— Нет, совсем нет. — Для Роузи он всегда свободен. Тони пришла в голову замечательная идея. — Как ты смотришь на то, чтобы почитать настоящую книгу? — Потянув Роузи за руку, он подвел девушку к столу и взял Библию. — В этот унылый и скучный вечер мы сядем у огня и предадимся чтению.
Закусив губу, Роузи взглянула на массивный фолиант.
— Читать книгу?
— Звучит волнующе, не так ли?
С этим нельзя было не согласиться, и руки девушки задрожали, коснувшись кожаного переплета.
— Я помогу тебе, — пообещал Тони, заметив ее нерешительность.
Кивнув, Роузи села на стул. Пододвинув поближе канделябр, Тони уселся рядом, и в комнате воцарилась тишина. Казалось, что золотой обрез книги зачаровал Роузи. Несколько раз ее палец пробежал по одной и той же строчке, дыхание девушки стало прерывистым. Наконец Тони понял в чем дело: Роузи пугала огромная Библия. Несмотря на то, что она знала наизусть немалые куски, читать их ей было страшно. Не исключено, что Роузи боялась, что сделает ошибку и это вызовет насмешки Тони. А может быть, страшилась, что ей не откроется великая тайна письменной речи.
— Я знаю, с каким удовольствием предвкушаешь первый опыт чтения книги. — Честно говоря, на лице Роузи не было и следа удовольствия, но Тони подумал, что его слова должны подбодрить девушку. — Ты же знаешь все буквы и не раз складывала из них отдельные слова. Поистине я еще не встречал таких способных учеников, как ты.
— Ты хочешь сказать, таких старых учеников, — обожгла его взглядом Роузи.
Не обращая на это внимания, Тони продолжил:
— Уверен, что раньше тебя уже начинал кто-то учить грамоте, поскольку ты и без моих подсказок знала почти все буквы.
Роузи оглядела темные углы кабинета, словно ожидая увидеть в них привидения.
— Да кто же это мог быть?
— Может быть, твой отец? — Роузи промолчала, — Фактически я просто тянул время, прежде чем в первый раз дать тебе в руки книгу, опасаясь, что ты решишь, что не нуждаешься во мне больше, и наши чудесные часы учения закончатся.
— В самом деле? — улыбнулась Роузи.
— Честное слово, я получал от них огромное удовольствие. — Тони тоже улыбнулся. — А ты?
Роузи посмотрела на него сквозь полуопущенные Ресницы.
— И я.
Это робкое признание заставило сильнее биться его сердце, и Тони чуть было не прижал ее к себе. Ему хотелось протянуть к ней руки, заключить в крепкие объятия и убедиться, что она действительно рядом с ним, что она дышит, что нежная кожа излучает ласковое тепло, а губы — настоящие врата рая.
— Тони, ты уверен, что хочешь читать сегодня? — Она слегка наклонила голову, словно котенок, не совсем уверенный в ласковом настроении хозяина.
— Э-э… Читать?
— Ты кажешься слишком далеким от всего этого.
Очнувшись от опасного течения своих мыслей, Тони постарался упрятать их в самые дальние уголки сознания.
— Нет, что ты! Напротив!
— Тони? — Ее ресницы снова вздрогнули.
— Мы будем читать, — твердо ответил он и помог ей открыть книгу. — Это «Великая Библия» Кранмера, изданная сразу после того, как наш обожаемый король Генрих объявил себя главой англиканской церкви. Посмотри только, какие прекрасные картинки. Когда я учился читать, эта книга служила мне азбукой — мне подарила ее женщина, которую я звал «мамой». Она всегда говорила, что если я вдруг не смогу разобрать слова, то должен просто посмотреть на картинки и отдохнуть.
— Ты не можешь разбирать слова? — поразилась Роузи.
— Сейчас — могу. — Он удержал ее от перелистывания страницы. — Но когда учился читать, то не мог. Мой домашний наставник часто жаловался, что я трудный ученик. Мне все время хотелось быть вместе с отцом и братом, кататься с ними верхом. Когда я смотрю на твое прилежание, мне становится стыдно.
Роузи все-таки открыла книгу там, где она была открыта сначала. Тони созерцал девушку с таким же вниманием, как она сейчас книгу. Казалось, за все время их знакомства Роузи еще никогда не выглядела такой прекрасной.
— Смотри, — она согнулась над страницей, — вот буква и слово «и».
— Правильно, — одобрил Тони.
— А это — слово «ты», а это — «время». — Роузи замешкалась, выискивая слово полегче, и наконец победно произнесла: — «Край».
Тони вздохнул с притворным отчаянием.
— Ты решила со своими способностями посмеяться надо мной? Неужели ты не можешь читать фразы целиком?
Перевернув несколько страниц, Роуэи нашла место, которое ей понравилось.
— Смотри, это песня. Она нам должна понравиться.
— Песня? — Вытянув шею, Тони попытался понять, где именно остановился взгляд Роузи. — Послушай, почему бы тебе не пересесть так, чтобы мне была видна книга?
Сегодня днем смерть пронеслась совсем рядом, а вечером Тони страстно желал близости этой девушки. Оказавшись чрезвычайно покладистой, она без лишних слов пересела к нему на колени, и Тони сразу ощутил теплоту ее тела и уже не мог думать ни о какой книге — всепоглощающая волна желания охватила его.
Как же он любил ее! Как хотел прижать ее еще ближе, чтобы ощутить всем телом ее ласковую плоть!
— Это называется «Песнь песней…». — Она запнулась и наконец выговорила сложное слово: — «Со-ло-мона».
Тони вздрогнул. Ей попалась на глаза «Песнь песней»? Он всегда получал огромное удовольствие от этой главы и восхищался этим библейским героем. Но позволить читать это Роузи вслух… Нет, это невозможно!
— «Позволь ему поцеловать меня в уста — для тебя эта любовь крепче вина…» — Она остановилась и уставилась в бегущие строчки, потом перевела взгляд на Тони. — Правильно?
— Совершенно верно. Продолжай дальше. — В голосе Тони было явное одобрение.
Роузи перевернула страницу.
— «Он привел меня на…»
— На пиршество, — пришел на помощь Тони.
— «…на пиршество, и в его глазах была…» — Роузи снова запнулась, но совсем не потому, что не могла прочесть.
— Итак, была? Что была?
— «Любовь».
Слово упало в тишину, словно жемчужина в бокал терпкого вина. Очевидно, Роузи ожидала, как отреагирует Тони.
— Ты прочитала все без ошибок… — только и мог вымолвить Райклиф.
— «Подай мне кубок, поднеси сочный плод; я не вынесу страдания любви…» — Повернув голову к Тони — теперь он видел ее точеный профиль, — Роузи посмотрела на него краем глаза. — Наверное, правильно будет «я не вынесу страдания и любви»?
— Я не вынесу, — подтвердил Тони.
Роузи повернулась к нему лицом — глаза ее сверкали, словно угольки в камине.
— Я имела в виду…
Тони улыбнулся.
— Читай дальше.
— «…Твоя любовь пьянит сильнее вина, твой тонкий аромат лучше всех благовоний! О, моя супруга, твои губы словно соты, источающие мед и молоко…»
