– Ты меня обчистил до нитки, Рэвен! – воскликнул молодой виконт Харт, кузен графа.
– Похоже, что Рэвену сегодня везет, – произнес элегантный блондин лорд Грэшем, откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу. – Сколько я тебе должен, Мэнсфилд?
Лорд Мэнсфилд небрежно глянул на кучу векселей рядом с ним.
– Около десяти тысяч, я думаю, – сказал граф. – Кажется, твои мысли были сегодня далеко.
Джентльмены заулыбались, но не решились комментировать дальше, видя нахмуренное лицо лорда Грэшема. Брайан слышал, что, – возможно, впервые, – красавец-маркиз не сумел соблазнить свою очередную пассию.
– Уилли, и ты, как всегда, впереди, – обратился граф к мистеру Хемптону, который сидел по правую руку от него. – Я должен тебе пять тысяч.
Брайан видел, как толстая пачка денег перекочевала в руки мистера Хемптона. Уилли посмотрел на него встревоженно, и капитан догадался, о чем тот подумал в эту минуту. Добродушный Уилли, конечно, заметил, что капитан проиграл графу Мэнсфилду больше трех тысяч фунтов и почти все векселями.
Подозрения Брайана подтвердились, когда мистер Хемптон подошел к нему после игры. Последние гости разъезжались, на улице уже светало.
– Я выкупил твои векселя у Мэнсфилда, старина, – тихо сказал Хемптон. – Лучше пусть наши долги будут в семье, так сказать.
Он дружески улыбнулся, но капитан при этих словах вспылил.
– И я полагаю, ты представишь их леди Синтии. Не лезь не в свое дело, Хемптон! Или ты думаешь, что у меня нет денег?
На ангелоподобном лице Хемптона выражение обиды выглядело очень комично.
– Да все нормально, старина, – быстро заверил он. – Просто, чтобы меньше сплетничали вокруг, вот и все. – Он улыбался по-прежнему, но глаза его беспокойно блестели. – И не обязательно платить прямо сейчас. Можешь не думать об этом, капитан.
От того, что у мистера Хемтона были добрые намерения, Брайану не стало легче. Просто капитан видел перед собой богатых джентльменов, которые никогда не отказывали себе в роскоши иметь все, что только можно купить за деньги. Не то чтобы он мечтал о роскошной жизни. Нет, конечно, да это был вовсе и не его стиль. Но какой же Брайан дурак, что сел играть с ними в карты! Снова мистер Бродстоун, адвокат леди Синтии, должен будет заниматься долгами капитана. Брайан вспомнил и про свой первый долг – маркизу Монроялю – долг, благодаря которому повстречал леди Синтию.
При мысли о маркизе в нем с новой силой вспыхнули ужасные подозрения. Как ловко тогда маркиз подцепил Брайана на крючок и затащил в сети своей кузины! Разумеется, Брайан был польщен вниманием такого человека, который к тому же говорил о дружбе с Джоном. По молодости Брайан представил себя ровней знаменитому маркизу. И позволил вытащить у себя из кармана пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. Маркиз, конечно, сразу сообщил леди Синтии, что нашел для нее мужа, который, можно сказать, прямо кидался в ее объятия.
И затем был этот странный инцидент, когда лорд Монрояль приехал в Милфорд-Холл, и неосторожное письмо леди Синтии. Письмо, в котором она говорила маркизу о своем деликатном положении.
Подозрительным казалось и то, что лорд Монрояль заставил Брайана сделать предложение Синтии, когда она совершенно неожиданно ему отказала. Поспешность, с которой был заключен брак, не удивила* в тот момент капитана, поскольку он знал, что это не первый брак леди Синтии. И, если честно сказать, капитан был рад, что все произошло так быстро. Но теперь эта поспешность приобретала для него зловещее значение.
Капитан считал себя счастливчиком, женившись на такой привлекательной и знатной леди. Синтия не красавица, может быть, но изумительная и умная женщина. Несомненно, его жена восхитительна, и он очарован ею. Она нужна ему, он хочет обнимать и ласкать ее. Синтия для него значит абсолютно все. О лучшей жене он не мог даже и мечтать. Точнее, до тех пор, пока Джон не сказал, что видел, как она целовалась с лордом Монроялем в Гайд-Парке. Это было утром, в октябре. За несколько дней до того, как она стала женой Брайана. Может быть, в тот самый день, когда Брайан сделал ей предложение!
Эта мысль преследовала его. Ладно, если бы отношение Синтии к своему кузену было просто дружеским. Но, если верить Джону, за этим скрывалось нечто большее. Джон учился в Оксфорде вместе с лордом Монроялем. Они были приятелями и часто рассказывали друг другу о своих любовных приключениях. И маркиз, по словам Джона, рассказывал ему о своей кузине леди Синтии…
Брайан не хотел слушать, но Джон только рассмеялся над его наивностью. Что с того, если леди Синтия была любовницей Монрояля, спрашивал граф. Кому какое дело, от кого леди забеременела? У нее хватит денег, чтобы соблюсти приличия. Да и кто узнает.
Капитан и не хотел узнать. Он не верил, что Синтия могла так обмануть его. Но он хотел выяснить правду, какая бы она ни была. Конечно, он мог притвориться, что ничего не слышал и ничего не знает. Он мог назвать брата лжецом и снова обнимать Синтию, целовать и ласкать ее, а она будет стонать от удовольствия. Брайан понял, что он напрасно обидел свою жену. Он должен вернуться!
Но гордость заставляла его и дальше поступать столь же необдуманно. Он хотел вырвать правду у маркиза Монрояля. Но маркиза не было в городе, и Брайан нервничал все больше из-за того, что дело затягивалось. Шла уже вторая неделя. И каждый день, проведенный без Синтии, уменьшал шансы капитана снова когда-нибудь вернуться в Милфорд-Холл и жить со своей женой в мире и согласии.
Только теперь Брайан понял, как сильно он любит свою жену. Он уже хотел вернуться в Милфорд-Холл и просить прощения у Синтии. Капитан думал о том, какие слова нужно найти, чтобы снова заслужить ее доверие и загладить нанесенную ей обиду.
Но Брайан понимал, что это невозможно. Он должен закончить то, что начал. И если он убедится в ее невиновности…
«Боже мой! – думал он. – Что же тогда?!»
Однако было уже поздно менять решение. Особенно теперь, после того, как он снова проиграл в карты огромную сумму и снова в долгу у своей жены!
Правда была в том, что он снова в ловушке. С одной стороны, он хотел довести до конца это дело. И в то же время он хотел вернуться к жене.
С такими вот смятенными чувствами капитан нанес свой очередной визит маркизу Монроялю.
Дворецкий открыл дверь и на вопрос капитана сразу ответил:
– Да, сэр. Его светлость действительно в Лондоне. Но в данный момент его светлости нет дома.
Брайан огорчился и оставил снова свою визитную карточку, на которой он быстро написал несколько строк, требуя, чтобы маркиз нашел время встретиться с ним.
Ярость его немного улеглась, и он согласился со своим другом Чатамом устроить у себя на Беркли-сквер небольшую вечеринку.
