– Завтра собираюсь поехать за покупками на Бонд-стрит, – без промедления ответила Дафна. – Вот только вряд ли удастся заманить с собой мисс Лаундз.
Джейн рассмеялась.
– Ни за что не заманишь. Скорее позволю выжечь себе глаза раскаленной кочергой, чем соглашусь ходить по магазинам. Разумеется, если эти магазины не книжные.
– Неужели? – Лорд Беркли изумленно присвистнул. – Леди, которая не любит покупки. Должен заметить, что вы, мисс Лаундз, явление чрезвычайно редкое.
Джейн склонила голову и мило улыбнулась.
– Милорд, разве вы никогда прежде не встречали старую деву – синий чулок?
Беркли весело расхохотался.
– Чем же в таком случае намерены завтра заняться, мисс Лаундз?
– Давно ищу одну старую книгу и хочу пойти в библиотеку. Вряд ли, конечно, она там будет меня ждать, но попробовать все равно стоит.
– И что же за книга, мисс Лаундз? – настойчиво продолжал интересоваться лорд Беркли.
– Называется «Искусство каллиграфии», – ответила Джейн, не сомневаясь, что виконт просто поддерживает светскую беседу.
– У меня есть, – лаконично вставил Апплтон.
Последовало молчание.
– Прошу прощения? – наконец переспросила Джейн.
– Эта книга преспокойно стоит в шкафу в библиотеке моего лондонского дома, – ответил Апплтон более развернуто.
Джейн повернулась и посмотрела с нескрываемым изумлением.
– У вас есть «Искусство каллиграфии»?
– Да.
– Мистер Апплтон, вы потрясли меня до глубины души, – призналась Джейн.
Он посмотрел ей в глаза.
– Если приедете ко мне завтра, то сможете получить эту книгу.
Вот уже пять минут мисс Лаундз стояла на пороге импозантного дома мистера Апплтона. Верная Элоиза ждала в экипаже. Джейн не находила сил ни шагнуть к двери и постучать, ни вернуться в карету. Застыла на крыльце со сложенными руками и болтающимся на запястье ридикюлем, пытаясь взвесить варианты. Можно постучать, войти в холл и просто сказать, что приехала за книгой. А можно спрятаться в экипаже, вернуться домой и сделать вид, что вообще не приезжала. Тогда Апплтон поймет, что ей наплевать и на него самого, и на его богатую библиотеку. Будет знать.
Но получить книгу очень хотелось.
Визит не имел ни малейшего отношения к самому Гаррету. Да, ни малейшего. Здесь, на пороге дома, она оказалась исключительно ради искусства каллиграфии.
Разумеется, интерес сугубо профессиональный.
Джейн расправила плечи, шагнула к двери, трижды постучала и тут же отошла в ожидании ответа.
Спустя несколько мгновений дверь распахнулась. На пороге показался выдающегося вида дворецкий в сопровождении двух выдающегося вида собак. Апплтон держит собак? Удивительно.
– Да? – произнес дворецкий, взглянув отнюдь не враждебно.
Джейн представилась:
– Я – мисс Лаундз; приехала к мистеру Апплтону за книгой. – Уточнять цель визита вряд ли стоило, однако, учитывая статус незамужней леди, Джейн решила, что будет полезно пояснить, что явилась она исключительно по делу. Одному богу известно, какие женщины поднимались на порог Апплтона в любое время дня и ночи.
– Прошу. – Дворецкий галантно посторонился, пропуская гостью. Собаки тоже вежливо отошли. Джейн посмотрела внимательно и увидела двух спаниелей: рыжего с белым и черного с белым. Оба выглядели чрезвычайно благородно. Интересно: Апплтон никогда не говорил, что держит собак.
Бывать в особняке прежде не приходилось, хотя не раз случалось навещать Люси, когда подруга гостила у тетушки Мэри, неподалеку отсюда. Собственный дом Апплтон приобрел еще при жизни отца и с тех пор прочно здесь обосновался. Впрочем, нередко и с удовольствием проводил время у матушки.
Дворецкий закрыл дверь.
– Как их зовут? – поинтересовалась гостья, показав на спаниелей.
– Прошу прощения, мисс?
– Как зовут собак?
Дворецкий выпрямился во весь свой внушительный рост.
– Догбери и Верджес, мисс.
Ответ удивил.
– Догбери и Верджес? – недоверчиво переспросила Джейн. – Так же, как у Шекспира, в комедии «Много шума из ничего»?
– Вы правы, мисс.
Джейн с симпатией посмотрела на спаниелей и не смогла сдержать улыбку.
– Сейчас мистера Апплтона нет дома, – пояснил дворецкий. – Но он оставил распоряжение немедленно проводить вас в библиотеку.
– Оставил распоряжение? – Джейн показала на себя пальцем. – Относительно моего визита? Вы сказали, в библиотеку?
– Именно так, мисс. Подчеркнул, что если мисс Лаундз приедет с визитом, необходимо проводить ее в библиотеку и передать, что сам он намерен скоро вернуться.
Джейн покачала головой и вместе с собаками пошла вслед за дворецким. Дом Апплтона выглядел безупречно: хозяин обладал отличным вкусом. В убранстве преобладал голубой цвет; в просторных светлых комнатах не ощущалось ни тесноты, ни духоты. Чудесный дом. Дворецкий упомянул библиотеку. Интересно, почему-то никогда не приходила в голову мысль о том, что у Апплтона может быть собственная библиотека.
Но где же хозяин? Возможно, как раз сейчас проводит время в объятиях Изабеллы Лэнгфорд? Собственно, какая разница? Хорошо бы найти книгу и поскорее удалиться.
Пройдя по коридору, дворецкий остановился перед двустворчатой дубовой дверью. Собаки присели в ожидании. И вот врата театрально распахнулись, и от открывшегося вида у Джейн закружилась голова.
Она вошла в просторную комнату и с благоговением осмотрелась. Да, вот это библиотека! Размерами помещение уступало только бальным залам и было восхитительно, щедро, разумно заполнено сотнями, если не тысячами книг. Книги! Книги! Книги! Повсюду книги!
Должно быть, гостья издала какой-то восторженный звук, потому что и дворецкий, и собаки посмотрели с легким недоумением.
– О, я… даже не представляла, что у мистера Апплтона такая большая… – Джейн не могла отвести восхищенного взгляда от расставленных вдоль стен высоких застекленных шкафов.
Дворецкий деликатно откашлялся и шаркнул ногой. О чем это она только что говорила? Ах, да. Книги!
– Даже не представляла, что у вашего господина столь обширное собрание книг.
– Чтение – одно из любимых занятий мистера Апплтона, – пояснил слуга.
Джейн едва не споткнулась о толстый мягкий ковер – слишком спешила поскорее осмотреть содержимое шкафов. Чтение – одно из любимых занятий? Не о другом ли джентльмене говорит дворецкий? Может быть, она по ошибке попала в дом кого-нибудь из его родственников? Но у Апплтона не было родственников, только родственницы. К тому же портрет на дальней стене обладал явным фамильным сходством и, скорее всего, изображал отца Гаррета, который умер несколько лет назад.
