Захлебываясь слезами, Кэт не замечала ничего вокруг, и не обратила внимания на Клейм, опустившуюся рядом с ней.
– Что случилось? – шепотом спросила соседка.
Резко обернувшись, Кэтрин вцепилась дрожащими пальцами в руку Клейм. И, всхлипывая, замотала головой:
– Это случайность, я не хотела.
– Уберите эту тварь отсюда, – эхом по комнате разнесся голос Эдит Дельмас. – Запри в подвале, я собственноручно ее прикончу.
– Сию минуту, ваша светлость, – отозвалась Клейм, за локоть поднимая Кэтрин.
Рыдая и пошатываясь, Кэт позволила соседке увести себя. Каждый шаг давался ей с трудом, ноги не держали и подгибались. В глазах рябил красный ковер, превращаясь на их пути в лужу крови.
Только девушки ступили на лестницу, как до них донесся душераздирающий крик. Кэтрин, всхлипнув, замерла, чувствуя спазмы тошноты, подступающие к горлу. Но Клейм с силой сжала руку спутницы и потащила ту за собой.
Гобелены на стенах сменяли серые камни, и свет от ламп стал тускнеть. Лестница за лестницей, коридор за коридором, шаг за шагом они опустились в холодный и сырой подвал.
Запихнув Кэтрин за дверь темницы, Клейм вошла следом и поставила на неровный каменный пол тускло мигающую лампу.
– Кэтрин, что произошло? – с тревогой спросила девушка.
– У него был нож, Клейм, – осев, прошептала Кэт. – Он порезал меня и, кажется, хотел убить. Я так испугалась, что скинула его с себя. Он упал на пол и больше не поднялся.
– Ох, я же просила тебя терпеть, – Клейм опустилась рядом с дрожащей девушкой.
– Я не могла, это было ужасно. Мне так жаль, так жаль…
– А мне нисколько не жалко этого ублюдка, – со злостью прошипела Клейм. – Мне жалко тебя, девочка.
– Ты знала, что он безумец? – спросила Кэт, подняв на соседку глаза, полные слез и отчаяния.
– Знала… – вздохнув, опустила взгляд та. – Об этом знают все. Только графиня заставила нас молчать. Именно для его безумных утех здесь появились мы с тобой, да и с десяток других девиц. Меня в свое время никто не предупредил, – вздрогнув, Клейм коснулась своей щеки. – И это лишь малая часть того, что он со мной сделал. Ублюдок искромсал моё тело так, что мне самой противно на него смотреть. А ведь я тогда была влюблена, мы собирались с Ошли обвенчаться… Но я так и не посмела изуродованной показаться пред ним.
– И почему Габриэль это делает? – не дыша прошептала Кэтрин.
– Не знаю, никто не знает. Он монстр, а графиня потакает его дьявольскому пороку, заставляя нас молчать, и приводя новых девочек, – ответила задумчиво Клейм. – Тебе больно? Рана кровоточит?
– Мне страшно, Клейм… Господи, мне так страшно, – всхлипнула Кэтрин, прижав к груди разорванные клочья платья.
6 глава
Тьма порой вгоняет в ужас даже тех, кто, казалось бы, уже давно привык к ее различным проявлениям. Особенно тогда, когда этот мрак нескончаемый, и кажется, что в воздухе, наполненном густой чернотой, таятся страшные привидения.
Кэтрин не знала наверняка, отчего у нее внутри появился дикий ужас, разрывающий грудную клетку на части. От страха ли, от холода… А может быть, всему причиной нарывающая рана после воспалившегося пореза? Она не знала и того, сколько времени провела в холодном, сыром подвале. Но чувствовала, будто целую вечность. Из-за запертой двери не доносилось ни звука, лишь скрежет и писк крыс нарушали тишину. И эта тишина, и темнота доводили девушку до безумия. Кэт пыталась разглядеть хоть что-нибудь во мраке, но сколько бы ни напрягала зрение, не видела даже собственной руки, вытянутой вперед. Уже достаточно давно голод терзал желудок жуткими спазмами. И, сидя на ледяном, каменном полу, Кэт со стоном раскачивалась из стороны в сторону. От удушающей безысходности ей хотелось драть на себе кожу и лезть на стену, что она и дела, совсем недавно. Тяжело дыша, девушка ощупывала камни в надежде отыскать какие-либо лазейки, ибо из удивительных историй о замках она помнила, что старинные строения скрывают множество потайных ходов. Однако Кэтрин, прилагая неимоверные усилия, лишь расцарапала себе руки, но так ничего и не обнаружила.
