— О да. Мой отец почти наверняка привезет мне разрешение на развод с Коннором. Но к счастью, мой муж пока не подозревает, что завтра мне придется сделать выбор.
— Я не скажу ему, — поморщилась Джоан. — Конечно, это не очень красиво, но ничего не поделаешь. А вы правда хотите его бросить?
— О нет. Я люблю его, но…
Джоан кивнула:
— Вот именно. Но!
— Неужели я не права в том, что хочу получить что-то от него взамен? Проявление привязанности, например? Разве это много?
— Нет, миледи. Если бы у вас не было выбора, я посоветовала бы вам найти утешение в чем-то другом, например, в детях или обустройстве замка. Но у вас есть выбор. Вы дали нашему хозяину отличный кусок земли и множество сильных союзников. По сути дела, вы дали ему очень много и можете рассчитывать получить от него хоть какую-то взаимность. И он может дать вам больше, чем только стоны в кровати, хотя это не такой уж пустяковый подарок.
— Да, я очень ценю это, — призналась Джиллианна. — Но если кроме постели не будет ничего другого, зачем тогда постель?
— Я согласна с вами.
— Джоан, мне нужно больше! Я хочу знать, что в самом деле не безразлична ему, что мне принадлежит кусочек его сердца. Хотя, если честно, я хочу владеть всем его сердцем, но пока мне достаточно и кусочка.
— Не думаю, что вы сможете просто попросить его об этом.
— Нет, но у меня есть план. — Джиллианна тихо засмеялась, увидев удивление на лице Джоан. — Моя мама посоветовала мне отбросить гордость и показать мужу, что он потеряет, если я уйду от него.
— Какая мудрая женщина! И что это за план? Мне кажется, он уже видел все, что у вас имеется, миледи.
— К сожалению, это так, — улыбнулась Джиллианна. — Но я хочу показать ему, что кроется в моем сердце. До сих пор я охраняла его, и гордость помогала мне в этом. Но если я отброшу все предосторожности, может быть, он немного смягчится и подарит мне надежду. Если нет, то моя боль продлится недолго. Утром я уеду.
— Если он не даст вам эту надежду, то он заслуживает того, чтобы вы его бросили. А если его чувства проснутся позже?
— Тогда я вернусь к нему. Я слишком сильно его люблю.
— И как я.могу вам помочь? — спросила Джоан.
— Думаю, уже вся Шотландия знает, где мы с Коннором нашли общий язык, поэтому я могу говорить с тобой откровенно. Сегодня я хочу, чтобы в спальне все происходило немного иначе. Более соблазнительно, более романтично.
— Это поможет вам набраться смелости, — поняла Джоан.
— Именно так. Может быть, немного трав для ванны, — предложила Джиллианна. — Но таких, аромат которых понравится мужчине. Если он учует розы или лаванду, то скорее всего убежит прочь. — Они с Джоан рассмеялись. — И еще свечи.
— Очень хорошо. У нас есть несколько свечей с ароматом трав.
— И все его любимые блюда, особенно сладости. Но никакой клубники, а то я вся покроюсь красными пятнами.
— Не слишком соблазнительно.
— Вот именно. И положите еще мягкие покрывала. Мой кузен Пейтон однажды сказал мне, что и мужчинам, и женщинам нравится, когда их обнаженная кожа касается чего-то мягкого.
— Он рассказывал вам такие вещи?
— Только после нескольких бокалов вина. Да, и соблазнительный наряд, но у меня он есть.
— Есть?
Джиллианна кивнула:
— Да. Моя кузина Эйвери иногда дарила мне наряды. Она говорила, что мне следует надевать их, когда я по глупости решу, что недостаточно привлекательна. По ее словам, красивые вещи заставляют женщину почувствовать себя соблазнительной. Кроме того, они очень нравятся мужчинам и возбуждают их больше, чем просто обнаженное тело.
— Ваши кузины говорили вам очень странные вещи, учитывая, что вы были еще девственницей, — покраснела Джоан. — Наверное, позже нам нужно будет с вами поговорить обо всем этом. Будь я немного умнее, Малькольм не стал бы искать утешение на стороне.
— О, Джоан, я с радостью расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. Но я не думаю, что Малькольм изменял тебе с Мэг из-за того, что ты хуже ее в постели. Он, как и Коннор, поверил россказням дяди Нейла о том, что мужчине следует иметь и жену, и любовницу. Что жены не только спокойно относятся к этому, но и приветствуют подобное положение вещей.
Джоан улыбнулась:
— Малькольм говорил то же самое, когда извинялся передо мной. Он искренне считал, что мне все равно. Тогда мне пришлось сказать ему пару ласковых, чтобы излечить его от глупости.
— Ты правильно сделала. Святая обязанность женщины — дать мужчине понять, что он несет чушь. — Женщины снова засмеялись. — А теперь займемся подготовкой к ночи моего признания.
— О, миледи, я так надеюсь, что это поможет.
— Я тоже, Джоан, я тоже.
Коннор вошел в спальню и замер от удивления. Он медленно закрыл за собой дверь. Его ванна уже была готова, но это было единственным, что не претерпело изменений. Воздух был напоен пряным ароматом, который очень ему понравился. Мерцающий свет свечей создавал в спальне таинственный полумрак. Пол и кресла были застланы мягкими овечьими шкурами; на кровати лежало пурпурное бархатное покрывало. Возле камина стоял стол, уставленный тарелками с едой и кувшинами с вином. Джиллианна стояла возле ванны. На ней была рубашка из тончайшего полотна, под которой просвечивало ее тело.
— Что это такое? — спросил он и начал раздеваться.
— Небольшой праздник по поводу твоего освобождения, — ответила Джиллианна и принялась помогать ему.
Ее волосы искрились в тусклом свете, а длинные руки порхали необычайно грациозно. Коннор едва сдержался, чтобы не повалить жену на шкуры на полу.
— Ты уже искупалась?
— Да. Сегодняшняя ночь предназначена для тебя.
— Для меня?
Она начала мыть его, и он подавил в себе желание затащить ее в теплую воду.
— Я хочу, чтобы ты была со мной в ванне.
— Не спеши. Сегодня мы не будем торопиться. У нас впереди вся ночь.
Эти слова заинтриговали Коннора. Он хотел отпраздновать свое освобождение еще прошлой ночью, но видел, что Джиллианна слишком устала. Теперь она отдохнула и выглядела гораздо лучше.
Вдруг он почувствовал, что она осушает его кожу не тканью, а нежными поцелуями. Он закрыл глаза, отдавая в ее распоряжение свое тело.
— И как долго ты собираешься это делать? — спросил он.
— Очень, очень долго, — ответила она. — Почему ты не хочешь позволить женщине насладиться твоим красивым телом? Какая гладкая кожа, какие крепкие мускулы. К ним так приятно прижаться.
Коннор задрожал, когда она облизала его соски. Затем ее губы опустились на его живот. При этом она с восхищением описывала каждую часть его тела. Она произносила вслух то, что он читал в ее влюбленном взоре. Она считала его красивым, и Коннор был глубоко тронут этим признанием. Конечно, он не поверил в эти глупости, но Джиллианна, похоже, и правда так думала, и ему это очень понравилось.
