— Или грешницей, поскольку оно тебе не принадлежит, — напомнила Элинор, пробежав пальцами по холодным камням.
— Возможно, отчасти в этом кроется их притягательность, — рассмеялась Минерва.
Обе, повернувшись, разглядывали камни в зеркале и дружно вздохнули, когда бриллианты заискрились вокруг шеи Элинор.
— Грех отдавать их Фелисити Лэнгли, — сказала Минерва. — К тому же я не теряю надежды, что в любой момент может появиться мистер Сент-Мор.
— Минерва, это на тебя совсем не похоже.
— Думаю, да, — пожала плечами подруга. — Но две недели жизни в этом доме с тобой и Люси меня изменили. — И прежде чем Элинор успела что-то сказать, Минерва торопливо добавила: — У меня нет планов найти какого-нибудь барона. Зачем это мне? Люси вышла за Клифтона, а ты и Сент-Мор… гм… этот замечательный дом останется в моем распоряжении. И мне ничего больше не надо. Я буду счастлива.
Обе рассмеялись.
Минерва кивнула отражению Элинор в зеркале.
— Как я уже говорила, эти бриллианты, похоже, могут превратить самые невероятные мечты в реальность.
— Не думаю, что герцогине они сегодня ночью понадобятся. — Элинор медленно поворачивалась, восхищаясь ожерельем и платьем.
— Ей — нет, а тебе — да. Я хочу, чтобы ты вызвала карету, поехала к Сент-Мору и все объяснила, — сказала Минерва. — И обещай мне, что ты позволишь ему сделать то же самое.
Элинор покачала головой:
— Если бы я и посмела, чего не сделаю, я не знаю адреса.
— Я знаю. — В глазах Минервы блеснули озорные искорки.
— Откуда?
— Не важно! Сейчас важно лишь то, чтобы ты воспользовалась этим шансом, Элинор. Я видела, как он на тебя смотрит, и знаю, что ты к нему чувствуешь. Не упускай своего счастья.
Тоскливая нотка в голосе подтверждала, что Минерва знает, о чем говорит. Она однажды упустила свой шанс и не позволит Элинор повторить ее ошибку.
— Я не могу забыть о Тии, — прошептала Элинор.
— Думаю, ты недооцениваешь изобретательность мистера Сент-Мора, как, впрочем, и свою собственную. — Минерва снова оглядела наряд Элинор. — Ох, какая я дурочка! Я же про серьги забыла. — Она метнулась к двери, потом обернулась. Когда я вернусь, ты отправишься к Сент-Мору, и никаких возражений! Не провоцируй меня, иначе я отведу тебя туда под дулом пистолета.
— Минерва Стерлинг, что сказала бы на это твоя тетя Беделия?
Первая леди Стерлинг остановилась у двери.
— Уверена, она бы одобрила. Согласно семейной легенде именно так она вынудила своего третьего мужа жениться на ней.
Когда Минерва ушла, Элинор снова критически оглядела себя в зеркале.
— Я не могу пойти к нему, — пробормотала она. Хоть платье и бриллианты великолепны, у нее колени дорожали при мысли взять дело в свои руки. Пойти к нему и просить…
Звякнул колокольчик, Элинор замерла, глаза ее округлились.
Сент-Мор! Неужели это он?
Она поспешила к двери и распахнула ее.
— В свет собрались, миледи? — спросил лорд Льюис, от него разило дешевым элем.
* * *
Элинор попыталась захлопнуть дверь, но ее отчим оказался проворнее и прочно обосновался посреди холла.
— Что вы здесь делаете? — спросила она с напускной храбростью. — Если вы сию же секунду не уйдете, я позову Томаса Уильяма.
Льюис расхохотался:
— Я ненадолго. Я пришел за…
— Нет. Вы ее не заберете.
— Да не нужна мне твоя сестрица. — Он окинул Элинор взглядом и прищурился. — Мне нужны деньги.
— Деньги? У меня нет…
— Тогда отдай эти бриллианты. И я оставлю тебя и твою сестру в покое.
Элинор осторожно обошла отчима и взглянула на лестницу. Минерва застыла на площадке, округлив от шока глаза, потом медленно кивнула и бесшумно поднялась наверх.
За пистолетом.
Элинор нужно продержаться несколько минут в обществе этого типа, и тогда они вместе с подругой выставят его из дома.
— Отдай их, дрянь такая! — жадно тянул к ней руку Льюис. — Я на мели, и мне срочно нужны наличные!
Ее рука взлетела к горлу.
— Они не мои. Они принадлежат Стерлингам. Холлиндрейку. Если вы заберете их, то будете отвечать перед герцогом.
Это немного остудило пыл Льюиса. Пьяно покачнувшись, он смотрел на падчерицу, словно собирался с мыслями.
По крайней мере, у него хватит ума не конфликтовать с герцогом.
С любым.
У Элинор сдавило грудь. Как долго она может противостоять ему? Что произойдет, когда он явится с представителями закона и потребует осуществления своих прав?
— Сколько вам нужно? — Бросившись в гостиную, она рылась в сумочке. Это было ее месячное содержание. Немного, но это все, что у нее есть. — Можете взять это, но обещайте, что оставите Тию в покое.
— Какая ты надменная, — фыркнул он, схватив кошелек. — Я заберу твои деньги и оставлю девчонку. — Расхохотавшись, он сунул кошелек во внутренний карман. — Она больше не моя.
Элинор застыла.
— Что это значит?
— Я ее проиграл, — сказал он, направившись к двери. — Проиграл опекунство в карты прошлой ночью.
Казалось, из комнаты вдруг исчез воздух.
— Вы проиграли ее? — с трудом выговорила Элинор.
— Ну да. Ты что, оглохла?
Элинор оглянулась в поисках, за что бы ухватиться, потому что все поплыло у нее перед глазами.
— Как вы могли ее проиграть?
Лорд Льюис раздраженно фыркнул:
— Ты ни слова не слышала из того, что я сказал? Говорю тебе, я на мели. Не могу оставаться в Лондоне, потому что кругом мои расписки. — Он с опаской посмотрел на дверь. — Если я здесь задержусь, то кончу в Ньюгейтской тюрьме.
Долговая тюрьма. Страх Элинор быстро сменился гневом.
— Жаль, что это не произошло раньше.
Он прищурился:
— Как ты меня запрезирала. Если бы ты была хорошей женой, настоящей женой старому Стерлингу, то теперь была бы матерью герцога, а не очередной никчемной вдовой. — Он оглядел бедную обстановку. — И знай, твои проблемы только начинаются. Ты еще обо мне пожалеешь.
— Сомневаюсь, — сказала Элинор, боясь верить, что отчим исчез из их жизни.
— Пожалеешь, когда узнаешь, кто получил девчонку.
Элинор похолодела. Есть ли кто-то хуже ее отчима?
Но жизнь с Эдвардом Стерлингом подсказала ответ.
Масса мужчин.
— Кто? — прошептала она.
— Этот твой тип с притворными манерами, — с ухмылкой сказал Льюис.
«Твой тип»? Элинор понятия не имела, о ком говорит отчим. Нет у нее никакого типа…
— Сдается мне, он провел нас обоих, — уклончиво продолжал Льюис. — Хитрый мерзавец! Сначала меня ободрал, а теперь твоя очередь.
— Я не знаю, о ком… — начала она, потом увидела злорадство на лице отчима, и одно имя всплыло в ее уме.
