Ознакомительная версия.
Гай заметил, как пылко смотрит сын на невесту, и поспешил отвлечь его, отозвал в сторону и стал говорить, что доволен, что Артур настоял, чтобы Рис остался в Гронвуде, а не ушел с остальными на эти полуязыческие гуляния в День Лугнаса. Гаю рассказывали, что там, у Белой Возвышенности, сегодня будет самое разудалое веселье: потасовки и состязания, старинные ритуалы и гадания, а еще много возлияний, пьянства и любовных игр, во время которых невесть что мог натворить столь непредсказуемый человек, как Недоразумение Господне. И так о нем всякое поговаривают, а некоторые оруженосцы барона даже игриво затрагивают Риса.
— Я подумал о том же, сэр, — посерьезнев, отозвался Артур и оглянулся на приятеля, который сейчас вместе с Торкелем пытался повесить на место сорванный с кросен гобелен. — А вот чтобы на праздник отправился наш Метью, настояла сама леди Гита. Она считает его рассудительным монахом, который к тому же достаточно силен, чтобы приглядывать там за расшалившейся молодежью. Хотя, клянусь стопами самого Господа, если там окажется кто-то из сынков тана Бранда, то они наверняка сумеют напоить нашего чревоугодника так, что он продрыхнет где-нибудь под кустом, не мешая молодым веселиться и вытворять все, что они задумали.
Последние слова он сказал достаточно громко, и Эдгар, услышав их, тоже вступил в разговор. Он напомнил, что у сельских жителей свои традиции и во время таких гуляний они ведут себя достаточно разнузданно и беспутно, что и отличает их от людей благородного сословия, коим надлежит всегда помнить о чести и своем высоком положении и тем самым давать смердам пример для подражания.
— Тебе бы следовало тоже отправиться туда, Артур, — заметил барон. — Ты стал бы там моим представителем и мог бы присмотреть за оруженосцами и рыцарями из Гронвуда.
Однако Артур решительно ответил, что ему куда спокойнее оставаться тут, особенно если учесть, что в Гронвуде осталось так мало людей для охраны.
Действительно, ныне в Гронвуде было необычайно тихо. Можно было даже услышать журчание фонтана перед входом в донжон, хотя обычно этот звук терялся среди гомона обитателей большого жилища. Но сегодня люди еще после обеда отправились к Белой Возвышенности, из зала не доносились привычные голоса, даже перекличка оставленных на стенах стражей раздавалась куда реже: пока какой-либо из них обойдет свой отрезок куртины и подаст голос следующему, можно было и песню спеть.
Что Артур и сделал. Сел с лютней у ног Милдрэд и стал перебирать струны.
Никто не ведает, лишь я,
Что взгляд твой сердцу говорит.
И полнится оно теплом,
Все знает, помнит и стучит.
Нам никаких не нужно слов,
Поймем друг друга в тишине.
И мой ответ тебе готов:
Ты знаешь, как желанна мне.
Артур пел для своей невесты, но его слушали все. Умиротворенно, спокойно, задумчиво. Тишина в Гронвуд-Кастле только способствовала тому, что песня звучала особенно проникновенно и мелодично. Оплывал воск на свечах, чуть колебались тени. Хозяевам замка было приятно провести некоторое время в тишине, особенно после недавних суматошных дней ярмарки и бесконечных пиров. И они не ждали никаких неприятностей, учитывая, насколько посетившие Гронвуд знатные гости остались довольны приемом, да и вряд ли в округе нашелся бы нынче хоть кто-то, кого можно было назвать недоброжелателем гронвудского барона. И это славно. Эдгару нравилось, когда в его землях царил мир, он гордился прозвищем Миротворец.
Артур допел, но продолжал перебирать струны; музыка постепенно умолкла, однако молодые люди смотрели друг на друга как зачарованные, словно ведали о чем-то таком, что оставалось их тайной, но до чего не должно быть дела никому из присутствующих. Барон Эдгар это заметил. Он подошел к супруге, которая стояла у открытого окна и смотрела вдаль, легкий ветерок колебал складки ее легкой шали. Уже сгустились сумерки, окрестности заволокло вечерним туманом, лишь у самого горизонта еще розовела полоска заката.
— Как тихо, — произнесла леди Гита, откидывая голову на надежное крепкое плечо мужа. — Я рада, что у нас будет тихий вечер.
— Думаю, что спокойствие до венчания Милдрэд нас не ждет, — отозвался он. — Порой наша девочка смотрит на этого парня так, что я опасаюсь, как бы в один прекрасный день не узнал, что она любит его больше своей чести.
Гита оглянулась на дочь. Девушка все еще держала на коленях высунувшую розовый язычок собачку и что-то негромко говорила Артуру. Однако при этом и впрямь смотрела на него отнюдь не взглядом невинной девы. В ее глазах пылал огонь, в улыбке было нечто откровенно страстное. Гита даже смутилась, словно подглядела некую тайну. Тем не менее она постаралась успокоить супруга: к чему это волнение? То, что эти двое — отличная пара, видно всякому. А во время их отсутствия и Гай, и наставница Клер, и даже преподобная Отилия, у которой одно время гостили обрученные, уверяли, что молодые люди вели себя вполне благопристойно.
И все же, чтобы успокоить супруга, она велела наставнице Клер проводить Милдрэд в ее покои и приготовить ее ко сну, раз уж юная леди отпустила на гуляние всех своих горничных.
После ухода девушки молодые люди тоже удалились: было слышно, как они шутят и смеются, спускаясь по лестнице. Отправился отдыхать и Гай. Пенда сказал, что пойдет проверить, как несут дозор охранники у ворот — внутренних и внешних. Пусть его лорд и считал, что нынче им ничего не угрожает, но Пенда лично хотел удостовериться, что ворота хорошо охраняются, решетки опущены, а мосты надо рвами подняты.
Эдгар и Гита остались в соларе, сидели друг против друга в удобных креслах с высокими спинками, подле них в напольных подсвечниках горели длинные белые свечи, освещая солар ровным золотистым светом. Эдгару и Гите всегда было хорошо вместе, они ощущали умиротворение друг подле друга, да и поговорить им было о чем. Особенно теперь, когда весть о скорой свадьбе их дочери уже разошлась. Супруги намеревались устроить пышное и великолепное празднество, которое, однако, потребует немалых затрат. Но Эдгар не хотел скаредничать, когда речь шла о венчании его любимой дочери, да и с ярмарки они получили неплохую прибыль. Часть вырученных денег он уже переправил в комтурию тамплиеров, где их пустят в дело под неплохие проценты, однако немало оставил в своей казне, собираясь употребить их на свадебные торжества. Леди Гита с удовольствием слушала, что ее муж уже условился о том, что венчание будет проходить в большом соборе города Или, причем обряд совершит сам епископ Илийский. Им же следовало обсудить, кого из знатных гостей пригласить на свадьбу; наверное, стоит отправить приглашение королевской чете, а там, во время торжеств и празднеств, у Эдгара наверняка будет возможность попросить короля за их друга и родича Гая де Шампера.
Ознакомительная версия.
