Ознакомительная версия.
Подъехав к пристани, у которой стояли лодки принцессы, Сади привязал свой каик и начал подниматься по ступеням лестницы, которая вела ко дворцу.
Навстречу ему попался лакей и сердито запретил идти дальше.
Сади хотел объяснить причину своего прихода, но подошедший к ним другой старый лакей не хотел ничего слышать и угрожал схватить его и, связав, передать караульному, если только он осмелится сделать еще хоть шаг.
Сади только улыбнулся в ответ на эти угрозы, так как одним движением руки мог бы расправиться со всеми старыми лакеями, но именно их старость не позволила ему употребить силу.
В это время одно неожиданное обстоятельство помогло Сади выйти из этого положения.
Вероятно, принцесса из окна увидела происходившую сцену, потому что вдруг появился солдат-араб, один из тех, которые обыкновенно день и ночь караулят в передней дворца, и приказал лакеям от имени принцессы сейчас же оставить в покое Сади.
Лакеи с удивлением расступились.
– Следуй за мной, каикджи! – обратился солдат к Сади и повел его через громадную переднюю дворца по мраморной лестнице.
Грека-лакея нигде не было видно, впрочем, Сади в эту минуту совершенно не думал о нем. Великолепие дворца целиком заняло все его внимание и пробудило мысль о том, как хорошо быть богатым и иметь возможность исполнять все свои желания.
Мраморная лестница была устлана дорогими персидскими коврами, а комната, в которую черный солдат провел Сади, была вся обита зеленой шелковой материей. В золотой клетке сидел пестрый попугай.
Едва только дверь затворилась за арабом, как с противоположной стороны распахнулась портьера.
Окружавшая Сади роскошь хоть и восхищала его, но нисколько не смущала и не сделала неловким.
Вошедшая в комнату прислужница пригласила Сади следовать за собой. Она привела его в большую комнату, где на мягких шелковых подушках сидела принцесса Рошана, окруженная своими прислужницами, ожидавшими ее приказаний.
Принцесса, так же как и ее прислужница, была под покрывалом.
– Ты хорошо сделал, что пришел, Сади, – сказала принцесса, когда он опустился перед ней на колени. – Я твоя должница!
– Я не для того пришел, чтобы напомнить тебе об этом, принцесса, а только затем, чтобы положить к твоим ногам ковер, который ты вчера вечером оставила в моем каике, – отвечал Сади и положил на пол ковер.
Одна из прислужниц сейчас же унесла его прочь.
– Сколько тебе следует за вчерашнее путешествие? – спросила принцесса.
– Пять пиастров, такова такса!
– Пусть будет так! Эсма, – обратилась принцесса к одной из женщин, – выдай перевозчику требуемые им деньги! Это за перевоз, Сади, хорошо, но не за спасение моей жизни. За это я оставляю за собой право вознаградить тебя по своему усмотрению! Я дорого ценю свою жизнь и поэтому так же высоко ценю и спасение ее! Скажи мне, чего ты желаешь, и как бы ни было велико желание, я исполню его! Говори, Сади!
– Ты очень добра, принцесса, но я ничего не желаю, что ты могла бы исполнить!
– Как, у тебя нет никакого желания? – с изумлением спросила принцесса. – Ты так счастлив и доволен, что на душе у тебя нет никакого неисполненного желания? Это большая редкость! Или, может быть, твои желания настолько велики, что ты считаешь их превышающими мою власть? Неужели тебе нравится быть всю жизнь перевозчиком? Неужели ты никогда не видал баши-бузуков, черкесов? Неужели твое сердце никогда не билось сильнее при звуках военной музыки? Неужели при виде проезжающего мимо тебя аги тебе никогда не приходила в голову мысль надеть такую же блестящую форму? Неужели ты никогда не мечтал о славных военных подвигах, о том, как ты мог бы прославить свое имя и сделаться героем?..
– Да, да, принцесса! – вскричал Сади с воодушевлением, и его красивые глаза ярко засверкали. – Ты возбуждаешь во мне мечты о славе!
– Ты не должен оставаться лодочником, Сади, – снова продолжала принцесса, увидя, что ее слова произвели сильное впечатление на красивого юношу. – Тебе суждено занять высокое положение в свете! В тебе кипит кровь героя! Замени весло дамасским клинком! Сбрось с себя красную куртку каикджи и надень военный мундир. Ты бесстрашно подвергал из-за меня опасности свою жизнь, посвяти же ее служению твоему отечеству – и я предсказываю тебе блестящую будущность!
– Я уже давно хотел быть солдатом, но Али-бей, к которому я обращался, не принял меня, так как не было места.
– Я сделаю тебя агой, капитаном моих телохранителей, и обещаю тебе в будущем почести и богатство; когда ты будешь офицером сераля, то моя воля даст тебе и титулы, и отличия.
– Прости, принцесса! – вскричал Сади. – Но я не хочу быть тебе обязанным за мое отличие! То, что ты мне обещаешь, я хочу заслужить сам! Я хочу быть обязанным только своим собственным заслугам!
– Ты горд, Сади, но твое требование еще более убеждает меня в том, что тебе предстоит великая будущность! Ты отказываешься от моего покровительства – хорошо! Ты будешь обязан своим успехам только самому себе, но ты должен согласиться на то, чтобы я дала тебе сначала возможность проявить себя!
– Сделай меня солдатом, принцесса, и больше ничего!
– Завтра ты узнаешь мою волю, Сади. Иди домой и жди; но ты должен помнить о твоем подвиге, – сказала принцесса и, поднявшись с подушек, сняла с пальца кольцо с большим бриллиантом. – Возьми это кольцо в доказательство моей благодарности тебе. Пусть оно напоминает тебе о принцессе Рошане и о том, что это кольцо поможет тебе во всякое время пройти ко мне.
– Ты слишком щедро вознаграждаешь меня за ничтожную услугу, принцесса!
– Воспользуйся правом видеть меня, предоставляемым этим кольцом, – продолжала принцесса, – я желаю видеть тебя время от времени и слышать, чего ты достиг! А теперь можешь идти!
Сказав это, она протянула Сади свою прелестную руку, украшенную дорогими кольцами.
Сади опустился на колени и с жаром поцеловал руку принцессы.
Она благосклонно кивнула юноше и оставила со своими женщинами комнату, в которой Сади еще продолжал стоять на коленях.
Сади поднялся, у дверей его ожидала та же самая прислужница, которая провела его в комнату, она вывела его обратно в переднюю и опустила за ним тяжелую портьеру.
Когда Сади вышел на лестницу, то лицом к лицу столкнулся с греком Лаццаро, доверенным слугою принцессы. Казалось, что в эту минуту грек узнал в Сади того, кто ночью вырвал у него из рук его добычу, его жертву…
Грек устремил на Сади взгляд непримиримой ненависти, но Сади прошел мимо к выходу, погруженный в мечты и надежды на будущее.
Ознакомительная версия.
