— Что-о? — воскликнула Изабель. Любовница! Час от часу не легче! — Но любовница и есть проститутка!
— Э, нет, — покачал он головой. — Проститутка — это на ночь, на две, а любовница — о, это совсем другое дело. Любовницами становятся надолго. И, между прочим, любовников связывает не только постель, но и близкая дружба, о чем я вам и говорил с самого начала. И вообще, быть любовницей — очень почтенное занятие для женщины.
— Почтенное? — хмыкнула Изабель. — У меня на этот счет другое мнение!
Недолго думая, она ухватилась за ручку двери и попыталась захлопнуть ее. Ей удалось оставить непрошеного гостя по ту сторону порога, но тот немедленно принялся барабанить в дверь своими кулачищами. Изабель закрыла руками уши от невыносимого грохота. Подумать только, какой нахал! И какой обманщик! Сам говорил, что нужна актриса, а теперь выясняется, что любовница! Есть разница, не так ли?
Грохот стал невыносимым. Еще пара минут, и от двери останутся одни щепки.
— Прекратите! — закричала Изабель. Кулаки в ответ забарабанили еще сильнее, и дверь угрожающе затрещала. — Дикарь!
Она вздохнула, повернула в замке ключ и проворно отскочила в сторону. Это спасло Изабель если не жизнь, то хорошенькое личико уж во всяком случае. Дверь распахнулась, и прямо перед лицом Изабель в воздухе просвистел кулак, а затем через порог влетел и сам хозяин кулака. Влетел и захлопнул за собой жалобно скрипнувшую створку.
— Тысяча извинений, — сказал Терренс. Изабель презрительно смотрела на него и молчала. — А впрочем, милые бранятся — только тешатся!
— Я вам не милая, — отрезала Изабель. — И никогда не буду — ни милой, ни любовницей, ни…
— Погодите! — перебил ее Терренс, с опаской наблюдая за тем, как Изабель вновь начинает приближаться к двери. — Погодите! Если я говорю о том, что вы будете моей любовницей, это не значит, что вы будете ею на самом деле. Вовсе нет! Вы будете играть роль моей любовницы — для этого мне и нужна актриса. И я вовсе не настаиваю, чтобы мы с вами немедленно улеглись в постель — во всяком случае, если вы этого не хотите.
— И никогда не захочу! — поспешила заверить его Изабель.
— Поживем — увидим! — любезностью на любезность ответил Терренс.
Изабель решительно двинулась к двери, и Терренс поспешил успокоить ее.
— Изабель, это только игра! Игра! Все понарошку! Ну, вы же здравомыслящая девушка, и…
— Да, так мне казалось до встречи с вами, — согласилась Изабель. — И вот что я вам скажу, милорд. Мне не справиться с этой ролью. Я не актриса. Что касается денег, то мне… мне очень жаль, конечно, но…
— Э, нет, — сказал он. — Да вы не волнуйтесь, я уверен, что мы сумеем притереться друг к другу и все пойдет как по маслу. Я больше не буду поддразнивать вас, и в глазах всего света вы будете моей любовницей. Кстати, — ухмыльнулся Терренс, — вы еще не видели, что я тут для вас приволок!
Только теперь Изабель заметила вместительный сундук, стоявший возле двери.
— Что там?
— Ваш новый наряд, — торжественно сообщил Терренс, втаскивая сундук в дом. — Я из-за него прошлой ночью глаз не сомкнул, чтоб вы знали!
— О, как это любезно с вашей стороны, — с наигранной благодарностью ответила Изабель.
— Для моей Изабель — хоть луну с неба! — в тон ей ответил он. — Однако пора приступать к делу. Через час придет режиссер.
— Режиссер? — изумилась Изабель.
— Ну да. — Терренс с явным усилием оторвал сундук от пола и потащил его через холл. Изабель в растерянности проследовала вслед за ним. — Режиссер. Должен же кто-то хоть немного научить вас актерскому ремеслу. Двигаться. Говорить. Петь, наконец. Куда можно пройти?
— В гостиную, — ответила Изабель, — там будет лучше всего. Только ведите себя потише — я не хочу, чтобы Рут знала, что вы здесь.
— А кто такая эта Рут? — пропыхтел Терренс, волоча сундук в указанном направлении.
— Наша экономка, — негромко ответила Изабель. Терренс достиг наконец гостиной.
— И она ничего не знает?
— Я еще не говорила с нею. — Девушка проворно прикрыла за собой дверь гостиной.
— Вам видней. — Он поставил сундук посреди гостиной и с облегчением выпрямился. Затем осмотрелся и передернул плечами. — Бр-р-р! Вот тоска-то! Удивительно унылая комната!
Изабель покраснела. Ей вдруг стало нестерпимо стыдно за старую мебель, за убогий потертый ковер на полу…
— Мы… Мы весьма небогаты…
— Да я вовсе не это имел в виду. — Терренс обернулся и серьезно посмотрел в глаза Изабель. — Просто в этой комнате все либо черное, либо коричневое. Ужасно уныло!
Изабель обвела пристальным взглядом знакомую комнату. А ведь он прав! Мебель — старая, тяжелая, покрыта темным облупившимся лаком. Потертый ковер на полу — коричневым. Даже занавески на окнах, и те — плотные, мрачные.
— Мой отец был профессором истории. Ему нравились темные цвета.
— И что, весь дом такой?
— М-м… Да. Все в этом же духе.
Изабель присела на низкий диванчик. Что ж, допустим, комната и впрямь выглядит мрачновато, но это совсем не значит, что она стала бы лучше, будучи разукрашенной в золотистое с розовым. В глазах Изабель, по крайней мере.
— В доме все осталось так, как было при отце.
— Ценю постоянство в людях, — негромко заметил Терренс и опять слегка передернулся. — Ну ладно, двинемся дальше, пока ваша экономка нас не застукала. А уж если застукает — шороху наведет, верно?
— Наведет, — многообещающе усмехнулась Изабель. — Не извольте сомневаться!
— А вы что, побаиваетесь ее? — Терренс подошел к окну и раздвинул занавески. В комнату хлынул яркий солнечный свет.
— Она воспитывала нас с Джошем с младенчества, — пояснила Изабель.
— А, семейная реликвия! — Терренс вернулся к сундуку. — Она для вас словно родная, да? Член семьи. Знакомое дело! У меня тоже была няня. Несносная старуха! Мне всегда казалось, что от нее попахивает серой!
Изабель не удержалась от колкости:
— Но ей, как я вижу, мало что удалось сделать!
— Не скажите, — рассмеялся Терренс. — В детстве я всегда был пай-мальчиком!
— Подумать только! Никогда бы не поверила! — иронично отозвалась Изабель.
Терренс отпер замок сундука и поднял крышку. Затем стал вываливать его содержимое прямо на пол. От этого изобилия шуршащего красного, золотистого, изумрудного и голубого шелка у Изабель зарябило в глазах. Даже темная гостиная, казалось, преобразилась и повеселела.
— Боже милосердный! — воскликнула она. Терренс выхватил из пестрой кучи бело-вишневое полосатое платье и окинул Изабель пристальным взглядом.
— Вот это должно неплохо смотреться на вас.
— Вы т-так полагаете? — Она обмахнула рукой мигом покрасневшее лицо.
