В жизни Рейдера появилась Блайт, и он собирался любить ее до тех пор, пока она не откажет ему в этом. Такова их судьба.
Рейдер молча встал и оделся, подавляя желание броситься к Блайт и утешить ее в своих объятиях. Интуиция подсказывала ему, что ей нужно время, чтобы все переосмыслить, и ради их будущего он предоставит ей такую возможность. Рейдер не сомневался: она отличная девушка, его Вул-вич; она все поймет и останется с ним.
Выплакав наконец все слезы, Блайт – как и подобает благоразумной молодой особе, какой по сути она и была – зажгла фонарь, умылась и оделась. После этого, смочив холодной водой носовой платок, она положила его на припухшие веки, и, усевшись в плетеное кресло, решила все хорошенько обдумать.
Блайт понимала, что в своих отношениях с Рейдером Прескоттом может полагаться только на себя. Значит, надо найти приемлемый для них обоих способ взаимоотношений.
Рейдер Прескотт принадлежал к числу людей, которые всегда добиваются своего, и Блайт оправдывала свою слабость тем, что просто не смогла устоять перед его натиском и обаянием. Да что она – вся команда ходит перед Рейдером по струнке! Поэтому все, что произошло между ними, не казалось ей каким-то постыдным.
Однако стоило Блайт подумать о Филадельфии, о своей беспомощной семье, как она сразу вспоминала о своем падении, грехе.
Падшая… шлюха… О Господи, ведь Блайт никак не предполагала, что, расплатившись с Рейдером, окажется в таком положении. Признаться, в тот момент она могла только чувствовать. Ей так хотелось нежности и любви, хотелось освободиться от ответственности и обязательств! Его поцелуи и ласки обещали радость и наслаждение. Блайт убедила себя в том, что больше ей никогда не представится такая возможность.
Что ж, она получила даже больше, чем хотела. Рейдер Прескотт сделал все, чтобы Блайт хотя бы на время почувствовала себя счастливой. Но за все нужно платить. За то, что она вела себя как разнузданная шлюха, ей теперь придется страдать всю жизнь.
Страдать?! Ну, если то, чем они занимаются с Рейдером, называется страданием, она готова страдать до конца жизни! Эти губы, руки, сильное тело, возносящее ее на вершину блаженства!.. «Ах, какая пытка», – с издевкой произнес внутренний голос. «Бог свидетель», – тут же возразила Блайт. Не так уж много радостей познала она в этой жизни! Что плохого в том, что она получает удовольствие в объятиях Рейдера Прескотта, будь он джентльмен или пират?!
«Но существуют же какие-то моральные нормы, – вступила в разговор рассудительная и добропорядочная Блайт. – Каждое удовольствие имеет свою цену. И придется заплатить за это постоянной болью утраченной любви».
Уже сейчас Блайт испытывала боль. Ведь она полюбила Рейдера Прескотта, полюбила всем сердцем. Господи, что же ей делать? Блайт принялась ходить по каюте, со стоном заламывая руки. Ей некуда бежать. Кругом бескрайний океан, кроме того, она на его корабле, окруженная преданными ему людьми. Конечно, можно кричать и сопротивляться, но Рейдер все равно заставит ее подчиниться, как это произошло совсем недавно. К тому же Блайт била новичком в отношениях подобного рода и не представляла, как отреагирует ее тело на его ласки. Да, Рейдер слишком опытен, чтобы она могла противостоять ему. Разумеется, можно попробовать убежать в первом же порту, где они бросят якорь. Да, из огня да в полымя! Ей ведь нечем будет оплатить проезд, разве что своим телом. Значит, она сразу же попадет в лапы очередному похотливому нахалу.
Таким образом, Блайт не могла ни сопротивляться, ни бежать, ни оставаться. Господи, что же ей делать?!
Рейдер поднялся на залитую лунным светом палубу и вдохнул полной грудью. Хорошо, что здесь так прохладно. Это поможет ему несколько остудить страсть и успокоиться. Мимо молча прошествовал Бастиан; остальные пираты сверлили своего капитана пристальными взглядами. «Пусть думают что хотят, – отмахнулся Рейдер, – я принял решение и не изменю его: Блайт останется на борту». При мысли о ней в Рейдере вновь вспыхнуло желание. Когда оно стало совершенно невыносимым, он вернулся в каюту.
Единственный фонарь оказался притушен и бросал слабый свет на койку, где под одеялом свернулась калачиком Блайт. Рейдер подошел поближе, невольно залюбовавшись ее длинными густыми волосами, заплетенными в косу. Блайт дышала ровно и глубоко; ее сон был таким крепким, что она даже не слышала его шагов. Блайт явно устала и нуждалась в отдыхе. Эта мысль несколько остудила пыл Рейдера. «Нужно дать ей возможность хорошенько выспаться», – пронеслось у него в голове.
А ведь он тоже может лечь спать. Почему бы и нет?! Когда в последний раз ему доводилось отдыхать на этой койке?
Рейдер быстро сбросил одежду и нырнул под одеяло, устраиваясь поближе к Блайт. К его разочарованию, на ней оказалось надето столь осточертевшее ему зеленое шерстяное платье. Рейдер тяжело вздохнул. Все складывалось гораздо сложнее, чем он ожидал. Блайт не случайно оттолкнула его, и проклятое платье – наглядное тому подтверждение. Однако усталость взяла свое, и Рейдер уснул, даже не успев как следует поразмыслить над этим.
* * *
Проснувшись на следующее утро, Блайт с удивлением обнаружила возле себя Рейдера. Боясь разбудить его, она осторожно выбралась из постели и быстро прошлепала босиком к умывальнику. Умываясь и укладывая волосы, Блайт то и дело поглядывала на Рейдера, любуясь точеными чертами его лица, которое не портила даже рыжеватая щетина. Спящий, он казался мягче и добрее, чем был на самом деле. А впрочем, знает ли она его по-настоящему?
Ее размышления прервал осторожный стук в дверь. Впуская Ричарда, Блайт приложила палец к губам, указав глазами на Рейдера.
Ричард мрачно взглянул на койку. Блайт зарделась и начала нервно теребить в руках полотенце. Слава Богу, Ричард не заметил ее смущения, занятый тем, что расставлял на столике блюда. Закончив сервировку, он выпрямился, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
– Я принес еще и кофейник, – прошептал Ричард, указывая на стол. – Рейдер любит по утрам кофе.
– Я люблю по утрам не только кофе, – неожиданно раздался за их спиной густой баритон. Блайт и Ричард одновременно вздрогнули и повернулись. – Я люблю, чтобы мне не мешали по утрам.
Рейдер приподнялся на локте, показывая свой великолепный обнаженный торс. При этом он многозначительно уставился на Ричарда, и тот мгновенно удалился.
Затем Рейдер поднялся с постели в чем мать родила. Блайт торопливо отвела взгляд и принялась бесцельно переставлять с места на место чашки и тарелки. Усмехнувшись, Рейдер зашуршал одеждой. Блайт прислушивалась к каждому звуку, рисуя в воображении все его движения. Чтобы как-то отвлечься, она уселась за стол и начала завтракать. Вскоре к ней присоединился Рейдер. Полностью одетый, причесанный и гладко выбритый, он выглядел просто потрясающе.
