— Пусть хохочут шуты в замках, — запоздало возразила она.
— Можно, я стану твоим шутом, Эдвина? Разреши мне служить и услаждать твою жизнь. Я смогу, ты знаешь.
Она взглянула на него и сразу же пожалела. Снова восход солнца. Ускорив шаг, она торопливо направилась к Бринн, упрямо глядя прямо перед собой.
— Мне ничего не нужно от тебя. Я ничего не хочу ни от одного мужчины.
— Мне по душе мысль о мальчике, но Вельзевул — неподходящее имя. Мы назовем его Малик, в мою честь.
Мальчик, такой же красивый, как и этот человек. Она почувствовала внезапный прилив сожаления. Не к себе. Не за себя.
— Что не так?
— Ничего, — опустила голову Эдвина, спрятав выражение глаз за длинными ресницами.
Он рванулся вперед и остановил ее.
— Если я причинил тебе боль, то это вовсе не пустяк. Это очень важно.
— Я бесплодна, — торопливо пояснила Эдвина. — И не донашиваю детей.
— Виноват в этом только твой муж. — Он фыркнул. — Но если учесть, что у меня нет недостатков, то…
— Что ты такое говоришь? На женщине всегда лежит вина.
— В моей стране так не думают.
— Ты не понимаешь. — Она выскользнула из его рук. Ее голос зазвучал хрипловато, в нем слышалась боль: — Они не живут. Они ненадолго становятся моими, но потом умирают.
— Понимаю. — Его голос зазвучал мягче. — Позволь мне стать твоим другом. Разреши мне делить с тобой твои тревоги.
Ей захотелось взять его за руку. Он не был похож на Ричарда: тот только и делал, что укорял ее и заставил стыдиться своего тела. Он никогда не горевал, когда умирали их дети. А у нее появлялся только тогда, когда мог снова насиловать ее тело.
Эдвина почти поверила Малику. Однако она понимала, что нельзя быть с мужчиной и остаться свободной. А это новое чувство свободы пришло к ней с гибелью Редферна. Предложенный Маликом покой обошелся бы снова частичной утратой своего "я".
Она повернулась и почти бегом кинулась к подножию холма, где стояла Бринн.
— Алиса очнулась! — задыхаясь, выпалила она. Бринн, увидев выражение лица Эдвины, встревожилась:
— В чем дело? Она не в себе?
— Нет, она все хорошо осознает.
— Малик… — понимающе заметила Бринн, оглянувшись.
— Я сказала Алисе, что ты придешь к ней, — прервала ее Эдвина. — Потом позови меня, я посплю около нее. И ты тоже отдохни. Не только Алиса ранена.
— Когда помогу всем здесь. — Бринн с беспокойством все чаще всматривалась в руины Редферна, в то направление, куда несколькими часами раньше умчался Гейдж с капитаном Лефонтом и солдатами. — Уже много времени прошло с их отъезда, правда? Пора бы им вернуться.
Она беспокоится о норманне, поняла Эдвина. Бедняжка Бринн, как только у нее хватает сил обуздывать внутреннюю боль и противоречия! Едва Эдвина определила свой собственный путь, как у Бринн начались трудности.
— Они преследуют Ричарда?
Продолжая вглядываться в даль, Бринн кивнула.
— Ты не сможешь взглядом притянуть его сюда, — мягко заметила Эдвина.
— Знаю, — обернулась Бринн. — Какая я глупая!
Она направилась к лежаку, на котором спала Алиса.
Малик уже сидел возле Алисы. Эдвина не могла слышать, о чем они говорили, но смех Алисы до нее долетел. Ничего удивительного, его шутки могли бы, наверное, рассмешить и умирающего.
Словно почувствовав на себе взгляд Эдвины, Малик поднял голову. Его лицо озарила радостная улыбка, он смотрел на нее с таким пониманием ее чувств, с такой готовностью помочь ей, что она вновь поразилась его неотразимости. Взглядом он звал ее, умолял подойти.
«Слишком высокая плата, — одернула она себя, — непомерно высокая».
Гейдж вернулся в лагерь почти в сумерках.
Жив! Бринн, увидев его, с облегчением вздохнула. Даже в надвигавшейся ночи невозможно было спутать его силуэт. По холму медленно поднимались всадники, их флаги обвисли и не трепетали на ветру. «Как же они устали!» — подумала Бринн.
Бринн направилась им навстречу.
Жеребец Гейджа встал на дыбы, увидев шагнувшую из кустов Бринн, но Гейдж быстро осадил его.
— Ты еще не спишь? — грубовато спросил он. — Думаешь, без отдыха тебя надолго хватит?
— Как и тебя. — Она собиралась с духом, все еще не решаясь спросить о Ричарде.
Словно прочитав ее мысли, Гейдж покачал головой.
— Мы не нашли его, так что можешь отдыхать со спокойной душой. Кровь не пролилась. — Он повернулся к Лефонту. — Отдыхайте несколько часов, а потом отправляйтесь в Редферн, ты там посмотри, что еще можно спасти. Покрывала, продукты. — Он оглянулся на тлеющие черные руины. — Видит Бог, там не много осталось.
— А с ними что делать? — спросил Лефонт, кивнув в сторону шевелившихся у костров теней.
— Постараемся по возможности разместить этих людей, пока не построим для них новые дома.
— Построим? — в ужасе эхом отозвался Лефонт. — Я солдат, а не строитель.
— Тогда сообрази, где найти мастеров! — повелел Гейдж. — Я хочу, чтобы дома воздвигли еще до первого снега. Каменные. И замок должен быть из камня. Такой же, как неприступный Бельрив.
— Зачем тебе это? — Бринн не могла скрыть своего удивления. — Ты и вправду думаешь принять от Вильгельма Редферн в свое владение?
— Может быть. Он располагается недалеко от моря, что удобно для торговли. Земли плодородные.
— Ты еще не уверен, а готов приложить огромные усилия и потратить много денег.
— Тогда мне придется постараться и пополнить свои сундуки, верно? — Он снова повернулся к Лефонту. — Если найдешь мастеров и рабочих на этой неделе, то я поручу строительство Гийому, а ты отправишься с нами в поход.
Лефонт даже не спросил куда. Он так обрадовался, что сможет избавиться от позора. Он рожден воином, а не строителем и не собирается забросить свой меч.
— Я найду мастеров. Даже если за ними придется посылать в Нормандию, вы их получите, милорд. — Он слез с коня и жестом приказал солдатам следовать за ним. — Четыре часа на отдых. Не больше.
Бринн смотрела, как солдаты медленно разбредались по лагерю.
— И все-таки это очень странно. Воин и строитель.
Гейдж спрыгнул с коня.
— Не люблю бессмысленных разрушений. Это оскорбляет меня. Другое дело — на войне, там действуешь сознательно.
— Скажи об этом людям, попадавшимся тебе на путях войны. Женщинам, детям, старикам. Они же невинны.
— В мире их немного. — Он задумчиво почесал затылок. — Я не защищаю себя. Я делаю то, что необходимо, чтобы выжить и процветать в этом мире. — Он поискал взглядом кого-то среди спавших вповалку. — Где Малик?
— Там, — Бринн показала на лежак под деревом. — Он очень устал. Он и Эдвина взялись помогать мне.
