Макрей повернулся, и Меррит с ужасом отметила, что спереди он совсем промок. Рубашка облепила его торс, а с лица и волос капала вода.
— О, боже, — виновато проговорила она, протягивая ему сухое полотенце. — Опять вы весь друкит. Вот, возьмите… — Её голос затих, потому что Макрей проигнорировал полотенце и продолжил приближаться к Меррит. Она встревоженно отпрянула, чтобы избежать контакта с его влажным телом. Когда он схватился за края раковины по обе стороны от Меррит, у неё перехватило дыхание.
— Вы, — откровенно сказал он, — маленькая задира.
Меррит открыла рот, чтобы возразить, но тут заметила, что глаза Макрея зажглись весельем.
Несмотря на разыгравшиеся нервы и неровный стук сердца, она почувствовала непреодолимое желание рассмеяться, и, чем больше она пыталась сдерживаться, тем хуже у неё получалось.
— Бедняга… Вам не удается обсохнуть с тех пор, как п-прибыли в Англию…
Задыхаясь, она начала промакивать его лицо кухонным полотенцем, Макрей замер. Вода капала с прядей, упавших ему на глаза, а несколько капель попали на Меррит. Она протянула руку и откинула его волосы назад. На ощупь они были похожи на дорогой атлас, кончики слегка завивались.
— Я не задира, — проговорила она, продолжая вытирать его лицо и горло. У неё вырвалось ещё несколько смешков, отчего руки сделались неуклюжими. — Я хотела помочь.
— Вам нравится указывать людям, что делать, — мягко обвинил Макрей Меррит, обводя взглядом её лицо.
— Вовсе нет. О, я чувствую, что вы составили обо мне неправильное мнение, — ответила она, продолжая смеяться.
В его рыжевато-каштановой бороде промелькнула обаятельная белозубая улыбка. Он был так великолепен, что пальцы Меррит задрожали, и она выронила полотенце. Внутри всё пело от головокружительного возбуждения.
Она ждала, когда он отступит на шаг назад. Но Макрей этого не сделал. Меррит не могла вспомнить, когда в последний раз стояла к мужчине так близко, что чувствовала его дыхание на своей коже.
Вопрос повис в тишине.
Она не смогла устоять перед искушением коснуться Макрея. Медленно, почти робко Меррит дотронулась до бородатого подбородка.
Она почувствовала себя будто в невесомости, словно пол под ногами внезапно исчез. Иллюзия показалась настолько реальной, что Меррит машинально схватила Макрея за руки, под влажными рукавами его мышцы напряглись. Она посмотрела в его обжигающие, как самое горячее пламя, бледно-голубые глаза.
От её прикосновения дыхание Макрея сбилось.
— Миледи, — хрипло проговорил он, — я буду полагаться на ваш здравый смысл. Потому что мой меня покинул.
У Меррит пересохло во рту. Влечение к Макрею становилось невыносимым, она ритмично сжимала и разжимала пальцы, как кошка, разминающая лапки.
— А к-как же честь Шотландии? — с трудом спросила она.
Он опустил голову ниже, и Меррит почувствовала лёгкое прикосновение его рта и жёсткой бороды к своему лбу. Контраст между грубой порослью и мягкими губами был настолько эротичным, что она закрыла глаза и привалилась к раковине.
— Проблема в том, что… у шотландцев есть одна слабость, — пробормотал он, его тихий голос проник ей под кожу и завибрировал внутри, будто вместо позвоночника у Меррит была скрипичная струна.
— Правда?
— Да… красивые темноволосые девушки, которые пытаются ими командовать.
— Но я не пыталась, — слабо запротестовала она и почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.
— Мужчина знает, когда им пытаются командовать.
Они стояли неподвижно, а Макрей, казалось, окутывал её со всех сторон.
Его большое и сильное тело находилось так близко. Ей хотелось изучить его рельеф, исследовать каждый дюйм стальной мускулатуры ртом и руками. Меррит потрясла сила этого желания. После смерти Джошуа она не обращала внимания на свои потребности.
Но в присутствии Кира Макрея игнорировать их было больше невозможно.
Он осторожно взял Меррит за подбородок и приподнял его. Кровь бешено побежала по венам. Макрей пристально посмотрел на Меррит, в его глазах сверкали отблески льда и пламени.
