Ознакомительная версия.
Книги также относились к числу предметов роскоши, недоступной ее семье. Изабелла старалась никогда не расставаться с несколькими принадлежавшими ей лично зачитанными томиками.
Блэк осознал, что невольно улыбается ее пылу.
— Это мое святилище. Лишь Биллингс иногда заходит сюда, чтобы протереть пыль. Книги в полной безопасности и защищены от воров.
Изабелла понимала, почему он назвал библиотеку святилищем. Это было темное, безусловно, мужское царство, с полированными деревянными панелями и изумрудно-зелеными портьерами. Атмосфера, пропитанная запахом лимонной полироли, кожаных книжных переплетов и изысканного одеколона Блэка. Она могла бы часами прятаться здесь, рассматривая книжные полки, камин и портрет первого графа Блэка, позволяя развернуться своим самым невероятным фантазиям. Дрейк Шелдон — какое подходящее имя для рыцаря! Как, должно быть, в него влюблялись женщины!
— А каково ваше фамильное имя, милорд? — поинтересовалась Изабелла, внезапно ощутив любопытство.
Он всегда был для нее Блэком, и это графское имя ему очень подходило, однако теперь Изабелла осознала потребность узнать его поближе. Носит ли он имя столь же благородное, как и его далекий предок?
— Шелдон.
— А имя, данное при крещении?
Он поймал ее взгляд, его длинные густые ресницы отбрасывали на скулы мрачные тени. В их обрамлении при этом освещении его прекрасные глаза казались чуть зеленоватыми.
— Джуд.
— Джуд, — повторила она едва слышно. Какое красивое имя. Очень ему подходит. Односложное имя, которое легко произнести твердым голосом или нежно шептать в порыве страсти.
— Скажи его снова, — глухо попросил он.
— Джуд.
Изабелла увидела, как он закрыл глаза, его пальцы сжались в кулак.
— Я так долго не слышал своего имени, и теперь услышать твой голос, произносящий его… это… я… теряю самообладание.
Напряжение, которое, похоже, всегда присутствовало между ними, внезапно вспыхнуло ярко, словно догорающий уголек в камине. Изабелла придвинулась ближе к книжным полкам, куда угодно, лишь бы отдалиться от него. Стараясь овладеть собой, она принялась изучать корешки книг, успокаивая сбившееся дыхание.
Взгляд ее оказался прикован к черному томику в кожаном переплете с золотой надписью: «Джейн Эйр».
— Ох, — прошептала Изабелла. — Неужели это первое издание? — Книга выглядела достаточно старой, и предположение вполне могло оказаться правдой, при мысли об этом ее кровь быстрее заструилась по жилам.
— Да. Тебе нравится эта история? — Блэк наблюдал за ней загадочным взглядом.
— О да, да, — пробормотала она, касаясь пальцами кожаного корешка. — Я очень люблю «Джейн Эйр». У Люси есть эта книга, и она одолжила ее мне. Я проглотила роман буквально за ночь. Он такой прекрасный… такой совершенный. Я никогда не смогу написать нечто столь же… изысканное.
— Уверен, ты сможешь, Изабелла.
— Боюсь, нет. Но я буду пытаться, и однажды, когда я стану совсем старой и для меня больше не будет иметь значение, опубликуют или нет, я создам настоящий шедевр. Ах, какая прелесть, — едва слышно заметила она, проводя пальцами по потрескавшемуся переплету. — С трудом могу поверить, что этой книге почти тридцать лет — она старше меня.
— Книга принадлежала моей матери.
— Подарок?
— Не знаю. Матушка постоянно покупала книги. Могу только предположить, что именно она и приобрела этот роман. Мой отец не принадлежал к числу людей, стремящихся доставить удовольствие своим близким. Сомневаюсь, чтобы он преподнес матери в подарок книгу.
— Ах! — В ее голосе чувствовалась боль и едва сдерживаемый гнев.
— У тебя нет собственного экземпляра романа? — мягко спросил Блэк, приближаясь к Изабелле.
— Нет. Я… не привыкла тратить карманные деньги на книги.
Книги не накормят, не оденут. Большую часть жизни она провела голодной, в жалких обносках, непригодных даже на тряпки. И сейчас деньги, щедро даваемые ей дядюшкой, почти полностью шли в жестяную коробку из-под печенья, которую повар позволил ей оставить себе, после того как она опустела. Коробка была спрятана под половицей у ее туалетного столика. Изабелла не пожелала хранить богатства под матрасом, поскольку это место казалось ей слишком очевидным. Девушка боялась, что любая горничная или служанка может войти в комнату и похитить все ее накопления. Она напоминала сама себе маленького хорька, тщательно оберегающего свои сокровища. У нее были зубы, она могла и укусить руку, покусившуюся на то, что ей принадлежало.
Как бы Изабелла ни старалась избавиться от тревожных воспоминаний, события прошлого нельзя перечеркнуть одним росчерком пера. Страх остаться одинокой и покинутой старой девой сделал ее очень осторожной. При одной только мысли о том, что с ее дядюшкой может случиться нечто ужасное, ледяные мурашки страха пробегали по позвоночнику. Если Стоунбрук умрет, она снова останется одна. Конечно, Люси о ней позаботится, однако Белла не могла позволить себе уповать на надежду или веру в то, что и с кузиной не произойдет ничего подобного.
Нет, Изабелла была весьма бережливой, в отличие от Люси, привыкшей легко расставаться с деньгами. С другой стороны, кузина никогда не знала нужды и голода. Обед всегда ожидал ее на столе после удара гонга. Изабелла не чувствовала подобной уверенности в завтрашнем дне.
— На что же ты тратишь свои деньги? — прозвучал нескромный вопрос.
Выражение его глаз показалось Изабелле еще более откровенным, и внезапно она ощутила смущение от его близости, почувствовала тревожную дрожь, всегда, всегда охватывающую ее в его присутствии.
— Ни на что, — еле слышно призналась она.
— Ах ты, маленькая сорока, — пробормотал он, потянувшись, чтобы бережно погладить ее пальцы, благоговейно покоившиеся на корешке переплета. — Ты прячешь их про запас, — прошептал Блэк, и она осознала, насколько близко он к ней подошел.
Он стоял у нее за спиной, касаясь ее своей грудью, поглаживая пальцами, скользящими по ее окаменевшей руке легкими, чувственными, невыносимо эротичными движениями. Изабелла ощущала тяжесть его груди, его жар, мужской аромат и едва заметный запах красного вина.
Она сглотнула, закрыла глаза, не в силах больше наблюдать за прикосновениями его пальцев, казавшимися слишком приятными, грешными и неподобающими. И все равно, стоило ей погрузиться в темноту, происходящее с ними стало еще более возбуждающим. Теперь Белла полностью сосредоточилась на его ласках, слышала его замедленное дыхание, вдыхала его запах. Все смешалось, и она едва удерживала себя от того, чтобы броситься в его объятия.
Ознакомительная версия.
