Ознакомительная версия.
– Невероятно! – в восторге воскликнул Карлайл. – Один удар на миллион.
– Думаете, вы способны повторить этот удар? – с вызовом спросил Хоу, чувствуя себя не самым лучшим образом.
Отец бросил на дочь взгляд поверх голов гостей, и она приблизилась к столу.
– Сможет он или нет, в любом случае вам придется подождать следующего раза, джентльмены. – Она скользнула среди мужчин, окружавших стол, и протянула Бэррингтону руку. – Я должна на время украсть его у вас. Еще за обедом пообещала капитану показать наши сады в ночном освещении. – По каким-то своим причинам отец не хотел, чтобы Бэррингтона провоцировали дольше. Что до нее, в этот момент она вдруг оказалась ему полезна.
– Так, значит, все это куплено на деньги от бильярда?
То, что они видели, прогуливаясь по освещенным фонарями дорожкам сада, очевидно, произвело на Бэррингтона подобающее впечатление. Судя по всему, этого и добивался отец. Великолепный сад, расположенный за домом, содержался в образцовом порядке.
– Можно и так сказать. – Мерседес искоса взглянула на гостя. В мундире, пуговицы которого посверкивали в свете фонарей, он выглядел даже слишком красивым. – Мой отец умеет вкладывать деньги.
– Позвольте, я угадаю. Он вкладывает их в удачу, как сегодня вечером.
Мерседес оценила его проницательность. Он в очередной раз доказал свою сообразительность. Вот только соответствовала ли она планам отца?
– Сегодняшний прием устроен для продажи новых столов.
Он почти догадался. Ее отец действительно нашел сегодня покупателей на несколько столов. А еще попытался купить капитана. Возможно, хотел использовать его, чтобы привлечь внимание деловых людей к Всеанглийскому бильярдному турниру.
– Это не объясняет причину моего присутствия здесь. Я не покупаю столы, и вашему отцу это известно.
«Он явно слишком сообразителен», – подумала Мерседес и решила сменить тему:
– А в самом деле, что вы здесь делаете, капитан? Что собираетесь делать после того, как уедете из Брайтона? Или ждете приказа? Мы весь вечер говорили о бильярде, но я так ничего и не узнала о вас.
– Я намереваюсь подождать еще несколько месяцев. Посмотрю, не призовут ли меня к активным действиям. Если окажется, что это маловероятно, я продам свое звание.
– Значит, вам нравится военная служба?
Капитан Бэррингтон пристально посмотрел на нее проницательным взглядом:
– Для меня это наилучший вариант.
Они остановились на дорожке лицом к лицу. В его взгляде появилась серьезность, которой она не замечала до этого. Та же серьезность звучала в его голосе.
– А какова альтернатива? – спросила Мерседес почти шепотом.
– Вернуться домой и заняться фермерством под присмотром старшего брата. Он наследник, а я всего лишь младший сын.
От нее не укрылась горечь, с которой капитан произнес эти слова. Для мужчины, познавшего независимость, привыкшего отдавать приказы, возвращение домой под давящее крыло семьи едва ли привлекательно. Мерседес ощутила легкий трепет возможной победы. Она права: Бэррингтон – сын дворянина. Но он неотрывно смотрел на нее и ждал, что она скажет.
– Ну что, удовлетворены? Вы ведь это хотели узнать, когда привели меня сюда? Ваш отец надеялся, что я окажусь наследником титула, человеком, которого он стремится заполучить в качестве зятя? – Капитан даже не пытался скрыть цинизм.
– Нет! – воскликнула Мерседес, почувствовав себя униженной его предположениями. Хотя в не меньшей степени они испугали ее. Отец действительно дал ей поручение выяснить, каково положение Бэррингтона, но она надеялась, что не для этого. Но тогда для чего? Ответ ускользал.
– Вы уверены? У меня такое впечатление, что сегодняшний вечер устроен не только для продажи столов.
– Можете задать этот вопрос себе, капитан, – рассердилась Мерседес, хотя он сам достаточно ясно ответил на него, а она, в свою очередь, давно отказалась от попыток анализировать мотивы поступков отца. В основном потому, что, честно говоря, его намерения ранили ее самолюбие. Ей не нравилось считать себя очередным инструментом в его руках.
Ее слова вызвали у капитана резкий смех.
– Я долгое время пытался продать себя, мисс Локхарт. Но просто не нашел достойного покупателя.
– Возможно, вы просите слишком высокую цену. – Она ответила прежде, чем успела как следует обдумать слова, сорвавшиеся с губ. Не ожидала обнаружить в очаровательном капитане черты циника. Они намекали на те невысказанные глубины, которые таились под его привлекательной внешностью.
– А ваша цена, мисс Локхарт? Возможно, тоже слишком высока? – спросил он низким голосом соблазнителя.
– Я не продаюсь, – решительно заявила она.
– Продаетесь. Мы все продаемся. – По лицу Бэррингтона промелькнула улыбка, вернувшая ему мальчишескую прелесть. – Иначе вы не находились бы сейчас здесь наедине со мной.
Их глаза встретились. Голубые с вызовом смотрели в серые. В эту секунду Мерседес ненавидела его. Нет, не лично его, он всего лишь вестник. Она ненавидела то, что он сказал, открыл ей. Он высказал правду, которую она предпочитала не знать. Но она подозревала, что он прав. Она готова пойти на все, лишь бы завоевать признание отца, встать рядом с ним признанным бильярдным игроком, ни в чем не уступающим мужчинам.
– Хотите сказать, вы не джентльмен? – холодно отозвалась она.
– Я хочу сказать, нам лучше вернуться в дом, пока другие не начали строить догадки, которые едва ли понравятся нам обоим.
«Да, так будет лучше», – подумала Мерседес, беря его под руку. Она привела его сюда совсем не за тем, чтобы устроить перепалку. И уж точно это не входило в планы отца, какими бы они ни были. Не исключено, отец предполагал нечто, вроде тайного поцелуя. Она найдет капитана очаровательным, капитан ее красивой, а отец эту связь полезной. Она могла сыграть роль прелестной морковки, которой он будет помахивать, чтобы заманить Бэррингтона в свои сети. С этой точки зрения их прогулка по саду не совсем удалась. И дело не в том, что ей был бы неприятен его поцелуй. Наверняка понравился бы! Этот твердый изгиб губ, игривый взгляд, не говоря уже о сильных руках, прижимающих ее к упругой груди, все его мужские достоинства могли с легкостью лишить девушку ночного сна.
– Я дал бы шиллинг, чтобы узнать, о чем вы думаете, мисс Локхарт, – прошептал ей глубокий, низ кий голос капитана без малейшей нотки цинизма. Прежнее очарование вернулось к нему. – Хотя, смею сказать, ваши мысли стоят куда больше, если судить по румянцу на ваших щеках.
Ознакомительная версия.
