Её заслон не выдержал натиска, и дверь, хоть и с трудом, но всё же широко распахнулась. Тами уже собиралась вогнать крюк в свою шею, даже почувствовала, как под ржавым металлом забился пульс от сильного нажатия, но в следующий момент услышала такой знакомый голос, который заставил её помедлить:
— Тами!
Её звал Мариус. Тами решила, что это какое-то наваждение, и её обезумевшее от страха сознание играет с ней. Разве мог Мариус оказаться здесь?
— Тами! Посмотри на меня! – снова послышался голос Мариуса, и только когда тёплая рука коснулась её щеки, Тами распахнула глаза.
И впрямь Мариус. Он сидел напротив, напряжённо вглядываясь в её лицо. Стоило ей увидеть его перед собой, как ржавый крюк выпал из её неуклюжих пальцев и громко забренчал, соприкоснувшись с полом, а с губ сорвался тихий возглас. Мариус прижал её к себе, и она уткнулась лицом в его плечо, до конца не осознавая, что он в самом деле был сейчас здесь.
— Всё хорошо, Тами, - шептал он ей, нежно гладя по спине, а Тами всё никак не могла успокоиться. – Всё хорошо, я рядом. И всегда буду рядом.
Страх понемногу отступал, пока Мариус осторожно прижимал её к себе. Подняв голову, Тами увидела, что у дверей стоит Рован, закутанный в тёплый плащ, а вместе с ним и стража Вэлдонов. Как они отыскали её, ведь здесь у пристани больше дюжины различных кораблей? Неужели Солана им рассказала?
— Они что-то сделали тебе? – тихо спросил Мариус, а когда она отрицательно махнула головой, облегчённо выдохнул. – Боги, я так боялся, что опоздаю! Впредь я не спущу с тебя глаз!
Он поднялся, и взял её на руки, словно маленького ребёнка. Она обняла его за плечи, прижимаясь ближе, и уткнувшись носом ему в шею, прикрыла глаза. Рядом с ним она ничего не боялась.
Грудная клетка под её ухом завибрировала, когда Мариус негромко произнёс:
— Идём домой.
Мариус
В просторном вектуме горела целая сотня белых, вытянутых к сводчатому потолку свечей, заливая прочные стены мягким золотистым светом, отчего Мариусу начинало казаться, будто сам Лурд пожаловал сюда [Лурд – бог света], благословляя это священное место своим присутствием. В воздухе витал упоительный аромат розы, жасмина и имбиря, а ещё праздника, такого долгожданного, чистого и светлого. Позади алтаря полукругом выстроилась дюжина мальчиков и девочек, все в белом. Они пели. Их звонкие и ясные голоса сливались в унисон, наполняя вектум нежным и протяжным звучанием.
Два ряда мягких удобных скамеек, обитых добротным зелёным сукном, были сейчас заняты; на них расположилось более полусотни разряженных в мягкий бархат, тончайший шёлк и изысканную парчу гостей. Довольные лица собравшихся были обращены к алтарю, возле которого стояли ведон Юстас в своих красных одеждах, и Мариус, облачённый в тёмные бриджи и изящный чёрный бархатный дублет с серебряными заклёпками, из-под которого выглядывали белоснежные рукава рубашки.
Мариус повёл неторопливым взглядом по скамейкам, заметив Рована, на губах которого застыла заразительно-весёлая улыбка, задумчивого Бриама, Джорли, укутанную в зелёные шелка, словно диковинный цветок, и, конечно же, мать. Все они сидели в первом ряду. Следующую скамейку занимали необъятный сир Терлон со своей тоненькой, словно тростинка женой, и веда Арлин в ярком красном платье.
Вереница гостей тянулась до самого выхода, но у Мариуса не было возможности разглядеть их всех, поскольку детские голоса внезапно смолкли, на некоторое время погружая вектум в благословенную тишину, а затем резные створы бесшумно отворились, и в образовавшемся проёме показалась Тами. Его невеста.
Все собравшиеся вмиг перевели на неё свои взоры, и следует сказать, было на что полюбоваться. Кремового цвета платье из нежнейшего даарнэльского шелка, украшенное тончайшими кружевами ручной работы мягко облегало изгибы её тела, и спускалось от талии до самого пола, струясь, словно жидкое золото. Россыпь бриллиантов украшала её шею и волосы, собранные в изысканную причёску. Но более всего Мариуса поразили её лазурные глаза – они сверкали и искрились ярче, чем все драгоценные камни Этелхорда.
