Адам то и дело хмурился и тяжело вздыхал. Сумеет ли он прижиться в Каролии – в чужой, незнакомой стране, вдали от родных и друзей? Сможет ли проститься со всем, что когда-либо знал и любил в жизни? И сможет ли он ради Джианы отказаться от всего, к чему привык? Но даже если ему удастся от всего этого отказаться, то сможет ли он оставаться самим собой?
– Ваши наихудшие подозрения подтвердились, милорд, – сообщил маркиз Эверли, представ перед своим другом и наставником Эндрю Рамзи, шестнадцатым маркизом Темплстоном.
Устроившись в кабинете друга, лорд Эверли подробнейшим образом рассказал о своей аудиенции у его высочества князя Виктора, принца-регента Сакс-Валлерштайн-Каролии.
Выслушав рассказ, маркиз Темплстон нахмурил брови.
– Все это весьма прискорбно, – пробормотал он, искоса поглядывая на Эшфорда Эверли. – Куда катится мир? В конце концов жадность, злоба и зависть когда-нибудь его погубят. Я так много видел за свою долгую жизнь, что мне уже пора бы не удивляться подобным вещам. Думаю, никогда не переведутся такие жестокие тираны, как князь Виктор. Такие люди на все готовы ради власти. И они чрезвычайно опасны, потому что ради вожделенной власти проливают кровь даже своих близких родственников. К тому же они очень осторожны, хитры и изворотливы. Перед окружающими они часто предстают милыми и обворожительными людьми, однако ангельские улыбки лишь маскируют их дьявольскую сущность. К сожалению, очень многие принимают их притворство и лицемерие за чистую монету, и обманутых не так-то просто разубедить… – Немного помолчав, маркиз Темплстон спросил: – Ничего не слышно о принцессе Джиане? Жива ли она?
– О принцессе ничего не слышно, – ответил Эверли. – Однако с помощью нашего посла лорда Сиссингема я тщательно изучил каролийское право. Так вот, согласно каролийским законам, коронация нового правителя должна состояться не раньше, чем через год после смерти прежнего князя, то есть по истечении срока траура. Для того чтобы принца-регента Виктора провозгласили законным правителем, он должен получить в свое распоряжение государственную печать Каролии, а также обязан представить доказательства смерти принцессы Джианы. Вдобавок ко всему он должен жениться. Но из достоверных источников стало известно: когда князь Виктор попросил руки своей кузины принцессы Джианы, князь Кристиан ему отказал.
Лорд Темплстон улыбнулся.
– В таком случае принцесса до сих пор жива. Князь Кристиан погиб более пяти месяцев назад. Подготовка даже самой скромной коронации займет по меньшей мере шесть-семь месяцев. Если бы государственная печать уже находилась у Виктора, он бы непременно ее предъявил. А если у него ее нет, то это означает только одно: печать хранится у кого-то другого. Вы обнаружили какие-нибудь следы анархистов?
– Нет, милорд. Ни одна из политических группировок не взяла на себя ответственность за похищение принцессы Каролии. Не появлялось никаких манифестов, не выдвигалось никаких требований.
– Не было ли угроз в адрес королевских особ из других государств?
Лорд Эверли покачал головой:
– Нет. Абсолютно ничего. Анархисты словно сквозь землю провалились. Так же как и принцесса.
– А может, этих анархистов, которые якобы похитили принцессу, не существовало вовсе? Может, все это выдумки князя Виктора?
– Очень может быть, – кивнул Эверли. – А в организации похищения принцессы Виктор обвиняет лорда Гудруна.
– И тот тоже бесследно исчез, – пробормотал маркиз Темплстон.
– Выходит, нет ничего, что подтверждало бы версию князя Виктора об исчезновении принцессы, – подытожил лорд Эверли.
– Совершенно верно.
– Я. знаю Максимилиана Гудруна. Он всю жизнь верой и правдой служил князю Кристиану. Лорд Гудрун не предатель и не убийца. Он не мог убить законных правителей Карелии и похитить их дочь. Да и для чего ему это?
Лорд Темплстон хлопнул в ладоши.
– Все ясно. Надо не спускать глаз с этого князя Виктора. Что вам известно о его передвижениях?
– Сейчас он здесь, в Лондоне, – доложил Эверли. – Он выехал из Каролии вскоре после моего отъезда из княжества.
Шестнадцатый маркиз Темплстон с улыбкой кивнул:
– Да, я читал во вчерашней газете, что он направляется в Шотландию, чтобы там встретиться с королевой. Но раз князь Виктор не объявил о своем приезде в Лондон официально, по дипломатическим каналам, и не попросил аудиенции у ее величества, то к кому в таком случае он приехал и зачем?
– Он приехал к виконту и виконтессе Маршфельд, – ответил Эверли. – Они живут в двух шагах от посольства. Из достоверных источников стало известно: имя виконта Маршфельда недавно было внесено в список предпринимателей, решивших заняться закупкой леса и железной руды.
– Но для чего он сейчас едет в Шотландию? – спросил маркиз Темплстон. – Что ему там понадобилось? И с кем он собирается там встретиться?
– С королевой, разумеется.
– А еще?
Лорд Эверли пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Нам необходимо это выяснить, – заявил лорд Темплстон. – Потому что я подозреваю, что принцесса Джиана поступила точно так же, как делала в случае опасности лисица, которую приручила моя жена. Лисица попала к жене, когда была еще лисенком, и со временем она стала почти ручной. Однако всякий раз, когда лисица пугалась собак, она снова вспоминала звериные повадки. И поступала по-разному: либо взбиралась на дерево, либо припадала к земле и лежала тихо в укромном месте, где ее не могли найти.
– А принцесса?
– Велика вероятность, что принцесса Джиана либо обратится за помощью к королеве Англии, либо спрячется в каком-нибудь надежном месте и будет ждать. Скорее всего она так и поступила. Наверное, сейчас где-то прячется и ждет, когда минует опасность, после чего выйдет из своего укрытия.
– Как же нам ей помочь?
– Мы загоним собак в конуру, – ответил маркиз Темплстон. – Вы нанесите визит Маршфельду и пригласите его в гости к королеве, в замок Балморал. Через неделю начинаются ее шотландские каникулы, и Виктор не сможет упустить свой шанс. Он не преминет воспользоваться случаем – наверняка захочет предстать перед королевой.
– Но, сэр, как же…
– Не беспокойтесь об этом, – перебил маркиз. – Я возьму на себя организацию этой встречи. Договорюсь обо всем с ее величеством. Только помните: мы должны загнать собак в конуру на шотландской, а не на английской земле.
Лорд Эверли нахмурился.
– Акт об англо-шотландской унии объединил Англию и Шотландию, в результате чего образовалась единая нация во главе с нашей милостивой королевой.
– Совершенно верно, – согласился лорд Темплстон. – Наша милостивая королева правит Великобританией, но в первую очередь она королева Англии. И не должно создаваться впечатление, что королева Англии вмешивается в дела Каролии, оказывая поддержку в свержении правительства князя Виктора. Конечно, он убийца, но об этом пока никто, кроме нас, не знает. Пока что известно только одно: он является единственным мужчиной из карольской правящей династии и считается наиболее вероятным претендентом на карольский престол. Более того, в настоящее время он в качестве принца-регента правит страной. Мы не можем загнать собак в конуру в Англии, но Шотландия сохранила некоторую самостоятельность и независимость во внутренней и внешней политике. И это может сыграть нам на руку.
