— Конечно, — с самодовольным видом заявил Густав. — И вообще я отличный парень.
В отдалении послышался свисток паровоза. Из здания вокзала вышел мужчина, по виду коммивояжер, и поставил на самый край платформы объемистый саквояж, надпись на котором гласила; «Американская ткацкая компания».
Затем на платформе появилась пара. Оба были хорошо одеты. Держась за руки, молодые люди не сводили глаз друг с прута. Они поставили у ног новую шляпную картонку и ковровый саквояж. Рядом с ними Густав в мешковатых брюках и кепке с мягким козырьком выглядел оборванцем, но для Кристин он был лучше всех — ее единственная опора, якорь в житейском море.
— Не забывай, что я сказал тебе о мужчинах, — быстро проговорил Густав. — Я дам телеграмму этому Ли и попрошу тебя встретить. Если его не будет, отправляйся в отель, но только в самый лучший. На одну ночь ты вполне можешь себе это позволить. Когда немного осмотришься, можно будет перебраться в меблированные комнаты и на этом сэкономить. И еще одно: не подписывай никаких бумаг, пока на них не взглянет еще кто-то, помимо Марка Ли.
— Ах, Гус, я так боюсь… две ночи в поезде…
— Все будет в порядке, — заверил Густав. — Умом тебя Бог не обидел, так что не пропадешь.
Его последние слова почти потонули в свисте паровоза и скрежете металла. Машинист резко затормозил, так что из-под колес полетели искры, и поезд остановился. С площадки в конце вагона сошел проводник в красивом черном костюме. Он поставил рядом с лестницей табурет, а сам прошел в здание вокзала.
Из окон вагона стали выглядывать пассажиры. В багажный вагон, который был прицеплен перед пассажирским, начали грузить вещи.
Кристин крепко стиснула руку Густава.
— Никогда еще не видела поезд так близко. Он такой страшный!..
— Вовсе нет, глупышка! — Густав указал на сумку. — Не выпускай ее из рук, даже когда спишь.
— Жаль, что я так мало знаю о дяде Ярби.
— Ты знаешь все, что тебе необходимо. — Кузен передал ей корзинку. — Мама положила сюда чашку, в вагоне обычно бывает питьевая вода.
Проводник вышел из здания станции и подошел к лесенке в конце вагона.
— Все по местам!
Кристин вздрогнула, услышав его зычный голос.
Коммивояжер отошел в сторонку, пропуская вперед Кристин, но Густав придержал ее за руку, и они подождали, когда в вагон поднимутся молодожены. Потом он торопливо поцеловал Кристин в щеку.
— Лети, маленькая птичка! — прошептал он.
— Я тебе говорила, как мне хотелось, чтобы моим родным братом был не Ферд, а ты? — Кристин задыхалась от волнения.
— Говорила, и не раз. Ну, пора садиться в поезд.
Кристин поднялась по лесенке. На верхней ступеньке оглянулась.
— До свидания, Гус. Я буду писать.
Сзади уже поднимался коммивояжер, и девушке пришлось пройти внутрь. Вагон оказался полупустым, и ей удалось найти место у окна. Усевшись на сиденье, она посмотрела в окно. Густав улыбался ей, Он сунул руки в карманы и лихо сдвинул кепку набок. У Кристин выступили слезы на глазах — она расставалась с самым близким другом, с единственным человеком на свете, который любил ее и заботился о ней.
Вагон дернулся, и поезд начал медленно набирать ход. Кристин, глядя в окно, помахала кузену, а он бежал рядом с ее окном до тех пор, пока не отстал. Но даже когда Густав отстал, Кристин продолжала махать ему, пока фигура кузена не скрылась из виду. Только после этого девушка отвернулась от окна.
Вот и началось ее путешествие. Теперь уже слишком поздно идти на попятную.
Крепко держась за край сиденья, Кристин смотрела, как за окном проплывают деревья и телеграфные столбы. Поезд выехал за пределы О-Клэра. Постепенно девушка начала привыкать к скорости и немного расслабилась. Когда поезд сделал короткую остановку в каком-то небольшом городке, она даже помахала из окна мальчишкам, сбежавшимся поглазеть на паровоз. Страшнее всего было тогда, когда поезд проезжал по мосту через реку. Кристин взглянула в окно, и ей показалось, что под ней пет ничего, кроме воды далеко внизу. Девушка в ужасе зажмурилась и принялась молиться. Только когда колеса застучали по-другому, она осмелилась открыть глаза и с облегчением вздохнула, увидев за окном кучи угля, а в отдалении — дома.
Пронзительно свистя, паровоз прибыл на станцию Сент-Пол. Проводник прошел по вагону и объявил:
— Стоим тридцать минут. Можете выйти размять ноги.
Все, кроме Кристин и какого-то мужчины — он спал, прислонившись головой к окну, надвинув шляпу на лицо, — вышли из вагона. Кристин направилась к баку с водой. Только выпив полную чашку, она вдруг задумалась: что же делать, если ей захочется в туалет?
От Сент-Пола поезд отошел по-прежнему полупустым, но после остановки в Миннеаполисе почти все места оказались заняты. Кристин порадовалась, что вовремя заняла сиденье у окна.
Рядом с ней устроилась симпатичная женщина чуть постарше Кристин. Они разговорились. Женщина рассказала, что едет в Сент-Клауд навестить сестру и что такое путешествие она совершает два раза в год.
— А я никогда раньше не ездила на — поезде, — призналась Кристин. Преодолевая смущение, она прошептала: — Скажите, а как быть, если кому-то вдруг понадобится…
— В туалет? Это в конце вагона. На остановке туалет запирают.
— И что же, получается, на остановке туда попасть нельзя?
— Нет. Ведь сток выходит прямо на станцию… вы понимаете?
— О Господи! Но не могу же я пройти через весь вагон! Все сразу поймут, куда и зачем я направилась!
— Да, это неприятно. Обычно я брала с собой маленькую дочку и делала вид, что это ей понадобилось в туалет. Но уборная есть на каждой станции. Если вы можете подождать…
— Но мне не нужно выходить до самого Фарго!
— Милочка, не обязательно ждать так долго! В Сент-Клауде поезд стоит целых пятнадцать минут. Сойдем вместе, я покажу вам, куда идти.
— А если поезд уедет без меня?
— Мы предупредим проводника, чтобы он, прежде чем дать сигнал к отправлению, проверил, вернулись ли вы.
К вечеру Кристин уже вполне привыкла к мерному покачиванию вагона и стуку колес. Она даже начала получать удовольствие от поездки. Девушка съела хлеб, сыр и один ломоть жареного мяса, — а другой оставила на потом. После Септ-Клауда пассажиров в вагон набилось столько, что те, кому достались сидячие места, могли считать себя счастливчиками.
Сумерки постепенно сгущались. Кристин смотрела в окно и думала о том, что ждет ее в конце пути. Как-то встретят ее Марк Ли и управляющий дяди Ярби? Может быть, ей повезет, и жена управляющего окажется милой женщиной, которая поймет, что Кристин вовсе не желает вмешиваться в управление фермой… или ранчо? Она ведь всего-то и хочет, что взглянуть на свою землю. Хоть одним глазком. Пройти по ней, почувствовать ее запах… Кристин все еще не верилось, что она теперь владеет землей.
