— Магические книги находятся в соседнем зале. Но туда, к сожалению, я не смогу вас провести. Те книги могут читать только люди, имеющие специальный допуск.
— А как этот допуск получают служащие в библиотеке женщины? — я стараюсь унять дрожь в голосе, но вопрос слишком важен для меня. Если окажется, что служителем библиотеки может стать только та, которая уже имеет такой допуск, то все мои старания напрасны, и я никогда не смогу получить эту должность.
Мужчина смотрит на меня так внимательно, что я не выдерживаю и отвожу взгляд.
— Вы ведь спрашиваете об этом не просто так, сударыня? Неужели вас правда интересует эта должность?
От первой мысли — соврать — я отказываюсь сразу же. Во-первых, я не люблю врать. А во-вторых, кажется, этот незнакомец вхож в дом княгини и наверняка с ней хорошо знаком. А значит, именно он может мне поспособствовать.
И я отвечаю честно:
— Да, сударь, не просто так. Я бы хотела получить эту должность и возможность читать магические книги в библиотеке ее светлости.
— Что за ерунда? — удивляется он, оценивающе глядя на мой дорогой наряд. — Судя по всему, ваша семья не испытывает недостатка в средствах, а значит, никакой необходимости работать у вас нет. Так что же может побудить молодую девушку искать столь скучного времяпрепровождения? Признаюсь сразу — если вы скажете, что ратуете за равные права женщин и мужчин, я буду разочарован.
Я сжимаю кулачки:
— Да, сударь, я полагаю, что было бы хорошо, если бы у женщин было хоть чуточку больше прав, чем сейчас. Но я — отнюдь не мечтательница и понимаю, что это невозможно. А мое стремление трудиться в библиотеке объясняется лишь желанием помочь близкой подруге, которая больна уже много лет, и медицина в ее случае бессильна. Но я надеюсь отыскать в этих книгах хоть что-то, что могло бы позволить ей снова стать здоровой.
Я выпаливаю это всё разом, без пауз и отворачиваюсь, страшась снова увидеть снисходительную улыбку на его лице.
— Ну, что же, это благородное желание, — неожиданно очень мягко говорит он. — Но вынужден вас разочаровать — иногда никакая магия не в состоянии побороть болезнь, — голос его приобретает вдруг грустные нотки, и я понимаю, что это связано с тяжелыми воспоминаниями. — Кроме того, есть куда более простой способ добиться возможности попасть в эту библиотеку. Ваши родные или родные вашей подруги наверняка могут позволить себе купить этот допуск в императорской канцелярии. Да, я знаю, что официально допуск не покупается и не продается, а выдается только обладателям хорошего магического дара или служителям магических библиотек. Но неофициально… Уверяю вас, за хорошую сумму чиновники канцелярии будут рады вам помочь.
Мне снова становится горько. Нет, мы никогда не сможем друг друга понять. Хотя мне так и хочется рассказать ему о нашем приюте, чтобы он понял, что за пределами светских салонов тоже есть жизнь. Но говорю я совсем другое:
— Благодарю вас за совет, сударь.
Мне уже хочется вернуться в бальную залу. Я должна попытаться отыскать княгиню и поговорить с ней.
И мы возвращаемся. Но как только мы входим в приветливо распахнутые двери, начинает играть музыка, и мой незнакомец протягивает мне руку:
— Могу я пригласить вас на танец, сударыня?
7. Танец
Я твердо решаю ему отказать. Нам решительно не о чем разговаривать! Но раньше, чем я успеваю об этом заявить, моя ладонь оказывается в его ладони. Ах, ну какая же я дура!
Вальсирует он бесподобно. Теперь на нас смотрят все, и смею надеяться, баронесса должна быть довольна. Мы летим по паркету легко и свободно — как птицы. Он ведет уверенно и спокойно, а я безропотно ему подчиняюсь, откликаясь на каждое движение.
— Вы волшебно танцуете, — тихо улыбки говорит он.
— Вы — тоже, — я возвращаю комплимент.
— Ох, нет, сударыня! — смеется он. — Это совершенно не по правилам. Вы не должны были хвалить меня. Вы должны были смутиться, покраснеть, потупить взор.
Я тоже смеюсь:
— Простите, что разочаровала.