Мариус не мог отвести завороженного взгляда, пока Тами неторопливо шла вдоль длинного прохода между рядами скамеек. Так дивно хороша она была!
Мариус до сих пор не мог поверить, что всё это происходит с ним на самом деле, ведь ещё совсем недавно он и помыслить не мог, что Тами станет его женой. Да и с чего бы вдруг? Она была всего лишь пленницей в Риверсайсе, которую надлежало казнить, в случае неповиновения её отца. Но каким-то непостижимым для Мариуса образом эта девчонка сумела пробраться в его душу и сердце, и вот, вопреки здравому смыслу, уже он сам стал её пленником.
Ещё какие-то четыре недели тому назад ему предстояло связать себя узами брака с Соланой Танистри, но к счастью, боги смилостивились над ним, и этого не случилось.
Мариус до сих пор помнил, как негодовали и возмущались Танистри, когда их выдворяли за стены Риверсайса.
— Я не оставлю этого просто так! – кричала Лисия, позабыв о всяких манерах, которые демонстрировала по приезду. Весь лоск сошёл с её лица; оно раскраснелось от злости, и приняло весьма неприглядный вид; безупречная причёска растрепалась и походила на воронье гнездо. - Так и знайте, лорд Вэлдон, я сообщу обо всём королю Улберу! Отправлю в Кастлкинг ворона с посланием! Немедленно! Вы ещё поплатитесь за наши унижения!
— Кто я такой, чтобы запрещать вам, миледи? - не стал перечить ей Мариус. – Если всё же надумаете взяться за перо, то не забудьте упомянуть о некоторых ключевых моментах. Думаю, его величеству будет интересно послушать, каким образом леди Тами оказалась на борту судна, следующего до Панара. Да и не забудьте порассказать о крепких и тесных отношениях между леди Соланой и её братом. Знаете, это весьма занятная история, его величеству она непременно понравиться.
— Что здесь происходит? О чём это он, мама? - послышался голос Хадвина, и он стал переводить недоумевающий взгляд с матери на сестру. - О каких таких отношения идёт речь? О чём вы говорите, лорд Вэлдон?
— Думаю, вам лучше задать этот вопрос леди Солане, милорд, - отозвался Мариус.
Лицо и шея Лисии побурели, и она резко дёрнулась, а Солана, стоявшая рядом с матерью, сощурила глаза. В них плескалась неприкрытая ненависть.
— Да как вы… Да что вы… Да я вас…
Она пыхтела и дулась, и Мариусу казалось, ещё немного и она лопнет от злости.
— Леди Солана, вам разве не нужно собираться в дорогу? – будто невзначай поинтересовался Мариус. – До Коулдрэджа путь не близкий.
Лисия возмущённо воскликнула, а Солана зашипела, словно ядовитая гадюка:
— Надеюсь, вас с вашей потаскухой…
Она не договорила и осеклась под ледяным взглядом Мариуса. Хадвину пришлось взять её за руку, чтобы отвести в сторону.
— Пошли вон, - приказал Мариус, и в его голосе звучал металл. – Надеюсь, вам хватит благоразумия покинуть замок без промедления. И ещё одно, леди Солана, - Мариус бросил на неё красноречивый взгляд. - Если в дальнейшем вы вздумаете вредить моей семье, то лучше забудьте об этом, иначе клянусь богами Мироздания, я не оставлю от вашего замка камня на камне.
Если Солана и хотела что-то ответить, то у неё хватило здравого смысла промолчать, и, не обронив больше ни слова, они удалились, а с наступлением темноты и вовсе покинули замок. Мариус знал, что Танистри больше не сунуться на запад, слишком велик был страх перед королём Улбером и наказанием, которое грозило их семейству, узнай король о совершённых ими деяниях.
Глядя на Тами, Мариус в очередной раз порадовался тому, что Солана не сумела осуществить свой коварный план. Страшно представить, что могло произойти с Тами на борту того судна, замешкайся он со своими людьми хоть на мгновение в тот день. Они подоспели как раз вовремя – капитан уже отдавал приказ своим матросам сниматься с якоря, и лишь какое-то непостижимое чудо заставило этих дурней провозиться дольше положенного. Но этого времени Мариусу оказалось достаточно, чтобы ступить на борт, вызволить Тами, и проучить нечистого на руку капитана Роймарда и его команду. Его воины знатно отделали этих болванов, и их ссадины, и ушибы, затянуться не раньше, чем судно причалит к берегам Панара.
