Ознакомительная версия.
В тот памятный день она покинула дом Джонсона, зажав письмо и фотографию в одной руке, а в другой неся Чу-Чу, и направилась к сараю для лодок, принадлежащему Монтгомери, которым теперь редко пользовались. Кэрри хотелось побыть одной, поразмыслить и полюбоваться на фотографию мужчины и его детей.
Ей казалось, что она потеряла рассудок, она все время твердила себе, что выглядит смешной, что этот мужчина ничем не отличается от сотен других, которые присылали свои снимки. Она видела все эти фотографии, но ни одна не произвела на нее. такого потрясающего впечатления, как эта. Они вообще ничуть не трогали ее. Она никогда не помышляла о том, чтобы покинуть отчий дом и свою семью и отправиться на Запад, с тем чтобы предложить себя в жены человеку, которого знает только по фотографии. Но этот мужчина — совсем другое дело, и его семья — совсем другая. Этой семье нужна Кэрри, а они нужны ей.
Она весь день проторчала в сарае, то устроившись на старой пыльной подстилке на дне каноэ, то бесцельно шагая взад и вперед, изредка поглядывая на фото. Потом она повесила снимок на стену и, разглядывая его, попыталась разобраться, что же так привлекло ее в этом мужчине и его детях. Она постаралась проанализировать все происшедшее, основываясь только на холодных доводах рассудка, но не могла найти ответа ни на один из мучивших ее вопросов.
Дважды она пыталась убедить себя, что ей следует перестать думать об этом человеке, что выражение его глаз может быть только обманом зрения. Или же есть какие-нибудь другие причины для печали, которую, как думала Кэрри, она увидела. Может, в этот день умерла любимая собака детей и поэтому все они и выглядят такими потерянными и несчастными.
Было уже около четырех, когда Чу-Чу начал беспокоиться, да и сама Кэрри почувствовала, что проголодалась. Как раз в это время один старик, который работал в бакалейной лавке, заглянул в сарайчик.
— Прошу прощения, мисс. О, это вы, мисс Кэрри.
Кэрри кивнула ему, затем подозвала к себе.
— Взгляните на это фото, — сказала она, указывая туда, где на стене висела фотография. — Что вы там видите?
Подойдя вплотную к снимку, старик долго изучал его.
Кэрри сняла фото со стены и поднесла к окну, чтобы при свете старику было лучше видно.
Было ясно, что он отнесся к ее просьбе очень серьезно. Наконец он поднял глаза на Кэрри и изрек:
— Прелестная семья.
— А еще что? — настаивала она.
Старик, казалось, был поставлен в тупик ее вопросом.
— Я ничего такого не замечаю. Они, похоже, небогаты, но, возможно, они сейчас просто переживают трудные времена.
Кэрри нахмурилась:
— А они не выглядят, ну… подавленными?
На его лице появилось искреннее удивление.
— Подавленными? Но ведь все они улыбаются.
Теперь настал черед Кэрри изумиться. Взяв в руки фото, она снова вгляделась в него. Она не думала, что сейчас увидит там что-то новое для себя, однако фотография тем не менее предстала перед ней в новом свете. Эти трое на снимке действительно улыбались. Но раз они улыбались, почему же ей пришло в голову, что они печальны? Мальчик обнимал девочку, а их отец положил руки им на плечи. Как же они могли быть одинокими, если они есть друг у друга?
Кэрри снова повернулась к старику:
— Так они не выглядят ни печальными, ни одинокими?
— Мне они кажутся вполне счастливыми, но кто может это утверждать?. — Он улыбнулся ей. — Но если вам так уж хочется видеть их грустными, мисс Кэрри, то пусть так оно и будет.
Кэрри улыбнулась в ответ, и старик, приподняв шляпу, вышел из сарая.
Значит, никакой грусти и никакого одиночества, подумала Кэрри. Другие видят на снимке счастливую, улыбающуюся семью, но это совсем не то, что видела Кэрри; и для нее самой являлось непостижимой загадкой, почему так получилось, почему она решила, что нужна им, что они зовут ее.
Она еще на несколько минут задержалась в сарае, затем взяла на руки Чу-Чу и отправилась домой; Этим вечером должен был быть праздничный обед по случаю возвращения Джейми из путешествия, и в доме собирались все Монтгомери и их родственники Таггерты. А в такой шумной толпе народа никто даже и не заметит, что Кэрри сегодня как-то необычно спокойна.
И последующие три дня Кэрри оставалась молчаливой и притихшей. Она занималась своими повседневными делами, ежедневно посещала дом Джонсона, просматривала фотографии, которые присылали мужчины, беседовала с женщинами, которые искали себе мужей, — словом, усиленно пыталась сделать вид, что ее мысли заняты чем угодно, но только не семейством с фотографии.
Она держала в руках снимок так часто, что он даже истрепался, а письмо зачитала почти до дыр. Она наизусть знала каждое предложение, и теперь могла узнать почерк Джоша среди сотен других.
К концу третьего дня она уже решила, что ей делать. Следуя своему первоначальному плану, она собиралась выйти замуж за Джошуа Грина. Конечно Джошуа нужна была жена, которая умела бы доить коров и все такое, что там еще нужно делать на ферме, вернее, он думал, что нужна именно только жена; но Кэрри-то твердо знала что только она сама, и больше никто, может дать Джошу счастье.
Когда Кэрри сообщила подругам, что она намерена предпринять, они были шокированы. Даже Хелен, которая вся кипела от негодования после того, как Кэрри, пользуясь правом сильного, отняла у нее Джошуа, — и та пришла в ужас.
— Да ты совсем рехнулась, — заявила Юфония — У тебя есть все, о чем любой мужчина может только мечтать. Да с твоей внешностью и деньгами…
Тут все остальные ахнули, поскольку тема денег Кэрри всегда была запрещенной.
— Кому-то нужно было выложить всю правду, — фыркнула Юфония. — Этому парню нужна фермерша, а ты, Кэрри, не умеешь даже шить не говоря уже о том, чтобы сажать кукурузу. — Она прищурилась. — Ты ведь даже не имеешь понятия о том, что кукурузные «волосы» это вовсе не настоящие волосы, ведь правда?
Конечно, Кэрри ничего такого не знала, но какое это имело значение?
— Я допускаю возможность того, что, если напишу мистеру Грину, он решит, что я не слишком подхожу на роль его жены. Похоже, он деиствительно уверен, что ему нужна ломовая лошадь, а не подруга жизни. Тем не менее я осталась твердой в своем решении выйти за него замуж и уехать в Колорадо, в его городок, который называется Вечность.
После такого заявления девушки предприняли еще одну попытку урезонить Кэрри. Особенно всех возмущало то, что Кэрри собиралась обмануть мистера Грина, а одним из самых нерушимых положений их работы было — никогда не надувать потенциальных женихов. Если мужчина высказывал пожелание иметь жену с мягким характером, то они, пообещав подыскать ему именно такую, не имели права подсунуть фурию. Если мистеру Грину нужна фермерша, он должен получить то, что заказывал.
Ознакомительная версия.