— Кстати, сударыня, мне до сих пор неизвестно, как вас зовут. Я знаю, что на балах-маскарадах не принято представляться, но раз уж мы начали отступать от правил, то давайте это продолжим. Меня зовут Сергей. Полагаю, во время танцев мы можем обойтись без отчеств.
Он смотрит на меня выжидательно, и я понимаю, что на сей раз называться Золушкой совсем не хочу.
— Александра, — лепечу я, чувствуя странное волнение.
Он легонько пожимает мне руку.
— Необычайно рад знакомству.
Пару минут мы кружимся безмолвно, и я даже чуть отворачиваюсь, но непрерывно чувствую на себе его взгляд.
— Этот вальс Штраус посвятил австрийской столице. Вы бывали когда-нибудь в Вене?
Я чувствую себя так, словно качаюсь на качелях. То я взмываю вверх, ощущая себя почти счастливой. То ухаю вниз, сразу вспоминая о своем положении и о том, что я чужая на этом балу. За пределы Москвы я выезжала лишь однажды — когда баронесса в качестве особой милости взяла нескольких девочек на лето в свое небольшое загородное имение. А за границей Российской империи я и вовсе никогда не была. Но рассказывать всё это новому знакомому я не намерена. Поэтому я просто отрицательно качаю головой.
— Непременно там побывайте, — советует он.
Ага, обязательно! Как только стану компаньонкой какой-нибудь старой дамы, которая любит бывать на европейских водах.
Разговор снова замолкает. Так до конца танца мы не произносим ни слова.
А когда музыка смолкает, мой кавалер провожает меня до окна — там прохладней и гораздо удобнее, чем возле колонн. Замечаю на паркете осколок хрустального бокала и наклоняюсь к нему прежде, чем успеваю оценить разумность такого поступка.
— Осторожней, Саша, порежетесь! — Сергей сжимает мою свободную руку так сильно, что я вскрикиваю. — Нужно было позвать лакея.
— Но лакеев поблизости нет, — почему-то оправдываюсь я. — А если бы на него наступила дама в тонких туфельках?
Мой поступок кажется мне вполне логичным и совершенно оправданным, но я понимаю, что в глазах не привыкших что-либо делать своими руками аристократов это выглядит по меньшей мере странно.
Сергей забирает у меня кусочек хрусталя и вдруг целует мою руку. Но почему? За что?
— Вы же не откажете мне в следующем танце?
Это тоже идет вразрез с правилами хорошего тона, но я соглашаюсь. Мне еще раз хочется пролететь с ним по залу, чувствуя исходящую от него уверенность, чувствуя тепло его рук. И ловить на себе его взгляд. И растворяться в этом взгляде без остатка.
Мы снова входим в центр зала и, ведомые музыкой, кружимся, кружимся, кружимся.
— Саша, вы выйдете за меня замуж?
Вопрос звучит так неожиданно, что сначала я думаю, что ошиблась. Но нет — Сергей явно ждет моего ответа.
Но он же не мог спросить это всерьез? После одного часа знакомства? Не видя моего лица? Не зная, кто я такая?
Он — сумасшедший? Или это очень жестокая шутка?
А наш второй танец не остается незамеченным. Многие не танцующие гости разглядывают нас безо всякого стеснения. Некоторые даже в лорнеты.
— Кто это? — слышу я со всех сторон.
Я понимаю — они говорят обо мне.
— Кто это танцует с князем?
Я не успеваю осознать этот вопрос, а Сергей уже довольно громко отвечает:
— А это, господа, моя будущая жена.
Я прихожу в ужас — как от вопроса, так и от ответа. Они сказали "с князем"? С сыном княгини, хозяйки этого дворца?
Я сбиваюсь с такта и едва не падаю, запутавшись в подоле платья. Мой кавалер едва успевает меня подхватить.
Знал бы он, кого только что почти назвал своей женой!
8. Магические зеркала
— Саша, вам дурно? — я вижу тревогу в его глазах. — Может быть, мы всё же выйдем на воздух? Здесь слишком душно.
Да, да! Я хочу на улицу. Да что там на улицу? Прочь из этого дворца! Зачем я вообще согласилась сюда приехать? Как же была права Тамара! Теперь я особенно ясно — как никогда прежде — осознавала свое скромное место.
