И Марш взялся за судилище. Он пришел в слепую ярость, когда выяснил, что его мать и сестра были изнасилованы и брошены на произвол судьбы в собственном доме. Ожесточенный бесчисленными смертями и жестокостью, почти нечувствительный к горю, Марш Кантон разыскал Мишеля Кэллахана и хладнокровно убил его. Марш истребил всех, кто участвовал в расправе над его матерью и сестрой, выяснив по ходу дела, что надсмотрщик оболгал Кэллахана, что именно он предложил совершить набег на имение и изнасиловал сестру Марша.
К тому времени, когда выяснилось имя насильника, убийство стало обычным делом в жизни Марша. Стало стилем жизни. Способом существования. Осознание того, что загублена невинная душа, возможно, отвратило бы другого человека от следующего убийства, но не Марша Кантона. Он был уверен, что продал душу дьяволу в тот момент, когда убил Кэллахана, и жажда мести стала сильнее, острее, глубже. Тогда Марш вернулся обратно и разыскал надсмотрщика. Он не был великодушен. Марш выстрелил ему в пах, насладился стонами насильника и прикончил его.
И, в отличие от Мишеля Кэллахана, надсмотрщик не преследовал Кантона по ночам. В том месте, где некогда было сердце, образовалась пустота, и Марш стал совершенно нечувствительным к человеческим эмоциям.
Два года потратил Марш на то, чтобы истребить всех участников расправы над беззащитными женщинами. Но, когда кровавая месть была завершена, чувства удовлетворения Марш не испытал. У смерти нет предела. Внутренняя опустошенность сделала его рыцарем смерти, а умение убивать Марш превратил в искусство. Он не дорожил собственной жизнью — и стал непобедим. Марш не испытывал страха, это было написано у него в глазах, и это всегда давало ему преимущество перед противником, который ценил свою жизнь. Рука у Марша не дрожала.
За все эти годы Кантон был ранен дважды. Оба раза из засады. Дважды ему пришлось, придя в себя, расправиться с незадачливыми снайперами. На все воля божья, говаривал Кантон. Он не умирал, потому что не дорожил жизнью. Те, кто хотел жить, умирали.
Но неожиданно Марш ощутил желание жить. Ему хотелось полной грудью вдыхать свежий ветер, чувствовать на губах соленые брызги моря и любить женщину. Теперь ему захотелось испытать все то, о чем он мечтал, будучи молодым человеком. Но едва он приоткрыл дверь в неведомый ему мир простых человеческих чувств, как ощутил ответное сопротивление. Мир не пускал его к себе.
Винчестер зарычал, как будто разгадал, о чем думает хозяин.
— Дураки мы оба, — грустно улыбнулся Марш дворняге. — Слишком поздно все менять.
Пес заскулил. Марш никогда раньше не слышал плача Винчестера. Он остолбенел от неожиданности и опустился на корточки рядом с собакой. На этот раз пес не отскочил в сторону. Он внимательно наблюдал за хозяином.
— Ты что, так не думаешь? — спросил Марш.
Пес снова заскулил.
— А мисс Кэт? Что ты о ней думаешь?
Пес молча поднял на Марша печальные глаза.
— Вот и я не знаю, Винчестер. Боже! Я вообще перестал что-либо понимать.
Марш поднялся.
— Пошли домой, Вин, — произнес он и только потом сообразил, что впервые за два десятилетия у него образовалось некое подобие дома.
* * *
Квинн Девро был удивлен, когда служащий доложил о мисс Хилльярд.
— Она сказала, что вы не договаривались о встрече заранее и не будет беспокоить вас, если вы заняты, — сообщил молодой человек.
Квинн не был слишком занят. Ему и Мередит Каталина Хилльярд понравилась, в ней чувствовалась жизнестойкость и сила, так же, как и трепетная незащищенность, которая, в представлении Девро, не вязалась с образом владелицы увеселительного заведения. Во время чаепития она чувствовала себя не в своей тарелке, и Квинн понимал, что женщине требовалось немало мужества, чтобы принять приглашение, Помимо прочего, Девро был поражен взаимной мстительной злобой, которой были преисполнены его гости, но их словесные баталии напомнили Квинну их с Мередит первую встречу.
Он улыбнулся, вспомнив прошлое. Иногда он сожалел о былом. Иногда он думал, что это признак старости — тепло вспоминать суровые дни.
— Проводите ее, — распорядился Квинн.
Кэт величественно внесла себя в кабинет. С грацией, которую Девро не преминул отметить. Она была прекрасна красотой зрелой женщины. Должно быть, они с Мередит ровесницы, подумал Квинн. Каталина обосновалась во Фриско в начале шестидесятых. Она, как и Мередит, принадлежала к немногочисленному разряду женщин, которые с возрастом становятся все более и более привлекательными.
— Мисс Хилльярд, — произнес Квинн, приглашая женщину сесть. — Чем могу служить?
— Пожалуйста, зовите меня Каталиной, — попросила Ледяная Королева.
Он кивнул.
— Я… мне нужен частный детектив. Я надеюсь, вы сможете посоветовать, к кому мне лучше обратиться. Мне нужен честный человек.
— Это серьезное дело, — задумался Квинн. — Не могли бы вы изложить причину?
Каталина долго не решалась начать объяснение. Это была тайна Молли. Но она доверяла Квинну. И она нуждалась в его помощи.
— Речь идет о той девушке, — медленно выдавливала она из себя. — Это было не просто похищение.
Глаза Квинна заинтересованно сверкнули.
— Все зло в ее отце. Она запугана им. Девушка уверена, что он способен убить любого, кто поможет ей.
— Вы можете сообщить мне, кто он.
Каталина покачала головой: она не могла доверить Девро чужую тайну.
— Тогда скажите, сейчас девушка в безопасности?
— На некоторое время. Девро написал на бумаге имя.
— Этот человек служит в агентстве Пинкертона. Абсолютно надежный человек. И благоразумный, — он подал листок с именем Каталине. — А Тэйлор Кантон знает об этом?
Кэт замерла при звуке этого имени.
— Я говорила ему, — холодно произнесла Кэт.
— Он не может помочь?
— Нет необходимости вмешивать его в это дело.
— Я думаю, он уже «вмешан»… и если это опасное дело…
Каталина повела плечами.
— Пусть он заботится о себе.
Лениво усмехнувшись, Квинн сказал:
— Что ж, пусть, но все же…
— Мистер Девро, я ценю вашу помощь, но я не люблю мистера Кантона, а он не любит меня.
Девро недоверчиво поднял брови и сказал:
— Если вам понадобится моя помощь, пожалуйста, обращайтесь.
Каталина поднялась, поняв, что беседа закончена.
— Благодарю вас, — сказала она, — за помощь, а также за чай.
— Несмотря на то, что вам не понравилась компания? — в голосе Девро звучало наигранное изумление.
— Это было… интересно, — раскусила его уловку Кэт/
— Но некомфортно, не так ли?
— Немного, — согласилась она.
— Я думаю, вы недооцениваете происшествие, — прищелкнул языком Квинн. — Таких разрядов в воздухе я не видел со времени, когда я познакомился со своей женой.
