– Боже всемогущий, – пробормотал Уилл, – должно быть, мы уже померли, Найдж, и невзначай вознеслись на небо! Что до меня, я предполагал очутиться совсем в другом месте.
– Добрый день, сэр! – Дворецкий склонился в церемонном поклоне. Найджел, выйдя из кареты, с вялым любопытством огляделся. Да, окружающее великолепие подавляло. – Имею честь приветствовать?.. – Дворецкий сделал вежливую паузу.
– Роксли, – промолвил Найджел, не отводя взгляд от фасада особняка. – Виконт Роксли. Я приехал с визитом к графине Уортинг.
Дворецкий задумчиво нахмурился.
– Милорд, – он снова склонился в поклоне, – боюсь, ваше имя…
Найджел перевел взгляд на него и вопросительно вскинул брови.
– ..не значится в списке приглашенных, милорд, – закончил дворецкий. – Должно быть, произошло недоразумение. Соблаговолите войти в дом, милорд, и я уверен, мы…
– Меня не ждали, – перебил его виконт. – Я бы хотел побеседовать с ее сиятельством. Будьте любезны, сообщите ей о моем визите.
– Но она… – Дворецкий снова нахмурился. – Не уверен, что ее сиятельство дома, милорд. Сейчас узнаю. – Он бросил взгляд на новенькую карету, хотя и не украшенную гербом, но щегольскую, и на великолепных лошадей, а в заключение и на самого виконта в безукоризненно сшитом камзоле и панталонах, на его тщательно уложенные и припудренные волосы, изящную треуголку и трость с серебряным набалдашником, которую тот небрежно сжимал обтянутой в перчатку рукой. От дворецкого не укрылось и холодное высокомерие незнакомца – верный признак знатного происхождения. Вслед за виконтом из кареты вылез Уильям Стаббс, подошел к хозяину, расставил ноги и скрестил руки на груди. – Думаю, графиня дома, милорд. Соблаговолите пройти в алую гостиную.
– Соблаговоляю, – пробормотал Найджел. Алая гостиная вполне отвечала своему названию, хотя цвет мебельной обивки и портьер потускнел от времени. Комната свидетельствовала о былой роскоши поместья и намечающемся в последние годы упадке. Обстановка обветшала, хотя и не так сильно, как представлялось Найджелу. А в холле со старомодными дубовыми панелями и высоким оштукатуренным потолком следы запустения и вовсе не были заметны.
Виконт пересек комнату, подошел к высокому окну и выглянул во двор. Ему открылся вид на дорогу, по которой он приехал сюда, – широкий склон, покрытый коротко подстриженной травой, кусты и липовая аллея. Вдалеке между холмов расстилалась долина. Деревенские домики скрывались за лесом. Понятно, почему место для особняка выбрано именно здесь. Вид отсюда просто великолепный! Райский уголок – Уилл абсолютно прав. Это Англия.
Тут у Найджела – уже в который раз! – болезненно сжалось сердце. Англия! Мысль о ней становилась источником то бесконечного отчаяния, то надежды, поддерживающей его в самые тяжелые минуты жизни. Англия и в самом деле райский уголок – или так ему казалось, – и достичь ее когда-то было для него так же невозможно, как и небесных врат, которые, как говорят, ждут нас после смерти.
Раньше виконта почти не посещали столь романтические настроения. Но сейчас, так и быть, он даст волю сентиментальности, ибо заслужил это.
Ждать пришлось довольно долго – целых десять минут. Найджел уже начал думать, что графини либо нет дома, либо она отказалась выйти к нему, – забавная ситуация, ничего не скажешь! Похоже, графиня пригласила гостей. Может, решила не тратить время на беседу с ним? Стоит ли добиваться аудиенции? Или отложить визит до завтрашнего утра? Хотелось бы по возможности избежать неприятностей – слишком долго и тщательно он разрабатывал этот план.
Конечно, Найджел мог бы сейчас послать задуманное ко всем чертям. Уилл Стаббс, друг и доверенное лицо виконта (и только по совместительству – слуга), всегда считал его план неудачным. Найджелу Ветерби, виконту Роксли, следовало явиться в Кедлстон и заявить о своих правах – так считал Уилл. А играть на нежных чувствах юной девицы – к добру это не приведет, особенно если она окажется уродиной или злючкой. Уилл не советовал Найджелу связываться с ней. Графиня для него – никто, да и он ей ничего не должен.
Возможно, именно так и надо было сейчас поступить, приняв во внимание совет Уилла. Или хотя бы вернуться в деревенскую гостиницу и еще раз все хорошенько обдумать;
Но было уже поздно. Дверь в комнату отворилась, и виконт не спеша обернулся. На пороге стояла леди – юная леди. Ошибки быть не могло – это хозяйка дома.
Когда Кассандра влетела в дом в сопровождении Пейшенс, запыхавшись и бормоча извинения, мистер и миссис Хэвлок разговаривали в холле с дворецким.
– Вы собираетесь приветствовать первого гостя? – выпалила Кассандра, торопливо развязывая ленты шляпки. – Как это непростительно с моей стороны, что я не встретила его сама! – Тут в ее голову закралось ужасное подозрение, и она недовольно поморщилась. – Надеюсь, кроме него, никто еще не приехал?
– Нас позвал Декстер, Кассандра, – ответил дядя. – Посетитель не значится в списке приглашенных. Кассандра снова нахмурилась.
– Вот тебе и раз! – промолвила она. – Кого же я забыла, когда составляла список?
– Никого, дорогая, – заверила ее тетушка. – Он представился как виконт Роксли, Мы ничего о нем раньше не слышали. По-видимому, виконт не из наших мест. Иначе Сайрус непременно знал бы, кто он и чем занимается.
– Не забивай этим свою хорошенькую головку. – Мистер Хэвлок всегда обращался к племянницам с нарочито беспечной веселостью, хотя те давно уже вышли из детского возраста. – Иди-ка лучше с Алтеей и Пейшенс, дорогая.
Виконт Роксли? Кассандра тоже не слышала этого имени.
– А он спрашивал именно меня, Декстер? – обратилась она к дворецкому.
– Да, миледи, – с поклоном ответил Декстер. – Я проводил его в алую гостиную, миледи. Но мистер Хэвлок…
Декстер, подобно всем остальным, тоже обращается с ней как с ребенком. Не то чтобы они выказывали неуважение – вовсе нет. Но что-то в их тоне, мягком и чуть снисходительном, раздражало Кассандру: как будто они уговаривают ее не волноваться по пустякам. Дескать, сами позаботятся о том, чтобы в доме все было в порядке, сами оградят ее от малейших неприятностей и будут опекать до конца дней своих – или по крайней мере до того момента, когда передадут Кассандру в руки заботливого супруга, который, в свою очередь, будет баловать и опекать ее.
Что ж, вчера, пожалуй, она не стала бы спорить с дядей и послушно удалилась бы с Пейшенс. Но между вчерашним и сегодняшним днем – огромная разница. Сегодня Кассандра стала взрослой. С сегодняшнего дня она свободна.
– Я встречусь с ним. – Девушка одарила всех лучезарной улыбкой и направилась в алую гостиную. Тетушка и дядюшка последовали за ней. Лакей, которому подал знак Декстер, предупредительно поспешил вперед, чтобы отворить перед графиней двери гостиной.
