– Как дела, соня? Нельзя спать после заката – будет болеть голова.
– Да, я знаю. Хотел подремать пару минут – а уснул по-настоящему.
– Пойдём на кухню, малыш. Я сделаю тебе кофе, а потом разберу покупки.
Довольно долгое время мы молчали. Я сидел за столом, пил кофе и дымил сигаретой.
Лиза возилась с купленными продуктами.
– Ты говорила с отцом? – спросил я.
– Да, у них там какой-то банкет или что-то вроде этого. Он будет поздно – так он мне и сказал. Разумеется, в стельку пьяный.
– До смерти мамы он не переносил даже запаха алкоголя. Теперь это его лучший друг.
– Ты должен понять его. Он потерял любимую женщину.
– Это ещё не означает, что он вправе садиться пьяным за руль и подвергать опасности человеческие жизни. Пусть едет на такси. Пусть пьёт дома.
Лиза промолчала, не прерывая своего занятия.
– Я думал о нашем разговоре, – сказал я. – Это дико, правда?
– Что именно? Дико делать то, что тебе хочется? Не думаю.
– Не дико, но гадко. По отношению к отцу, как минимум.
– Ты обманываешь сам себя, маленький сукин сын. Отец тебя не волнует. Вы с ним очень похожи. Вы оба – люди, которые во что бы то ни стало добиваются своего. Вы не знаете, что означают слова "недостижимо" или "не моё". Только твой отец это понимает – а тебе ещё предстоит это осознать. Ты многого о себе не знаешь, Брийян. Я повторяла это не один раз. Ты даже боишься признаться себе, что очень хочешь насолить папочке.
– Ты ошибаешься, – тут же отрезал я.
Лиза улыбнулась.
– Всё может быть. Скоро мы выясним, кто из нас ошибается. – И, помолчав, она добавила, будто разговаривая сама с собой: – Он отлично готовит. Да и любовника лучше него у меня ещё не было. Отличное сочетание. Умный, воспитанный, богатый, хороший любовник и почти повар. Если бы не этот чёртов алкоголь – думаю, я бы вышла за него замуж. Как ты на это смотришь, малыш?
Лиза подождала немного и, не услышав ответа, кивнула, будто беседуя с кем-то невидимым.
– Знаешь, в парикмахерской я частенько его разглядывала. Надо сделать твоему папочке комплимент – он не только видный мужчина, но и умный. И он понимает, что для того, чтобы хорошо выглядеть, нужно приложить немало усилий. Красота – это работа над собой. Причём в большей части работа над тем, что внутри. Над душой.
Многие мужчины наивно полагают, что красота – это женская прерогатива. Впрочем, это их выбор. Ведь есть и женщины, думающие, что красота – это только макияж и красивая одежда. Кто попадётся на такую удочку? Кукла без души, да ещё и глупая.
– Пожалуй, отец не попадётся точно, – уверил её я. – Его всегда раздражали глупые женщины.
– Я бы не называла их женщинами, – холодно заметила Лиза. – Для того чтобы стать настоящей, красивой, умеющей очаровывать женщиной, нужно пройти длинный путь. И совсем не от парикмахерской до дома. И уж конечно не от магазина парфюмерии к магазину одежды. Нужно не один раз себя сломать и не один раз наступить своей песне на горло. И вот тогда женщина станет женщиной. Сколько женщин ты видел в своей жизни, Брийян?
– До этого не видел ни одной. Но теперь увидел. Тебя.
Лиза с усмешкой покачала головой.
– Нет, малыш. Я не могу стать женщиной без настоящего мужчины.
– Чем тебя не устраивает отец?
Лиза задумалась, рассеянно разглядывая свои пальцы.
– Хороший вопрос. Твой отец действительно настоящий мужчина. Человек с огромной силой воли, благодаря которой он сделал себя таким, какой он сейчас. Я знала многих мужчин – но, пожалуй, твой отец на голову, а то и на две выше каждого из них. Ты должен гордиться своим отцом, Брийян. У тебя есть достойный кумир. Но… у твоего отца есть один огромный минус. Он идеальный человек. У него нет пороков.
– Он алкоголик и чёртов бабник. И ещё…
Лиза остановила меня жестом.
– Дело не в этом. Такие люди получают удовольствие не от порока, а от осознания того, что при желании они с лёгкостью могут от него избавиться. Для них это просто игра. Я поняла это тогда, когда он впервые заговорил со мной. Надо сказать, в какой-то момент я попала под его обаяние. А оно у него дьявольское.
Пожалуй, это единственное, что более-менее напоминает порок. И он умело им пользуется. А его глаза… у тебя такие же, малыш. Они просто чудесны.
– И всё же ты вскружила ему голову.
Лиза скромно улыбнулась.
– Да, как ни странно, это было несложно. А вот вскружить голову тебе, малыш, было гораздо сложнее. Ты очень милый мальчик. А я люблю милых и невинных мальчиков. Самым милым из них я иногда рассказываю сказки.
– А мне ты расскажешь сказку?
– А ты этого хочешь?
– Ну… ну конечно, – запнулся я. – Но только интересную сказку.
Лиза поднялась и взяла со стола пакеты.
– Я хочу отнести в комнату покупки. Пойдём, поднимешься со мной.
В спальне Лизы всегда был идеальный порядок. Она ненавидела бардак и грязь и поэтому убирала у себя довольно часто.
Я присел в кресло у стола и стал наблюдать за тем, как она разбирает покупки.
– Итак, – заговорила Лиза, – ты помнишь, с чего начался этот длинный разговор?
– Я сказал, что думал о том, что ты мне сказала с утра.
– Знаешь, я тоже об этом думала. Думала о том, имею ли право открывать тебе эту дверь. За ней находится многое.
– Если мне не понравится то, что за ней, то я её закрою.
– В том-то и дело, что закрыть её ты не сможешь. Хотя бы потому, что не захочешь.
Дороги назад нет.
– Значит, поворачивать уже поздно.
– Я тоже так думаю, Брийян.
Лиза поднялась и подошла ко мне. Я тоже встал, и мы посмотрели друг другу в глаза. Она была ниже меня. Мне всегда нравилось смотреть на девушек вот так, немного свысока. Но в этот момент я почему-то чувствовал себя очень совсем по-другому – будто мои сто восемьдесят сантиметров роста принадлежали ей, а не мне.
– Раздень меня, – произнесла она. Не повелительно и не молящее – так, будто просила что-то совершенно обычное.
Я сбросил с её плеч платье, и она, переступив через него, сделала шаг ко мне.
Вряд ли я понимал что-то в идеалах женского тела – уж слишком мало я успел повидать женских тел для того, чтобы об этом судить – но её фигура была настолько гармоничной, что никто бы не рискнул назвать её некрасивой.
– Ты преступница, – сказал я тихо. – Ты прячешь это под одеждой.
Лиза расхохоталась.
– Маленький льстец. Ты говоришь комплименты так же умело, как твой папочка.
– Может, мы уже закончим с этими разговорами про отца?
– Да, пожалуй. Теперь пришло время ревновать, малыш. Я рада, что ты это понял. – Она обняла меня. – И мне это нравится.
У меня закружилась голова, и я подумал: "А ведь ещё пару минут назад мы с ней говорили о всякой ерунде" В сумерках она нашла мои губы, немного нетерпеливо, как мне показалось, и тоненькая ниточка, связывавшая меня с реальностью, оборвалась. В какой-то момент я просто перестал чувствовать весь окружающий мир и больше не чувствовал ничего, кроме неё. Лёгкость сменилась спокойствием, и теперь в голове не было никаких мыслей.
