ожидал, так это того, что с лица Гретхен разом сойдут все краски, губы её побелеют, глаза закатятся, и она без сознания рухнет ему на руки, выронив корзину с припасами.
У Леона не было времени подбирать раскатившуюся по земле провизию — он едва успел подхватить Маргариту. Она оказалась тяжелее, чем он думал, и он с трудом смог поднять её на руки. К счастью, местные торговцы и торговки поспешили на помощь — кто-то помог донести Гретхен до чьей-то телеги, кто-то принёс воды и стал брызгать ей в лицо, кто-то собрал купленные овощи, хлеб, сыр и прочее и запихнул их обратно в корзину. Леон тревожно вглядывался в лицо Гретхен, думая, уж не притворяется ли она и не состоит ли в сговоре с де Труа. А если она нарочно изобразила обморок, чтобы задержать его здесь? После всех пережитых потрясений он уже не знал, кому можно верить.
Но Маргарита и в самом деле была смертельно бледна, грудь её еле вздымалась, дыхание стало совсем поверхностным. Леон уже намеревался ослабить шнуровку, но одна из торговок сделала это за него, и он с облегчением вздохнул: не хотелось проделывать такие интимные вещи с возлюбленной своего друга, к тому же такого вспыльчивого друга. Кто знает, как отреагирует Бертран, узнав об этом! К счастью, ресницы Гретхен слегка затрепетали, лицо чуть порозовело, да и губы уже не были такими бледными. Вскоре она открыла глаза и села на телеге, со смущённым видом оглядываясь, плотнее запахнула подбитый мехом плащ, допила заботливо поданную кем-то из местных воду и слабым голосом проговорила, что она в порядке.
Через некоторое время, когда было ясно, что Гретхен окончательно пришла в себя, а торговцы разошлись по своим местам, Леон не без труда прицепил все покупки к седлу лошади и, сам поражаясь своей решительности, заявил, что они прямо сейчас едут в замок и как можно скорее. Маргарита не обиделась на его командный тон, а лишь кивнула и попыталась улыбнуться.
— Вы, наверное, считаете меня истеричной, чуть что лишающейся чувств, — произнесла она, — но клянусь вам, это вышло случайно для меня самой. Я никак не ожидала такого… меня так напугало ваше предположение, что Жюль-Антуан может оказаться убийцей! Я знала, он суровый и даже жестокий человек, но такого я не ожидала!
— Поедем скорее, — поторопил её Леон. — Мне надо узнать, вернулась ли Аврора, и если её ещё нет, мчаться в гостиницу.
— Чтобы вы не думали, что я такая уж слабая, — Гретхен потупилась и положила руку на живот — странно, Леон только сейчас заметил, насколько туго его обтягивает шерстяное платье. — Я жду ребёнка, отсюда моя слабость, бледность и обмороки.
— От Бертрана? — не подумав, брякнул Леон. Гретхен обожгла его таким взглядом, что он невольно отступил, испугавшись, что она сейчас вцепится ногтями ему в лицо.
— От кого же ещё, по-вашему, я могу ждать ребёнка? — голос её оставался тихим, но при этом приобрёл звенящие нотки. — Вы считаете меня изменщицей, гулящей, падшей женщиной? Такого вы обо мне мнения, сударь?
— Нет-нет, что вы! — вскинулся Леон. — Я и в мыслях не держал ничего такого! Просто… просто всё это так неожиданно… и я растерялся. Простите, если мои слова ранили вас, — он покаянно приложил руку к груди. — Я никоим образом не хотел задеть вас.
Гретхен с ледяным видом кивнула, показывая, что извинения приняты, и вздёрнула подбородок. Леон сел в седло, протянул ей руку, помогая взобраться на лошадь, и вскоре Маргарита устроилась позади него, крепко обхватив за пояс. Леон уже разворачивал нервно пофыркивавшую кобылу, направляя её прочь от рынка, когда сзади послышались торопливые шаги.
— Простите, сударь, но вы напомнили мне одного человека… — проговорил подошедший. Леон повернул голову и удивлённо уставился на него. Это был молодой, моложе его самого, мужчина высокого роста в сером камзоле. Его тёмно-русые волосы были собраны в хвост, глаза смотрели пытливо. Лицо незнакомца было приятным и открытым, но совершенно незнакомым Леону. Он равнодушно скользнул по высокому мужчине глазами, но тот явно его узнал и радостно воскликнул:
— Я не обманулся! Леон, это вы! Наконец-то мы вас нашли — после нескольких месяцев поисков!
— Простите, сударь, я вас не знаю, — с поднявшейся волной раздражения ответил Леон. — Или не помню, — добавил он через мгновение. — В любом случае я очень спешу — моя спутница не вполне здорова, и я должен отвезти её домой.
— Но как же так? — на лице незнакомца отразилось искреннее изумление. — Как вы можете меня не помнить? Я Рауль, граф де Ла Фер! Леон, постойте!
Но Леон пришпорил лошадь, и та рванулась вперёд, с усилием неся на себе двойную тяжесть. Всю дорогу до замка Железной Руки всадники молчали, и только во дворе Гретхен, разжав руки и спешившись, обернулась к своему спутнику.
— Кто был этот человек? Или вы его правда не знаете?
— Не знаю, — буркнул Леон, у которого в этот самый миг в глубине сознания всколыхнулось странное воспоминание: как будто он и впрямь где-то встречал этого мужчину… Он тряхнул головой, поёжился от холода и принялся помогать Гретхен снимать с седла многочисленные свёртки с провизией. Когда все они были отцеплены, и подоспевший Франсуа захлопотал, перенося их в замок, Леон обернулся к Маргарите — она была бледна, но держалась прямо.
— Если ни я, ни Аврора не вернёмся до приезда Бертрана, вы знаете, что сказать ему?
— Что Жюль-Антуан замешан в чём-то нехорошем, — кивнула она и плотно сжала губы.
— Скорее всего, — кивнул Леон. — И не впускайте его в замок — ни его, ни его слуг. Берегите себя и своё дитя, — он мотнул подбородком в сторону её живота. — А я поскакал спасать Аврору.
И он вновь пришпорил кобылицу, сорвался с места и помчался прочь под пропархивающим в воздухе снегом, оставляя чёткие следы подков на побелевшей влажной земле.
* * *
Аврора Лейтон никогда не ощущала в себе подобной решимости. Или её саму так изменили события прошедших недель, или Леон так подействовал на неё, вдохнув силу и уверенность, но она даже не сомневалась перед тем, как взяться за исполнение весьма рискованного плана. Одетая в костюм для верховой езды и закутанная в тёплый плащ, она подождала, пока Леон, Гретхен и Жюль-Антуан со слугами отдалятся на значительное расстояние от замка, потом быстро спустилась, прошла в конюшню, где оседлала своего верного Цезаря и вскоре уже неслась в сторону гостиницы. На пути она обернулась, пригляделась к маленьким фигуркам вдали, и ей показалось, что Гретхен, безошибочно узнаваемая по
