Терренс перевел взгляд на Каллиопу, которая в немом ужасе смотрела, как к ней приближается коротышка. Видимо, поняв его намерение, Терренс схватил ее за руку, но Кердл оттолкнул его и противно хихикнул.
Повалив ее на пол, он связал ей руки и ноги, так что она не могла двигаться. Зловонное дыхание било в рот, и Каллиопа плюнула ему в лицо: тогда он ударил ее тыльной стороной руки и засунул ей в рот кляп, а потом, схватив за ворот платья, грубо провел рукой по ее груди.
– Довольно, Кердл, – приказал граф. – Для этого у тебя еще будет время.
Его сообщник немного поспорил, а потом впихнул пленницу в маленький чулан. Терренс едва успел закинуть туда же трость, и дверь захлопнулась, однако Каллиопе было слышно, как они спорят.
– Я останусь с этой веселушкой. Неизвестно, кто еще сюда заявится.
– Развлечения позже, никуда она не денется. Мне надо, чтобы ты пошел к Хоулту. Если Энджелфорд там, убей обоих, а мы с Терренсом подождем здесь твоего возвращения.
Шаркающие шаги удалились.
– Где бумаги, Терренс?
– В надежном месте, – услышала Каллиопа испуганный голос хозяина дома.
– Мне они нужны. Ну же?
– Я... я их вам не отдам и... я хочу знать, что происходит и что вы собираетесь делать с мисс Стаффорд... то есть с мисс Минтон.
Каллиопа услышала глухой удар. Что-то тяжелое упало на пол, а потом дверь чулана открылась. Перед ней стоял граф.
– Извините, дорогая, но я не верю, что вам больше нечего сообщить, – уж слишком много вы знаете. Но не беспокойтесь, вы умрете не в одиночестве, Терренс составит вам компанию, а потом к вам присоединится и ваш отважный Джеймс, после того как отдаст мне кольцо. – Он посмотрел на нее с отеческой улыбкой. – Прощайте, дорогая. С удовольствием следил за вашими шалостями. Какой стыд, что мы с вами не смогли поладить.
Каллиопа попыталась закричать, но ей мешала тряпка, которой был заткнут ее рот. Брезгливо поморщившись, граф закрыл дверь, и она снова осталась в темноте.
Почему он ее не пристрелил? Впрочем, сейчас важно не это. Что будет с Терренсом? Бедный, обманутый Терренс – все-таки Люсинда Фредерикс довела его до смерти!
Каллиопа попыталась высвободить руки, но они были слишком крепко связаны; однако, пока она возилась, ее левая рука коснулась трости. У нее появился проблеск надежды. Каллиопа пододвинула головку трости к рукам. Еще немного. Еще чуть-чуть. Пальцы вцепились в рукоятку, но не повернули ее – для этого требовался рычаг. Секунду подумав, Каллиопа придвинулась к трости так, чтобы сесть на ее ручку. Держась за палку обеими руками, она дернулась, послышался щелчок...
Каллиопа подвинула трость и, установив лезвие напротив веревок, стягивающих руки, стала перепиливать их. Это было нелегко, и она порезалась, из-за чего ей пришлось на секунду остановиться...
И тут она почувствовала запах дыма.
Ужас парализовал Каллиопу. Теперь ей стало понят но, почему граф ушел и не вернулся. Инстинкт подтолкнул ее, и она стала быстрее пилить веревку, не обращая внимания на новые порезы. Из-под двери повалил едкий дым, и она закричала сквозь тряпку, забившую ей рот.
Велев кучеру встретить его возле дома Хоулта, Джеймс быстро шел по улице. Он больше не мог ни секунды оставаться в карете, настолько его переполняла злоба.
Стивен, конечно, знал, что Каллиопа – карикатуристка: этим объяснялись карикатуры на политические темы. Именно Стивен рассказывал ей о том, что происходит в парламенте. Теперь стало ясно, почему Стивен так веселился, когда Джеймс показал ему эти рисунки в клубе «Уайтс». Вот уж они посмеялись над ним! Нет, он не прав, Стивен тогда удивился – видимо, он все-таки не знал, что Каллиопа рисует карикатуры на Джеймса.
Но сам Джеймс должен был знать! Он не мог и предположить, что Ландерс – женщина. Мысли его перемешались. Ставки в этой игре были слишком высоки, и от него требовалось отделить личные чувства от профессионального долга.
Что случилось этой ночью? Каллиопа привела его в замешательство тем, что никогда не была в интимных отношениях со Стивеном – теперь это стало очевидно. Но почему? Или это входило в план создания карикатур? Пожалуй, в этом есть смысл. Мнимая близость со Стивеном давала ей доступ в высшее общество, как и ее прежняя должность компаньонки. Но как она вовлекла в это такого человека, как Стивен? Вопрос был особенно интригующим в связи с ее личным отношением к Солсбери.
Джеймсу было необходимо найти ответы на эти вопросы перед тем, как он свернет ей шею. Нет, сначала он затащит ее наверх, как только придет в ее дом, а уж потом свернет шею.
Конечно, Каллиопа скажет не то, что он хочет услышать. Она смотрела на Стивена, как на восход солнца, и осталась с ним... Наверное, теперь, когда ничто им не мешает, она и в самом деле станет его любовницей.
Мысль о том, что Каллиопа будет с другим, обжигала Джеймса горечью. Он не знал, когда в нем появилось чувство собственности, но теперь оно его держало крепко.
Обогнавший его наемный экипаж внезапно остановился, и из него выскочил Финн.
– Милорд, она сбежала.
– Она?
– Ну да. Вылезла в окно кабинета и сбежала.
– Пошли лакея в театр «Аделфи», наверное, Каллиопа уже там со своей семьей. Сам бери мою карету и жди здесь, я вернусь через несколько минут.
Финн согласно кивнул, и Джеймс быстро направился вдоль улицы. Чем больше он думал о ситуации, тем меньше ему верилось, что она в театре. Почему Каллиопа не взяла с собой одного из лакеев? Впрочем, он сам приказал не выпускать ее и тем превысил свои полномочия, но только ради ее безопасности.
Почему те, кого любишь, никогда тебя не слушаются?
Вдруг Джеймс остановился. Он словно увидел, как Каллиопа стоит перед этими великосветскими гарпиями сначала в убогом платье, потом в наряде от мадам Жизель, вызывающая и стремительная. А как она смеялась, когда училась ездить верхом, как храбро себя вела, когда они мчались от погони через весь Лондон, как страстно смотрела на него этой ночью...
Определенно, он ее любит. Сейчас, когда он это понял, ему стало ясно, что это произошло уже давно. Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо его так интересовала какая-нибудь другая женщина. Это стало очевидно, когда недавно он просматривал ее карикатуры. Джеймс с равным отвращением относился к ухажерству за замужними дамами и за скучными дебютантками, он не любил игры, сплетни, фальшь, так как знал, к чему это приводит.
Но Каллиопа – другое дело; он понял это в первый же вечер, когда положил на нее глаз. Она была инструментом мщения за своего отца. И вот теперь Джеймс потеряет женщину, которую любит, в расплату за смерть своей матери.
Он сам признавал, что боялся и старательно избегал любви, потому что видел, как она погубила отца. Что будет с ним, когда его любимая его покинет?
