— Хорошо, что наряд почти готов, — согласилась Тия. — Вот была бы потеха, если бы миссис Делан не успела к субботнему утру! — Вопреки шутливой фразе, лицо ее было мрачным.
— В чем дело, дорогая? — обеспокоилась Модести.
— Ни в чем, — отмахнулась Тия. — Обычное волнение невесты перед свадьбой, я думаю. Хорошо, что страдать осталось недолго.
Модести собиралась что-то сказать, но ей помешало появление Эдвины. Сестра Тии влетела в гостиную, лицо ее было заплаканным и некрасивым.
— Тия, прошу тебя! — воскликнула она, заламывая руки. — Ты должна помочь мне! Ты обязана помочь! Я не знаю, что делать!
— Что случилось, отчего ты плакала? — испугалась Тия. Эдвина достала кружевной платочек и промокнула глаза.
При этом ее кудряшки, свисавшие на виски, забавно запрыгали. Маленькие ладошки сжались в кулачки.
— Ко мне приходил мистер Йейтс, этот ужасный мистер Йейтс! Он вломился в дом без разрешения и стал требовать денег. Он сказал, что Альфред должен ему семьдесят тысяч фунтов! Если я не заплачу за мужа, случится что-то страшное. Он угрожал мне! — взвизгнула Эдвина и громко высморкалась в платочек. — Он сказал, что если долг Альфреда не будет уплачен, его красивая женушка очень об этом пожалеет, вот как он сказал!
Тия протянула к сестре руки, и Эдвина с благодарностью прижалась к ней. Из-за ее плеча Тия видела тревожный взгляд Модести. Без сомнения, они думали об одном и том же: такую же сумму требовал и Альфред. Значит, его рассказ не был простой уловкой с целью вытянуть из свояченицы деньги. Ему действительно некуда было деваться.
Всхлипывания сестры разрывали сердце Тии.
— Успокойся, милая, успокойся, — приговаривала она. — Никто тебя не обидит. Мы заплатим мистеру Йейтсу его деньги, пусть подавится.
Губы Модести недовольно поджались, но она промолчала.
— Тия, я так счастлива, что ты не бросаешь меня в беде! — воскликнула Эдвина. Ее слезы высохли как по мановению волшебной палочки. — Я молилась, чтобы ты не отказала мне в помощи. Ты моя последняя надежда!
— Ну разумеется. А что же твой муж? — сухо обронила Модести. Поскольку Эдвине не было известно о смерти Альфреда, ей показалось странным, что та не обратилась к нему за разъяснениями. — Напиши ему письмо, пусть узнает о случившемся. Ведь это его долг, а не твой. И уж тем более не твоей сестры.
Эдвина беспокойно тряхнула волосами.
— Это так. Но что он может сделать? У него нет денег, ты же знаешь, — ответила она простодушно. — Он все проигрывает, — добавила она таким тоном, словно это обстоятельство полностью извиняло Альфреда.
— Но нам нужно поговорить с твоим мужем, милая, — поддержала Тия тетушку. — Я не могу оплачивать все его долги. Неужели тебя саму устраивает его пагубная страсть? Мы должны это остановить.
— Но каким образом? — Эдвина снова всхлипнула. — У нас мало средств, а Альфред никогда не перестанет играть и… проигрывать. Он беспомощен перед картами, просто теряет голову. Наше бедственное положение закончится только в том случае, если я унаследую деньги или Альфред умрет. Другого способа нет.
От этих слов у Тии по спине побежали мурашки. Она привыкла смотреть на сестру со слепым обожанием, но теперь ей все чаще становилось не по себе от поведения Эдвины. То, с какой легкостью она говорила о возможной смерти мужа и сестры (иначе от кого еще она могла унаследовать деньги), настораживало. Эдвина не знала о смерти мужа, но по ее словам выходило, что она приняла бы его смерть с пугающей легкостью. Может, ей приходило в голову, что проще будет избавиться от неудобного мужа? Или вообще убить свою сестру, заполучив таким образом все ее состояние?
Рука Тии словно сама собой соскользнула с плеч Эдвины, обнимать которую ей почему-то расхотелось.
Тия мысленно выругала себя. Что за глупости приходят порой в ее голову? Эдвина — любящая сестра, избалованный, но незлой ребенок. Это волнение и страх говорят ее устами такие страшные слова.
Тия постаралась обратить слова сестры в шутку.
— Возможно, черный наряд вдовы и пошел бы тебе. Но прошу тебя, не строй планы касательно моей возможной смерти. Я бы предпочла еще немного задержаться на этом свете.
— Какие ужасные вещи ты говоришь! — воскликнула Эдвина. — Я же люблю тебя! Мне бы и в голову не пришло…
— Любого практичного человека время от времени посещают, подобные мысли, — хмыкнула Модести, внимательно вглядываясь в лицо Эдвины. — Даже самого любящего. — Ей не понравилось, как залилась краской Эдвина при этих словах. — Ведь ты единственная наследница состояния Тии.
— Может, и так. Но я никогда не желала сестре зла, — пылко возразила Эдвина. — Она для меня самый близкий человек.
— Все это очень трогательно, — улыбнулась Тия, — но мы ушли от темы. Что ты собираешься делать после того, как я уплачу этот долг? Если бы вы с Альфредом были экономнее, то могли бы жить без особых материальных проблем. — Она пытливо посмотрела на Эдвину. — Это действительно будет последний раз, когда я плачу по вашим долгам. И не потому, что я хочу оставить тебя в беде. Просто в субботу я стану замужней женщиной. Мое состояние перейдет в распоряжение мистера Блэкберна, а он не производит впечатления человека, готового мириться с тем, что я раздаю деньги всем, кто в них нуждается.
— Я… я понимаю, — выдавила из себя Эдвина. — Он такой строгий.
— Думается мне, — встряла Модести, —что это говорит не о строгости мистера Блэкберна, а о его уме.
— Но ведь твой будущий муж не захочет, чтобы твою сестру бросили в долговую тюрьму? — спросила Эдвина с самым разнесчастным видом, на какой была способна. — Знаю, знаю, это звучит эгоистично. Я постараюсь быть экономной, честное слово. Но что делать с Альфредом?
— Я уже предлагала вам перебраться в провинцию. Я куплю вам хороший дом и выделю приличное содержание. Вы будете жить если не в достатке, то уж точно не бедно.
Эдвина тяжко вздохнула и пробормотала:
— Думаю, пришла пора принять твое щедрое предложение.
Тия улыбнулась:
— Тебе понравится в деревне, поверь мне. Конечно, там не так весело, как в столице, но ты сможешь приезжать ко мне во время сезона балов. Поверь, жить в уединении куда приятнее, чем у всех на виду.
Похоже, Эдвина не могла с этим согласиться, но промолчала.
— Наверное, пришло для этого время, — протянула она, поразмыслив. — Если другого выхода нет, придется принять твои условия. Но мне будет так не хватать Лондона, приемов, визитов, магазинов одежды, всех этих людей! Думаю, Альфред затоскует в деревне.
Прекрасно зная, что на мнение Альфреда можно уже не полагаться, Модести заметила:
— Зато в провинции нет игорных домов. Это пойдет ему на пользу. Да и деньги можно неплохо вложить, если не растрачивать их попусту. Возможно, ваше состояние умножится.
