На дальнем краю деревни, где тропы поднимались над чистым плещущимся ручьем, отец отъехал в сторону и сел, салютуя, пока мы проезжали мимо. Небольшая толпа махала руками и шумно выкрикивала слова прощания, слезы и добрые напутствия перемешались. Я со своим эскортом проехала мимо них, кивая и маша рукой всем, кто пришел проводить меня.
Поравнявшись с отцом, я заметила, что он как-то странно улыбается. У меня перехватило горло, и я, силой заставив себя подавить рвавшееся наружу рыдание, угрюмо улыбнулась в ответ и помахала рукой на прощание, надеясь, что слезы на моих щеках можно счесть за слезы радости.
Тропа, ведущая из Эмблсайда, шла по восточному берегу озера, петляя и уходя вниз вместе с ландшафтом. Солнце еще не поднялось над горными вершинами, поэтому там, где леса спускались к берегу, лежали прохладные, темные тени. На лугах выпала обильная роса, лавиной осыпаясь в тех местах, где молнией проносился в убежище заяц. Утренний туман клубился на озере и тянулся с деревьев, покрывавших острова. Он смешивал в одно целое видимые и невидимые миры, и когда мы подъехали, семейство лебедей беззвучно исчезло в нем.
Красота дня постепенно заслонила душевную боль, и я повернулась, чтобы осмотреть процессию. Мы ехали по двое, растянувшись длинной яркой цветной лентой, напоминая благородных горожан, отправившихся на ярмарку. Люди Артура впереди и позади нас спокойно переговаривались. Бедивер ехал вдоль колонны, иногда возглавляя ее, иногда возвращаясь назад, чтобы проверить повозки и вьючных лошадей.
Впереди тащился Мерлин на старом сером мерине, на котором приехал с юга. Отец предложил ему в подарок лошадь помоложе и поприличнее, на что маг фыркнул и проворчал, что это ужасное расточительство. Сейчас он, казалось, впал в некоторый транс, отключившись от окружающего. Если верить тому, что он, меняя облик, привык птицей перелетать с места на место, то я догадывалась, насколько ему противно тащиться вместе с вьючными лошадьми.
Я осторожно рассматривала его — человека, которого больше всего боялись и почитали во всей стране. При виде его сурового лица и взгляда, обращенного в глубь себя, было легко понять, почему люди говорили, что он из рода одного из древних богов, хотя в его настоящем обличье угадывался не столько грозный маг, сколько тень человека, отдавшего жизнь ради нужд своей страны. В этом смысле он был схож с моим отцом, и я подумала, всегда ли за должность вождя приходится платить такую дань.
Мы с Бригит ехали следом. Я с признательностью взглянула на нее, радуясь ее обществу и благодарная за то, что она молчала, дав мне возможность предаться собственным мыслям.
Позади нас ехала моя сопровождающая Лавиния. Благоразумная римская матрона, она настояла на том, чтобы захватить с собой паланкин для доказательства того, что и мы люди цивилизованные. Я ненавидела эту вещь и добилась отсрочки на день, сославшись на то, что не смогу как следует попрощаться с отцом, сидя в раскачивающемся ящике. Сейчас в паланкине ехала она, довольная тем, что укрылась за его занавесками, и по-своему наслаждаясь помпезностью процессии.
С озера с нами поздоровался рыбак, сидящий в лодке из ивняка, обтянутой кожей; голос, раскатившийся над водой, прозвучал глухо. Хвастаясь, он показал нам веревку с нанизанной рыбой, вкусным гольцом, обещающим лакомое пиршество в его доме сегодня вечером. Это показалось мне благоприятным знаком, и я помахала ему в ответ.
Едва мы подъехали к пристани, где причаливал паром, как с нами поравнялся гонец. Он подскакал галопом и когда люди короля развернулись, чтобы преградить ему дорогу, с ходу врезался в них. На нем были белые одежды жреца, и после секундного колебания солдаты расступились, дав проехать к голове Нашей процессии.
— В этом отряде есть маг Мерлин? — нетерпеливо осведомился гонец.
— Кто его спрашивает?
— Катбад, с посланием для королевского чародея.
— Кто уполномочил тебя?
— Все в порядке, Бедивер. Я знаю этого человека, — сказала я, и сгрудившиеся солдаты расступились, пропуская меня.
Я несколько лет не встречалась со своим прежним учителем и понятия не имела, сколько в нем накопилось негодования из-за событий в Карлисле. Лавиния в смятении Что-то бессвязно бормотала по поводу нашей задержки, но нас с паланкином разделяло достаточно всадников, поэтому я надеялась, что жрец не услышит ее причитаний.
Катбад был красен и возбужден, похоже, из-за быстрой езды: его лошадь стояла, опустив голову, и бока ее вздымались. Насколько же важным было сообщение, если он рискнул так загнать хорошую лошадь.
Катбад наградил меня долгим, оценивающим взглядом и, очевидно, удовлетворенный тем, что я достигла женской зрелости и не лишена изящества, вежливо кивнул и пробормотал:
— Госпожа…
Наступила тревожная тишина — мы ждали приближения мага.
— Господин Мерлин, это Катбад-жрец, прибыл с посланием для тебя, — объявила я, когда маг наконец подъехал к нам.
Мерлин сидел на лошади, напоминая мешок зерна, но его тигриные глаза при виде лица жреца загорелись.
— Да? — пробормотал он голосом человека, не очнувшегося от сна.
— У меня Послание для Мерлина, величайшего из чародеев во всей Британии.
Катбад рассматривал человека, стоящего радом со мной, словно сомневаясь, его ли он искал. Наступила долгая пауза. Стайка синиц со свистом промчалась через кустарник между нами и лесом, их резкое стрекотание нарушило тишину. Я подумала, не оглох ли маг.
Жрец бросил на меня вопросительный взгляд, не ускользнувший от острого глаза Мерлина. Тот со вздохом заставил себя сесть прямо и величественно осведомился: — Я здесь. Чего ты хочешь?
Преображение было мгновенным. В лесах зазвенело эхо, словно от большого, раскатистого колокола. Я с завистью уставилась на обладателя такого удивительного, неотразимого голоса, а Катбад почтительно поклонился и протянул руку к кошельку, висевшему у пояса.
— Я прибыл от Владычицы Озера, которая просит, чтобы вы подождали ее — она хочет присоединиться к отряду, так как тоже намерена быть на королевской свадьбе и желает прибыть туда вместе с вами. Она шлет этот знак, — добавил он, вытаскивая из кошелька небольшой сверток и наклоняясь вперед, чтобы вложить его в руку мага.
Сморщенное лицо Мерлина стало похоже на физиономию озадаченного, угрюмого подслеповатого старика, которого попросили взглянуть на нечто, что его глазам не под силу; но, развернув полотняный сверток и увидев, что в нем находится, он расхохотался так искренне, что я улыбнулась тоже, хотя понятия не имела, над чем смеюсь.
