– Вот так сюрприз! Что ты тут делаешь?
– Я решил тебя навестить, что же ещё. Не помешал?
– Нет-нет. Я отложу бумаги. Бюрократия. – Он поморщился. – Не стой, садись. Я наслышан о твоих подвигах. Надеюсь, тебе лучше?
– Да, намного. Но отдохнуть не помешает.
– Чай, кофе?
Майкл выглядел совершенно заработавшимся. Таким я обычно видел себя в зеркале во время особо тяжёлых периодов на работе – какая-то сероватая бледность и синяки под глазами.
– Кофе, – ответил я. – Меня посадили на все возможные диеты. И на кофеиновую, в том числе.
– Да, доктор Майра – строгая леди. Ах, я бы с удовольствием поспал полчасика.
– Я хотел тебя поздравить.
– Меня? – удивился Майкл. – С чем ты хочешь меня поздравить?
– Ты женишься, разве нет?
Майкл всё-таки поправил очки.
– А, так ты об этом. Спасибо. Откуда ты знаешь?
– Я знаком с твоей невестой. Скажем так: её начальница – моя хорошая подруга.
Майкл поставил на стол две чашки с кофе и присел.
– Ну что? Какие планы на будущее? И когда мы будем гулять на твоей свадьбе?
– На моей свадьбе, думаю, нескоро. Зато можно будет отметить моё поступление в университет.
Он сделал пару глотков кофе.
– Да, я знал, что эта мысль придёт в твою неугомонную голову. Это был вопрос времени. Держу пари, что профессор Кляйн ждёт твоего возвращеия с того самого момента, как ты получил диплом!
Я рассмеялся.
– Я был бы не против вернуться в Гарвард… только я собираюсь в Израиль.
Майкл откинулся на спинку кресла.
– Чёрт возьми, Брайан! А ведь это в твоём духе… удачи.
– Надеюсь, ты пригласишь меня на свадьбу?
– Что за вопрос! А кто же будет другом жениха? И, кстати. Чем ты занят в выходные?
– В выходные я занят безделием, – ответил я с чувством.
– Так уж и быть. Я навещу короля. Давненько мы с тобой не пили. И не философствовали ночь наполёт.
Я отставил пустую чашку и поднялся.
– Не буду тебя задерживать. Заканчивай поскорее эту бумажную работу и возвращайся в операционную. У меня такое чувство, что это подходит тебе гораздо больше.
– Куда едем, сэр? – спросил водитель, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.
– В центральный госпиталь. – Я пару секунд помолчал, после чего поправил сам себя: – Нет, знаете, лучше сначала в цветочный магазин. Или нет… в кондитерскую. Простите, у меня был тяжёлый период, я немного не в форме.
Водитель рассмеялся и тронулся с места.
– Нет проблем, сэр. Мы поедем туда, куда вы пожелаете.
Надья читала книгу. Увидев меня, она подняла глаза и улыбнулась.
– Какие люди! Привет. – Она положила книгу на одеяло, перевернув её обложкой кверху. – Я не ждала гостей. Ах, ты принёс мне цветы!
Когда букет цветов занял место на подоконнике, а коробка конфет была передана в руки Надьи, я сел в кресло напротив кровати.
– Как здорово… ты помнишь, что я люблю белый шоколад… – Она несколько секунд разглядывала конфеты в коробке. – Хочешь?
Я покачал головой.
– Нет, спасибо. Белый шоколад вредный. Да и сладкое вообще.
Надья рассмеялась и посмотрела на меня.
– Примерно такого ответа я и ожидала. Как ты? Я слышала, ты был в больнице… какой ужас. Но теперь всё хорошо?
– Да, более-менее. Лучше скажи, как ты. Надеюсь, дела идут на поправку?
