Он же разорвет ее!
— Нет, Лайонел, пожалуйста, не надо, мне больно!
— Диана, милая… О черт!
Лайонел надавил сильнее, прорвав последнюю преграду, и Диана закричала: ее тело содрогнулось от боли. Ей не удалось сбросить Лайонела, теперь он был внутри нее, стал как бы частью ее самой.
Молодой человек продолжал сжимать ее лицо ладонями. Его дыхание было хриплым. Теперь он наполнил ее.
— Тише, — сказал он и перестал сам двигаться. Он опустился на Диану и начал целовать ее. — Почувствуй меня, Диана, Привыкай ко мне. Тебе все еще больно?
— Немного.
— Это пройдет, — сказал Лайонел. Но в ее полном слез голосе слышалась боль, и он ненавидел себя за это. Он не хотел, чтобы все было так, но не выдержал. Он просто эгоистичная свинья и…
— Ты так глубоко во мне. Я чувствую, как ты там дрожишь. Это очень странное ощущение.
И тогда он отдал ей свой пыл с такой мощью, что она ни о чем уже не могла думать. Он запрокинул голову, его спина при каждом усилии выгибалась. Все закончилось, он утолил свою жажду.
Молодой человек слышал ее стон, трогательный звук, который проник ему прямо в душу. Рассуждал о волшебстве, похотливый мерзавец…
Он опустился на Диану, опершись на локти. Он старая не двигаться, но она такая маленькая, такая плотная… Он поцеловал ее в губы и почувствовал вкус слез.
— Диана, я очень сожалею, что сделал тебе больно, прости меня.
Боль утихала, но еще чувствовалась. Девушка почувствовала влагу.
— Ты так и останешься там?
— Что?
— Ты останешься там на всю ночь?
Ему захотелось рассмеяться, но вдруг он почувствовал, что опять возбуждается, и понял, что одной близостью не обойтись.
— Ты этого хочешь?
— Если перестанет болеть, то тогда, наверное, да. Все это очень странно.
Лайонел подумал, что для нее все это странно потому, что она не получила удовольствия от их близости.
— Мне очень мокро.
Он почувствовал, что дернулся внутри ее, и сделал глубокий вдох.
— На этот раз из-за меня. Это мое семя.
— Что значит «на этот раз»?
— Милая девочка, это моя обязанность сделать так, чтобы в следующий раз, когда мы будем вместе, ты не была… скажем так, совершенно сухой. Тогда все произойдет значительно легче. Ты была готова ко мне, просто я слишком поторопился.
Он вытянулся рядом с ней.
— Знаешь, что мы сейчас сделаем?
Диана посмотрела на него настороженно.
Он усмехнулся и встал.
— Подожди меня, Диана, я сейчас вернусь.
— Куда ты?
— Лежи и не двигайся.
Диане не хотелось лежать на месте. В ней все еще продолжали бурлить чувства, которые она не могла подавить. Ее переполняла нежность, но было немного больно.
— Не двигайся, Диана, — раздался голос Лайонела где-то поблизости.
Успех соразмерен приложенным усилиям.
Софокл
Через несколько минут Диана приподнялась на локтях.
— Лайонел!
— Я здесь. Не двигайся.
Молодой человек опустился рядом с ней на колени. В руках у него были скорлупа кокоса с водой и обрывок его панталон. Он смочил ткань, улыбнулся Диане и протянул к ней руку.
— О Боже, ты же не собираешься… Лайонел, я уверена, что справлюсь с этим сама.
— Тише, — сказал он и осторожно раздвинул ее ноги, согнув их в коленях. От этого она почувствовала себя до ужаса обнаженной. Диана судорожно вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.
Лайонел посмотрел на нее:
— Диана, думай обо мне как о своем муже. Хорошо? Ты обязана меня слушаться. Лежи спокойно.
Диана почувствовала прикосновение влажной ткани. Девушка крепко закрыла глаза в надежде, что он тоже ничего не видит, как и она.
Его пальцы коснулись самого сокровенного, и Диана почувствовала, как в ней начало расти горячее, мучительное чувство: девушка бессознательно двинулась навстречу его пальцам.
Лайонел почувствовал этот отклик и посмотрел Диане в лицо. Она чуть отвернулась, не открывая глаз. Граф улыбнулся про себя.
— Диана, я тебе скажу кое-что, но не нужно беспокоиться или пугаться.
Диана по-прежнему лежала с крепко закрытыми глазами.
— Что?
— Когда я вошел в тебя и прорвался внутрь, у тебя пошла кровь. Совсем немного, но больше этого не случится. Поэтому я и хотел тебя вымыть. Я не хотел, чтобы ты испугалась. Вот и все.
Диана попыталась сдвинуть ноги, но он не позволил.
— Лайонел, — проговорила она смущенно.
— Жаль, что сейчас темно.
— Лайонел!
— Еще секунду назад ты хотела чувствовать мои прикосновения, прижималась к моим пальцам. Теперь я хочу, чтобы ты получила удовольствие.
Диана почувствовала, как он пальцами раздвинул ее ноги, на сам опустился на колени между ее ног. Ощутив на себе взволнованное дыхание молодого человека, Диана замерла, ее глаза широко раскрылись.
— Что ты делаешь?
Он поцеловал влажные золотистые завитки.
— Узнаю тебя, — ответил Лайонел и снова опустил голову. Он не слишком надеялся, что в этот раз она получит наслаждение как женщина, но хотел дать ей возможность привыкнуть к нему, к ее собственному телу, к новым ощущениям.
Диана не могла поверить в его действия. Это уж слишком… Не может же он… У нее перед глазами вдруг встала картина, как он делает это с другими женщинами, своими интрижками. Она почувствовала острый приступ ревности и гнева, рывком высвободилась и вскочила на ноги.
На мгновение Лайонел остолбенел. Он обескуражено спросил:
— Я сделал тебе больно?
— Нет, но я не позволю делать это со мной. Это… это непристойно.
Ее гнев развеселил его, но он, разумеется, не стал смеяться. Мягким, успокаивающим и одновременно уверенным тоном он произнес:
— Ты принадлежишь мне, Диана. Я могу и буду делать то, что доставит тебе удовольствие.
— А мне это не доставляет удовольствия. Это ужасно, это неприлично, и ты делал это со всеми!
Смысл брошенного обвинения, наконец, дошел до смутившегося Лайонела.
— А, — с удовлетворением сказал он, — ты ревнуешь!
— Я не хочу, чтобы ты проделывал со мной все, что делал со своими интрижками.
— Значит, ласки ртом — это что-то более личное, чем когда я вошел в тебя?
— Да! Ртом мы говорим.
— Этот факт я, разумеется, не буду оспаривать. Но ты говоришь глупости. — Он услышал прерывистое дыхание Дианы и вздохнул. — Давай немного поспим. Иди сюда. Клянусь, что буду держать рот на замке. Во всех отношениях.
Лайонел сдержал слово и больше не заговаривал. Он вытянулся на пальмовых листьях и закрыл глаза. Понадобится время. Может, завтра обойтись без подобия панталон и спрятать подальше ее рубашку? Лайонел поймал себя на мысли о том, что мечтает, чтобы Рафаэл не появлялся подольше.
