Большинству молодых людей его мечты показались бы, вне всякого сомнения, весьма странным проявлением страсти — ну как можно влюбиться в дух девушки, пусть и очень красивой в свое время? Но Пол со своей стороны рассматривал все способы сближения, которые другие называли любовью, как что-то, едва ли имеющее право называться иначе чем похотью. За время своего отсутствия дома он ни одного раза не видел женского лица, которое бы сравнилось по красоте с портретом Иды. Будучи застенчивым и привередливым, он не находил удовольствия в дамском обществе, а болтовню своих соучеников о любовных похождениях и различные непристойности выслушивал с тайным презрением. «Ну что они знают о любви? — думал он. — Что общего имеют их грубые и чувственные идеи с той нежной страстью, которой посвящено мое сердце, с любовью, которая не ожидает награды и не надеется на нее, а довольствуется лишь самой собою?»
Он провел дома лишь пару недель, когда мисс Ладингтон завела с ним серьезный разговор о продолжении учебы с целью приобретения какой-нибудь профессии. Ее предложение несколько удивило Пола, поскольку он полагал, что она будет очень рада в течение некоторого времени видеть его дома, и особенно теперь, после завершения им обучения в колледже. Как раз сейчас ему была более чем неприятна сама мысль о перспективе отъезда из деревни, а потому Полу было достаточно просто найти целую кучу отговорок, дабы отодвинуть на будущее поступок, на который ему действительно было трудно решиться.
Он был наследником мисс Ладингтон, а потому получение какой-либо специальности имело смысл разве что из соображений престижа. Когда мисс Ладингтон поняла, что у него нет ни малейшего желания следовать ее плану, она предложила Полу отправиться на несколько месяцев в зарубежное путешествие, чтобы там каким-то образом завершить полученное академическое образование. Несмотря на привлекательность этого плана, Пол тем не менее не был особенно воодушевлен им. А когда она стала проявлять настойчивость, он не удержался:
— Знаешь ли, тетушка, такое впечатление, что тебе не терпится побыстрее вновь избавиться от меня. Разве нам плохо жить вместе? Неужели тебе стало неприятным мое присутствие? Со своей стороны, могу заверить, что чувствую себя тут очень хорошо. Мне тут уютно. И у меня нет никакой потребности в иных занятиях. К тому же мне совсем не хочется отправляться куда бы то ни было. Ну скажи, почему тебе нужно, чтобы я уехал из дому?
В результате мисс Ладингтон не оставалось ничего иного, как забыть о своем предложении. Но, по правде говоря, ей и на самом деле было бы приятнее, если бы он уехал на некоторое время. И дело тут было не в ней — мисс Ладингтон думала о его благе.
Когда однажды после возвращения Пола из университета она прибирала в его комнате, то случайно нашла листок бумаги, на котором были записаны стихи с посвящением Иде. У Пола оказался незаурядный талант стихотворца. У мисс Ладингтон навернулись на глаза слезы, когда она пробежала эти строки. Пол явно намеревался написать сонет. Пронизывающая его страсть потрясала читающего, а некоторые из его намеков были столь мистичны, что мисс Ладингтон могла понимать их лишь благодаря тому, что знала об обожании Полом Иды. И когда она задумывалась о том воздействии, которое могло оказать это обожание на других, учитывая его — Пола — мечтательный характер и чрезмерную склонность к идеализму, то ей становилось за него страшно. Уже не имело никакого значения то, что она сама посвятила свою собственную, как ей казалось — бесполезную и замкнутую, — жизнь культу прошлого, хотя теперь она отдавала себе отчет в том, насколько была прежде не права. Более того — она даже сожалела о собственном заблуждении. Но вот допустить, чтобы жизнь Пола была омрачена теми же чувствами и заблуждениями, что и ее собственная?! Этого она никак не могла позволить. Так что необходимо было или на некоторое время удалить его из дому, или по крайней мере попытаться отвлечь его мысли от Иды и направить их в другую сторону. Но ее старания привлечь его к какому-нибудь плану, который бы потребовал отъезда Пола из деревни, оказались напрасными, что весьма беспокоило ее.
Приблизительно в это время мисс Ладингтон как-то пришлось отправиться в Бруклин, чтобы сделать некоторые неотложные покупки. Она стояла у прилавка магазина, выбирая товары, когда заметила, что является объектом наблюдения дамы, стоявшей у другого конца прилавка. Эта дама была приблизительно ее роста и скорее всего ее возраста. Ее волосы были почти так же седы, как и волосы мисс Ладингтон. Но, судя по более резким чертам лица и почти что бедному платью, жизнь этой дамы протекала не так легко, как ее собственная.
Когда их взгляды встретились, дама улыбнулась мисс Ладингтон и, приблизившись к ней, протянула руку.
— Ты — Ида Ладингтон, — сказала она. — Не узнаешь меня?
Мисс Ладингтон внимательно вгляделась в черты лица приветствовавшей ее женщины и вдруг, схватив протянутую руку, удивленно воскликнула:
— Неужели? Это ты, Сара Гобб? Откуда ты появилась тут?
Полностью забыв о продавцах, готовых помочь им при выборе покупок, обе дамы тут же углубились в живейшую беседу. При этом они не обращали ни малейшего внимания на толпящихся вокруг покупателей. Приблизительно сорок пять лет тому назад они были в Хилтоне школьными подругами. Однако после отъезда мисс Ладингтон из деревни им уже не приходилось более встречаться, а потому, естественно, женщинам было что рассказать друг другу.
— Знаешь, уже более тридцати лет я не встречала никого из Хилтона, — наконец заметила мисс Ладингтон. — А потому не рассчитывай, что я так просто отпущу тебя. Тебе придется составить мне компанию и поехать ко мне домой. Ты переночуешь у меня; а потом мы от души наговоримся с тобою о старых добрых временах. Ни за что на свете не хотела бы расстаться теперь с тобою.
Как выяснилось, Сара Гобб носила теперь фамилию Слэйтер и жила в Нью-Йорке, куда переселилась несколько лет тому назад из Хилтона. Судя по всему, она не была особенно расположена принимать приглашение мисс Ладингтон, а потому они оговорили, что мисс Ладингтон вышлет в один из ближайших дней экипаж к парому в Бруклине. Собственно, мисс Ладингтон предложила послать экипаж в Нью-Йорк, однако миссис Слэйтер отклонила эту идею, заметив, что ей не менее приятно будет, если ее станут ожидать не у дверей ее дома, а у паромной переправы.
После повторных напоминаний и обещаний не забыть о договоренности мисс Ладингтон попрощалась со своей школьной подругой и в приподнятом настроении от ожидаемого визита отправилась домой.
