Кровь хлынула из носа Екатерины, как в тот раз; она качнулась вперед, и в последнюю секунду донна Мария успела ее подхватить...
...Стоявший у постели Карл смотрел на Екатерину — хрупкую, маленькую и беззащитную.
Она металась в бреду, не осознавая еще, что потеряла своего ребенка.
Донна Мария рассказала королю все и полностью повторила свой последний разговор с Екатериной.
«Это я довел ее до выкидыша, — думал король. — Я причинил ей боль, какую она не смогла вынести. Смерть нашего с нею ребенка — моя вина».
Опустившись на колени около кровати, он закрыл лицо руками.
— Карл, — позвала Екатерина. — Где вы, Карл?
— Я здесь, — ответил он. — Я с вами.
— Вы плачете, Карл. Это слезы!.. Так странно видеть слезы в ваших глазах...
— Я плачу потому, что хочу видеть вас здоровой. Вы должны выздороветь, Екатерина.
По ее лицу он видел, что она не догадывается о природе своей болезни. Вероятно, она забыла, что должна была скоро рожать. «Что ж, — подумал он, — так даже лучше; пусть она будет избавлена хотя бы от этих мук».
— Карл, — опять позвала она. — Карл, возьмите меня за руку!
Он с готовностью взял ее руку и поднес к своим губам.
— Я рада, что вы здесь и не уходите от меня, — сказала она.
— Я не уйду. Я буду с вами... сколько вы захотите.
— Я так мечтала услышать от вас эти слова. — Легкая тень набежала на ее чело. — Но ведь вы говорите так, потому что я больна, — продолжала она. — Я знаю, я очень больна. Я умру, Карл?
— Нет! — поспешно крикнул он. — Нет, вы не умрете!
— Мне не больно будет уходить, — сказала она. — Я с легкостью оставляю все, что было в этой жизни, кроме... кроме вас, Карл. Мне жаль расставаться только с вами.
— Мы не расстанемся! — воскликнул он.
— Но не горюйте обо мне; ведь, когда я умру, вы сможете жениться на той, которая будет достойнее меня.
— Прошу вас, не говорите таких слов!
— Я была недостойна вас... Заурядная принцесса маленькой страны... вечно просившей вас о помощи... И вы. помогли ее стране и подарили принцессе великое счастье, о каком она не могла даже мечтать...
— О, мне стыдно!.. — простонал Карл, не в силах сдержать катившиеся градом слезы. В эту минуту он поклялся себе до конца жизни помнить о тех унижениях, что он ей причинил.
— Карл... Карл... — шептала она. — Я не знаю, плакать мне или радоваться... Вы так заботливы ко мне — могла ли я надеяться?.. Но ваша печаль... и ваши слезы — они огорчают меня... Карл.
Король, подавленный и мучимый сознанием своей вины, не мог говорить. Все еще стоя на коленях, он низко опустил голову и прижался лицом к безвольной руке Екатерины. Уже впадая в беспамятство, она ощущала его слезы на своей руке.
Сзади подошла донна Мария.
— Ваше величество, вы ничем не сможете помочь королеве... теперь, — произнесла она.
Король с тоскою отвернулся.
День и ночь он оставался у ее постели. Хлопотавшие около Екатерины женщины дивились: неужто это тот же самый человек, который каждый вечер ужинал у леди Кастлмейн и изнывал от любви к прекрасной госпоже Стюарт? Он желал, чтобы подушки королевы поправляла только его рука и чтобы, возвращаясь из забытья, они видела его лицо и слышала его голос.
Екатерина бредила, и в бреду ей мерещилось, что она произвела на свет сына.
Вероятно, в памяти ее всплывали рассказы Марии Генриетты о детстве Карла, потому что она бормотала:
— Такой хороший, крепкий мальчик... Жалко только, что совсем не красивый.
— Нет-нет, — отвечал король, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Мне кажется, он очень мил.
— Карл... — слабо произнесла она. — Вы здесь, Карл?
— Да, я здесь, любовь моя.
— Любовь... — повторила она. — Как хорошо вы это сказали... Как раньше, когда мы жили в Хэмптон-Корте... Мы ведь дадим ему имя Карл, да?
— Да, — сказал Король. — Мы дадим ему имя Карл.
— Это неважно, что он некрасив, — сказала она — Главное, чтобы он был похож на вас... Тогда он будет самым славным мальчиком на свете.
— Надеюсь, — сказал король, — что он будет лучше меня.
— Лучше вас?.. Как же он сможет быть лучше вас?
От волнения король не мог отвечать, лишь попросил ее закрыть глаза и отдохнуть.
Но тоска по материнству не давала ей покоя.
— Карл, сколько у нас с вами детей? Трое, да?..
Да... У нас с вами трое детей... А наша малышка такая хорошенькая, ведь правда?
— Очень хорошенькая, — отозвался Карл.
— Я рада. Плохо, если бы ваша дочь не вышла лицом... или фигурой. Красота ведь так важна для вас... Жаль, что Господь не наделил меня большой красотой…
— Екатерина, — сказал король, — не мучьте себя понапрасну. Отдохните, я буду рядом. И помните: я люблю вас такой, какая вы есть, и не желал бы в вас никаких изменений... Нет, только одно: чтобы вы выздоровели.
Кровотечение все не прекращалось. К ногам королевы клали только что забитых голубей, на голову надевали чепец, в который вплетены были драгоценнейшие реликвии; однако было ясно, что больше всех святых реликвий ей помогало присутствие короля около ее постели.
Весь Лондон обсуждал тяжкий недуг королевы, который, по-видимому, должен был закончиться смертельным исходом. Все были уверены, что тогда король женится на прекрасной Фрэнсис Стюарт, которую добродетельность иначе не допускала в его постель.
Разговоры эти, по разным причинам, волновали многих, — в частности, герцога Бэкингема. После того как он предложил Фрэнсис сделаться его любовницей и был по этому поводу выдворен из ее апартаментов, она уже простила его. В конце Концов, никто не умел так терпеливо, как он, возводить карточные домики, так хорошо петь и так уморительно изображать известных всем государственных мужей. А потому, заручившись его обещанием не возобновлять своего волокитства, госпожа Стюарт решилась вернуть ему свое расположение. Бэкингем, вынашивавший, как всегда, самые смелые планы, уже предвкушал, как король, после кончины королевы, женится на Фрэнсис, а ближайшим другом и советником последней будет, разумеется, он, герцог Бэкингем.
Знавшая об этих его планах Барбара внимательно следила за своим кузеном. Бэкингем, конечно, был ее другом, но легко мог превратиться и в злейшего врага. Посему Барбара оставалась среди тех, кто возносил к небесам молитвы за здоровье королевы.
Что же до самого короля, то он так усердно заботился о Екатерине и так корил себя за все причиненные ей несчастья, что мог мечтать только о ее выздоровлении.
Герцог и герцогиня Йоркские также молились за здоровье королевы — потому что многие поговаривали, что она уже не сможет иметь детей. Они знали, что, если эти слухи подтвердятся и если Екатерина выживет, король уже не женится во второй раз, и, стало быть, английский престол перейдет к детям Йорков.
