — если меня привлекает это достойное жалости создание. »
Кассия проснулась с негромким криком и попыталась освободиться от сковывавших ее объятий. Тогда Дайнуолд сказал как бы против воли:
— Я не причиню вам зла, цыпленочек. Скоро мы остановимся на ночлег.
— Почему вы называете меня цыпленочком?
Он насмешливо улыбнулся ей, поднял руку и взъерошил ее кудри.
— Потому что у вас мягкие и нежные как пух волосы, а сами вы такая маленькая и теплая.
Для злодея, думала Кассия, все больше недоумевая, он ведет себя на удивление странно.
Несколькими минутами позже Дайнуолд объявил, что пора сделать привал. Он отправил своих людей поискать дичи на обед и сделал знак Кассии, чтобы она сидела за деревом и вела себя тихо. Заметив, что она ерзает, рыцарь сказал отрывисто:
— Поездка была долгой. Идите и облегчитесь. — Глаза его были сурово прищурены. — И не пытайтесь сбежать от меня, иначе вам придется плохо.
Она поверила ему так же, как верила Грэлэму. Скоро Кассия уже помогала Неду, низкорослому жилистому человеку, выглядевшему не менее устрашающе, чем дьявол из ее ночных детских кошмаров, освежевать и приготовить только что пойманных кроликов. Она изумленно уставилась на него, когда Нед нежно сказал ей:
— Нет, девочка, ты не умеешь управляться с такой дичью. Смотри, как это делается.
Сидя опираясь на пятки и сонно моргая, Кассия все больше недоумевала — ей была непонятна эта явно неподдельная доброта. Но запах жаркого из кроликов дразнил ее обоняние, и в желудке у нее громко заурчало. Она была бы рада упасть в обморок, ей хотелось закричать, завыть от страха, но, как ни странно, ни того, ни другого не случилось. Что бы они ни собирались с ней сделать, не в ее силах было помешать им.
— Ешь, цыпленочек. — Дайнуолд передал Кассии хорошо поджаренный кусок мяса. Сам он молча ел и больше не проронил ни слова, только продолжал издали сурово смотреть на нее, и в глазах его она читала угрозу.
Остальные рыцари разошлись, чтобы занять выгодные позиции и охранять их лагерь, во всяком случае, так решила Кассия. Вечер был теплым, небо — ясным. Сытный ужин пришелся как нельзя более кстати, и теперь Кассия терпеливо продолжала ждать решения своей судьбы.
