– Пру уступила внезапному импульсу и провела ночь, отдавшись необузданной страсти в гостинице городка Хенли-на-Темзе, – сказала Честити, небрежно взмахнув рукой.
– Именно так все и было, – подтвердила Пруденс.
– Вот уж сюрприз так сюрприз! – отозвалась Констанс, усаживаясь на подлокотник дивана. – Он хорош в постели?
Пруденс почувствовала, как щеки обдало жаром.
– У меня не слишком большой опыт, – ответила она. – Но мне трудно представить, что бывает лучше.
Констанс усмехнулась.
– Звучит достаточно определенно. Вопрос в том, как это отразится на...
– На деловых отношениях с нашим адвокатом? – перебила ее Пруденс. – Думаю, никак. Сэр Гидеон Молверн, королевский советник, – совсем не тот, с кем я провела удивительную, безумную ночь. Он переходит из одного состояния в другое с удивительной легкостью.
Она взяла щетку для волос и принялась расчесывать влажные волосы.
– Это хорошо, да? – с сомнением спросила Честити.
– Конечно, хорошо, – заявила Пруденс, хотя тоже не была в этом уверена. – А что касается деловых отношений, он стоит на своем, уверяя, что той записки Беркли недостаточно для обоснования дела. – Она вздохнула. – Первое, что я сделаю завтра утром, – это пойду в банк и обследую сейф отца. Сегодня уже поздно.
– Я думала, что мы уже обо всем договорились, – произнесла Честити, подбросив в камин еще один совок угля.
– Знаю, и все же у меня оставалась крошечная надежда на то, что нам удастся избежать крайних мер.
Констанс покачала головой:
– Мы слишком глубоко увязли в этом деле, Пру, чтобы сожалеть о содеянном. Чес тебе рассказала, чем я занималась сегодня утром?
– Нет, не было случая, – быстро ответила Честити. – Мне пришлось остаться здесь и дожидаться тебя, пока Кон отправилась на разведку выяснить, не шныряет ли кто-нибудь поблизости, вынюхивая что-нибудь о нас. – Она с беспокойством посмотрела на старшую сестру: – И что ты увидела, Кон?
Легкость, с которой сестры говорили минутой раньше, развеялась.
– Расскажи нам все, – попросила Пруденс, мучимая недобрым предчувствием.
Констанс прошествовала к окну и вернулась на свое место.
– Как мы и договорились, – начала она, – я отправилась в некоторые из точек распространения нашей газеты – к Хелен Миллинерс, к Роберту с Пиккадилли и другим. Притворилась, будто это обычный визит с целью узнать, сколько продано экземпляров газеты за прошлую неделю.
Она замолчала. Сестры напряженно ждали продолжения.
– Все они сказали, что какие-то люди интересовались тем, каким образом к ним доставляют газету, кто проверяет поступление выпусков, отдает распоряжения и получает деньги.
– Это детективы, – уверенно заявила Пруденс. – Их наняли поверенные Беркли. Гидеон оказался прав.
Констанс кивнула:
– Конечно, никому не известно, кто мы такие. Все знают только, что мы представляем газету «Леди Мейфэра». Мы всегда под густыми вуалями, и нас невозможно увидеть и выследить. Но я полагаю, нам следует задержать выпуск на следующей неделе.
– Задержать выпуск?
Эта идея была столь чудовищной, что восклицание Честити не стало неожиданностью для остальных сестер.
– Возможно, не стоит издавать газету до окончания процесса, – неохотно произнесла Констанс.
– Но это означает признать поражение, сдаться врагу, – заявила Честити, упрямо сжав губы. – На это можно пойти лишь в самом крайнем случае.
– А как насчет миссис Бидл? Они будут рыскать там, потому что туда приходит наша корреспонденция до востребования, – нахмурилась Пруденс. – Миссис Бидл нас не выдаст, но не хотелось бы доставлять ей неприятности.
– Одной из нас надо завтра же отправиться к ней и потолковать, – решила Констанс.
– Я не могу, – сказала Пруденс. – Мне надо в банк. Придется пойти кому-нибудь из вас.
– Я готова, – согласилась Честити.
– Неужели после бурной ночи ты смогла продолжить поиски жены для адвоката и преуспеть в этом деле? – спросила Констанс свою среднюю сестру, многозначительно подняв брови.
– Но я пыталась это сделать, – возразила Пруденс. – Он категорически не желает иметь дела с Агнес или Лавандой.
– Но ведь он даже не видел их, – запротестовала Честити.
– Вряд ли для него это имеет значение. Полагаю, он вообще не принимает нашу сделку всерьез.
– Зачем же тогда он согласился? – спросила Констанс. Пруденс пожала плечами:
– Думаю, он счел это шуткой.
– Конечно, теперь дело несколько осложнилось, – заметила Констанс. – Любовница ищет для партнера идеальную невесту. Ситуация, откровенно говоря, абсурдная.
– Согласна, – произнесла Пруденс.
– Так что можно усомниться в том, что ты вкладываешь в это дело всю свою энергию.
– Но это именно так и есть, – с сарказмом промолвила Пруденс. – Короткая связь с клиентом не может повлиять на мою объективность.
– Не может, – согласилась Констанс, – если связь действительно короткая.
Пруденс стояла у входа в банк Хоура под моросящим дождем. Она готовилась войти, когда застекленная дверь открылась и привратник в ливрее вышел с большим зонтиком. Он поклонился и направился к ней.
– Вы в банк, мадам?
Привратник высоко поднял над ее головой зонт, когда она сложила свой и стряхнула с него воду. Он проводил ее в святилище, где все по непонятной Пруденс причине говорили едва слышно.
– Леди к мистеру Фитчли, – сказал привратник чуть ли не шепотом пожилому клерку, маячившему на горизонте.
Клерк сразу узнал посетительницу. Дамы обычно не занимались финансовыми делами, и мисс Дункан выделялась на фоне остальных клиентов.
– Доброе утро, мисс Дункан. Скажу мистеру Фитчли, что вы здесь.
Пруденс любезно улыбнулась.
Она села на стул с прямой спинкой и бархатным сиденьем, положив сумочку на «олени, надеясь, что не выглядит слишком смущенной и неуверенной. Молчаливые, углубленные в работу клерки и кассиры в своих каморках едва удостаивали ее взгляда, но ей казалось, что вина ее очевидна, что она сочится изо всех пор.
Сам мистер Фитчли вышел из своего кабинета приветствовать ее.
– Доброе утро, мисс Дункан. Видеть вас – большая радость. Входите же, входите.
Он махнул рукой в сторону своего кабинета.
– Доброе утро, мистер Фитчли. Боюсь, оно несколько мокровато.
Она снова улыбнулась, проходя мимо него в святилище. Это была маленькая темная комнатка с камином.
– Умоляю вас, сядьте.
Управляющий банком жестом указал ей на стул перед бюро, на котором она не заметила ни клочка бумаги. Он сложил руки на сверкающей столешнице и с улыбкой обратился к Пруденс:
– Чем могу служить вам, мисс Дункан?