– Я могу шевелить пальцами ног! – похвасталась она и тут же продемонстрировала свои достижения, чуть приподняв простыню. – Немного болит спина, но доктор говорит, что очень скоро я смогу встать. Наконец-то, мне так надоело лежать! Я хочу танцевать… доктор сказал, что я обязательно поправлюсь и смогу танцевать.
Правда, это здорово?
Я кивнул и оглядел палату. Тут было немного тесно, но всё же очень уютно. На столике рядом с кроватью лежала стопка книг, крошечный плеер и растрёпанная газета. Закрытый портативный компьютер лежал на одном из стульев.
– Мне всё же дали на себя посмотреть, – продолжила Надья. – Я думала, что всё будет гораздо хуже… хотя, даже если останутся шрамы, пластическая хирургия всегда придёт на помощь. Я тут подумала. А мне ведь почти сорок, Брайан.
– Это тебя беспокоит?
– Да, немного. – Она опустила глаза. – Я лежу и много думаю. И меня часто посещают разные… неприятные мысли. Вроде того, что я многого не сделала… и сделала много лишнего. Понимаешь?
– Понимаю. Но тебе следует думать о хорошем. Когда ты выздоровеешь, мы пойдём на танцы.
Надья подняла брови.
– Правда? И ты будешь танцевать клубные танцы?
Я обречённо вздохнул.
– Наверное, придётся научиться. Я решил, что в этом что-то есть.
– Ах. – Она улыбнулась. – Вот это будет здорово!
– А ещё мы пойдём в театр.
Она с задумчивым видом покрутила на пальце обручальное кольцо.
– Я хотела сказать, что мне очень стыдно за… ты понимаешь. Не знаю, какая муха меня укусила. До сих пор вспоминаю, как ты на меня тогда смотрел… я не хочу, чтобы ты на меня так смотрел. Я понимаю, что после всего этого тебе будет сложно относиться ко мне так, как раньше… но, может, ты всё-таки постараешься?
Я взял её за руку.
– Я постараюсь. Обещаю. А теперь тебе надо приступать к поглощению конфет, иначе они растают.
– Кто-то сказал "конфеты"? Это интересно! Пожалуй, я тоже присоединюсь!
Рэй подошёл к нам.
– Значит, вы тут едите конфеты, а меня даже не позвали? Очень хорошо! – Он посмотрел на меня. – Брайан. Ты знаешь, как ты меня напугал? Я прилетел только вчера! Как я должен себя чувствовать, когда я сижу в каком-то дурацком сирийском отеле, а мне звонят и заявляют, что ты, оказывается, в больнице? Мало того, что я не смог отменить командировку, и с Надьёй сидел папа, а у меня от нервов дёргался глаз, так ещё и ты! Ну, вроде бы ты жив-здоров. Хотя на здорового пока что не похож. Дай-ка я тебя обниму.
Мы обнялись, и мой друг присел на край кровати.
– Уф, – сказал он и потряс головой. – Мне нельзя столько нервничать – иначе я буду часто просить отпуск.
– Куда уж чаще, – заметил я. – Тут, разумеется, не курят?
– Курят, конечно же, – возразила Надья. – Брайан, когда врач – мужчина, а пациентка – красивая женщина, то все больничные правила превращаются в пустые слова.
И она достала из-под растрёпанной газеты пепельницу.
– Очень хорошо, – сказал Рэй и достал сигареты. – То, что доктор прописал!
– Где твои сигареты? – спросил я Надью, оглядывая прикроватный столик.
Она с улыбкой покачала головой.
– Мне уже нельзя курить.
– А как же доктор-мужчина? – удивился я.
– Доктор-мужчина тут не при чём, – снова улыбнулась она.
Мы с Рэем недоуменно переглянулись.
– О чём ты? – спросил, наконец, последний.
– Вообще-то, я хотела сказать тебе немного раньше, дорогой, – обратилась она к мужу, – но потом была эта авария, и мне пришлось дожидаться результатов анализов… я на втором месяце беременности.