Когда он заговорил, в его низком голосе послышались ироничные нотки.
— Будь по вашему. Я пойду умоюсь в другой комнате, раз уж вы всё равно заставили меня намокнуть. Что касается вас… не двигайтесь. Ничего не трогайте. Сомневаюсь, что леди захотела бы увидеть, как такой громила, как я, бегает здесь в чём мать родила.
Как мало он знает о леди.
Макрей накачал в кувшин ещё воды и отнёс его в спальню.
Меррит наклонилась, подняла кухонное полотенце и попыталась вытереть лужи на полу. Из соседней комнаты до неё долетали разнообразные звуки: позвякивание фарфорового таза, плеск воды и шуршание губки по обнажённому телу. Воображение разыгралось. Она попыталась отвлечься уборкой на кухне.
— Где остановились ваши люди? — в конце концов, спросила она, отжимая промокшее полотенце.
— В таверне на берегу, — последовал его ответ.
— Может быть, попросить кого-нибудь отнести туда их вещи?
— Нет, они сами их забрали, когда баржа пришвартовалась, и поужинали в пабе. Они были голодны как волки.
— А вы? — Она потянулась к занавескам на окне рядом с раковиной, чтобы их задёрнуть. — Ели что-нибудь?
— Я могу подождать до завтра.
Меррит как раз собиралась ответить, но вдруг замерла, её рука повисла в воздухе. Окно располагалось таким образом, что в нём поразительно чётко отражался вход в соседнюю комнату.
И в этом отражении возник пересекающий спальню обнажённый Кир Макрей.
Меррит бросило сначала в жар, потом в холод, она не могла оторвать от него взгляд. В этот момент он наклонился, чтобы достать пару брюк из кожаного сундука. Его движения были лёгкими и грациозными, но в них таилась скрытая сила, а его тело…
— Вы собираетесь работать всю ночь, вообще ничего не съев? — заворожённо спросила она.
…из сплошных туго сплетённых мышц и сухожилий…
— Справлюсь, — ответил он.
…было великолепно. Фантазия, которая стала явью. И как раз перед тем, как он застегнул брюки, Меррит успела заметить, что природа его щедро одарила.
О, как не стыдно пялиться на голого мужчину. Неужели у неё напрочь отсутствует достоинство? Порядочность? Нужно остановиться, пока он её не поймал. С трудом отводя взгляд, она изо всех сил старалась не упустить нить разговора.
— Вы будете работать куда продуктивнее на сытый желудок, — крикнула она.
— У меня нет времени бездельничать в пабе, — донёсся приглушённый ответ из соседней комнаты.
Взгляд Меррит метнулся обратно к отражению в окне. Она ничего не могла с собой поделать.
Макрей натягивал через голову рубашку и просовывал руки в рукава, на его торсе перекатывались мощные мышцы. Это было тело человека, который привык работать на износ.
За последние годы с Меррит не случалось ничего более интересного и волнующего. А, возможно, и за всю её взрослую жизнь. До замужества она была слишком застенчивой, чтобы наслаждаться подобным зрелищем. Но теперь, как вдова, чья постель пустовала… Рассматривая обнажённое тело Кира Макрея, Меррит болезненно осознавала, чего лишилась после смерти мужа.
Вздохнув, она задёрнула занавески и отошла от окна. Хотя привычное хорошее настроение её покинуло, когда Макрей вернулся в комнату, Меррит напустила на себя весёлый вид.
— Ну вот, — сказала она. — Так гораздо лучше.
Он выглядел посвежевшим и гораздо более расслабленным в вязаном шерстяном жилете поверх рубашки без воротничка. Макрей зачесал волосы назад, но блестящие янтарные локоны уже ниспадали на лоб. Зловонье виски и пота сменилось ароматом душистого мыла и чистой кожи.
— Признаю, лучше так, чем вонять, как пол в таверне. — Макрей остановился перед ней, в его глазах блеснул озорной огонёк. — Раз уж вы взяли на себя ответственность за меня, миледи, каков ваш следующий приказ?
Вопрос прозвучал небрежно, почти как дружеское подтрунивание. Но Меррит ошеломил поток чувств, который захлестнул её после его слов, она едва в нём не тонула. Её охватило невероятное томление. И до этого момента она даже не подозревала, что оно присутствует в её душе.