Чем дольше Кэт находилась взаперти, тем больше мечтала о смерти. И голод непременно завершит свое дело, если только графиня не объявиться раньше. Но возможно, воспаление, охватившее рану, опередит всех. Дикий озноб мучил ослабевшее тело девушки, переходя в нестерпимый жар. В полуобморочном состоянии Кэтрин дрожала, лежа на полу. В какой-то момент, слез не осталось, и она уже не могла проклинать свою судьбу. Кэт всегда считала себя смелой и сильной, до тех пор пока захватившие ее в плен мрак, голод и болезнь не сломили бунтарский дух.
Когда девушка уже не могла поднять головы, неожиданно раздался скрип двери, но у нее не хватило сил посмотреть, кто явился. Кэтрин не шевелилась и лишь краем глаза видела, как рыжий свет от лампы пляшет по каменному полу, отражая тенью силуэт вошедшего.
– Поднимайся, – брезгливо скомандовал мужской голос.
Но девушка не смогла ему ответить, а лишь мотнула в ответ головой. Тогда мужчина, выругавшись, наклонился к ней и рывком поставил на ноги. И не удержавшись на месте, Кэтрин снова осела.
– Рано помирать, – усмехнулся незнакомец, лицо которого Кэт не могла разглядеть из-за помутившегося взгляда. – Главное веселье еще впереди. Стой ровно, если не хочешь получить затрещину.
Девушка выпрямилась и, призвав на помощь все свои силы смогла с трудом устоять. Нет, она не испугалась угрозы, звучавшей в словах этого человека, просто хотела поскорее прекратить свои мучения.
Каждый шаг болезненной резью отзывался во всем теле, и даже тусклый свет лампы выжигал глаза, привыкшие за время заточения к темноте. Мужчина, не церемонясь, тащил Кэтрин за шиворот, но ей до этого не было никакого дела. Липкое, грязное платье льнуло к телу, а когда ткань натягивалась, девушка чувствовала, как та прилипла к ране и отрывалась вместе с кожей. Боль новой вспышкой пронзила мозг, но сил на стоны и крики не осталось; она лишь кусала губы, еле переводя дыхание.
Мужчина выволок Кэт на улицу, и девушка зажмурилась, ослепленная ярким солнечным светом. Оставшись без поддержки, пусть даже и грубой, но все же необходимой в ее измученном состоянии, она повалилась на влажную землю. Свежий, прохладный воздух щипал ноздри, наполняя легкие жизнью. Но, несмотря на то что голова немного просветлела, глаза все еще не желали видеть. Зато уши прекрасно слышали голоса людей. Разлепив опухшие веки, Кэтрин попыталась рассмотреть происходящее, но, кроме расплывчатых силуэтов, не смогла ничего определить.
– Сегодня эта тварь, – раздался громкий голос Эйбута, – последует за господином, жизнь которого отняла.
Осознав всю суть сказанного, Кэтрин сжалась. Она хотела было крикнуть, что это неправда, что произошедшее случайность, но пересохшее горло издало лишь жалобный хрип.
– Но прежде дрянь прочувствует ту боль, которая ей и не снилась, – снова трезвонил управляющий. И Кэт уловила в его тоне нотки удовольствия. Мерзавец явно наслаждался происходящим.
– Поднять ее, – разнесся хриплый голос графини, напоминающий карканье вороны.
Кэтрин тут же поставили на ноги. Глаза, немного привыкшие к свету, теперь могли различать силуэты людей. Перестав дышать, Кэт увидела, как к ней приближается черное пятно. И ей не нужно было четко видеть женщину, ведь она всем своим существом знала, что это – Эдит Дельмас.
Графиня остановилась напротив пленницы, и откинув черную вуаль с лица, с презрением прошипела:
– Безродная тварь, ты отняла у меня самое дорогое – моего мальчика, мою жизнь, мой смысл. Ты сдохнешь в муках, но даже этого для тебя слишком мало. Твое ничтожное существование ничто по сравнению с его жизнью! Но не надейся, даже на том свете ты не сможешь найти покоя – в скором времени я отыщу тебя и там.
Прозвучала громкая пощечина, и Кэтрин устояла на ногах лишь благодаря рукам, крепко сжимающим ткань вместе с волосами на шее.
