ухмыльнулся. Объяснил:
— Не понимаю я вас. Такие молодые и по виду, и по поведению, а потом раз и сделаете что-то вдруг охеренно взрослое.
Я молча кивнул, не став ничего объяснять, лицом поясняя, что и сам не в курсе. В душе же глубоко — глубоко хихикнул. Знал бы он, сколько мне лет, тоже бы удивился, только с другой стороны. Он мне даже не в сыновья годится, во внуки! Хотя внешне я весьма молод, даже юн, но командует этим телом старческий неторопливый разум. А это, между прочем, совсем не одно и тоже, очень не одно!
Поигрались пантомимами на лицах, капитан Гришин совсем потеплел. Не то, чтобы он меня раскусил, скорее, наоборот, если бы он понял, кто перед ним в действительности, он бы послал сюда попов с кадилами или, по времени, членов партбюро с партбилетами и представителей КГБ обязательно. А тут командир роты увидел обычного жителя Удмуртии, скромного, общительного. Пусть себе на уме, но по ногам остальных он ходить не собирается.
— Какие еще есть способности, интересы? — спросил он, — скажи мне. Армия такой государственный институт, который будет способствовать раскрытию всех возможностей солдата!
Ага ща-ас я тебе все и скажу, товарищ капитан! Как я знаю из гигантского собственного опыта общения людей, представители госаппарата будут использовать только то, что интересно тебе. Максимум — интересам своего учреждения, в данном случае одного из учебных центров ГСВГ.
А что тебе интересно? Если я тебе вытащу все свою способности — такая вот я многогранная личность, вряд ли он хотя бы все запомнит. Поэтому, скажу-ка я своему благодетелю о мечте стать компьютерщиком. Вдруг попаду в яблочко!
СССР в конце 1980-х как раз находился на пороге информационной эпохи. Население начало уже практически ощущать влияние компьютерных технологий, а государство чувствовало потребность в их развитии и необходимость в квалифицированных кадров. То есть не то, чтобы аппарат рвался туда, ему и так было хорошо, но, в первую очередь, оборонные потребности!
Запад в эти годы рьяно распространял новые технологии. А это ведь не только гражданские отрасли, но и оборонка, в том числе ядерная триада. Пойдут они, а СССР отстанет и кирдык всему советскому влиянию, а потом и самому государству. Именно поэтому в 1980-е годы армия одним из самых первых начала развивать эти технологии.
Вот бы мне туда залесть. Ведь компьютеры идут массово, хоть и в единичных случаях, а кадров поэтому пока почти совсем нет! Здесь вам не тут и компьютерщики, как явление, еще не появились совсем. а тут я такой белый и пушистый.
Нет, вы посмотрите, скажем, биатлонисты такого уровня тоже нужны, но на территории Германии это не совсем актуально. То есть, если я ему скажу, что перед ним призер региональных соревнований всесоюзного уровня и даже мировой рекордсмен, капитан Гришин, конечно, впечатлится, но не очень. Ему это не совсем нужно.
Тем более, наверняка, кадровики ему обо мне уже сообщили. В свое время тесть и главный тренер (кому как) Пушин, пытаясь просунуть меня в спортроту, сочинил неплохое досье. Спортрота в конечном счете просвистела мимо, но бумаги-то осели в нужном месте армейского архива. Армия, как очень бюрократический государственный институт, была зачастую неповоротливая и медлительная. Зато можно было почти на 100% быть гарантированным, что сведения, хоть раз сюда попадавшие, осядут там намертво.
А вот о данных, что я неплохой для этого времени компьютерщик, твердо был уверен, что никто не знает. И уж в армейских структурах точно. Теперь главное, чтобы была необходимость, Гришин меня съест с потрохами.
— Товарищ капитан, — скромно сказал я, — до армии я учился в компьютерных курсах. Добровольно, то есть официально это нигде не задокументализировано. Но я работал по данной специальности в оборонном предприятии «Ижмаш», и, по-моему, неплохо.
Вот, а сейчас ждем. Если в учебном центре есть хоть немного компьютерных технологий, а я думаю, что 50% — железно есть, 50% — здешние офицеры вообще о них не слышали. Время такое в СССР, где пусто, где густо.
О, yes, попал! Гришин попал на меня даже не то что заинтересовано, взбудоражено:
— Компьютерщик, Ломаев, это ж очень здорово! Но почему ты формально все это не эадокументализировал в личном деле? Хотя бы тому же старшине Малому сказал! Учишь вас учишь, а все сплошное дерево. Или хоть бы простенькое удостоверение с обычных курсов привез в армию. Нет, что ли?
Командир роты немного разочарованно, но в глубоком раздумье побарабанил по столу. вздохнул, потом решился, надел фуражку.
— Пойдем, — сообщил он, — глянем к Викентьичу, тут не далеко в этом же здании. То есть для тебя, разумеется, полковник Назаров, — строго поправился Гришин, — но все равно пойдем, вопрос уж очень актуальный и злободневный. Он только обрадуется.
Капитан сказал это, посмотрев на меня с такой надеждой, что я аж поежился. Что он право, я ведь обычный пользователь компьютера, или, как говорили в ХХ веке, ЭВМ. Потом полковник этот очень уж нехорош. Честно говоря, обалдуй стопроцентный. Видел я таких в сфере высшего образования. Профессор, доктор наук и в тоже время дурак — дураком. Такое чувство, что он свой ум полностью растратил в ходе защиты на докторскую диссертацию. Вот и здесь весь разум перешел от головы в полковничьи погоны.
— Это лысоватый такой дяденька? — уточнил я у Гришина. Конечно, ругать того вслух при офицере я не буду, не совсем еще сошел с ума. Но, пожалуй, откажусь от этой синекуры. Мне после этого от Гришина здорово перепадет, но будет еще хуже, если мне навалят обязанностей, а я с ними не справлюсь. Знаю я таких дурных, но энергичных руководителей в прошлой жизни, хотя бы в институте, подальше от них и слава Богу.
Однако командир роты поправил меня:
— Если ты говоришь о полковнике при вашей первой встрече, то это был наш замполит. Оратор еще тот.
Гришин, судя по всему, хотел изрядно позлословить, но вспомнил, что перед ним зеленый солдат и вовремя замолчал. Но эффект от этого был приличный. Я, во всяком случае, выслушал все от молчания капитана и полностью с ним согласился. Как историк я считал, что если можешь говорить, то не мели всякую ерунду. Или это типичный уровень политработников?
— Полковник Назаров не такой, — продолжил после долгой паузы мой собеседник, уже быстро идя по длинному коридору, — умный, энергичный,
