Глава 3
Собираясь на бал, я очень волновалась, хотя героически пыталась скрыть это за внешним спокойствием. Волосы были уложены в скромный пучок, который украшали белые розы. Длинные локоны свисали вдоль висков
— этого удалось добиться с помощью завивочных щипцов.
Мастерица, причесывавшая меня, предложила в соответствии с модой подрезать волосы покороче, однако, представив, сколько времени тогда придется тратить на их завивку, я отказалась.
Служанка, нанятая для меня Ривом, уже застегивала на спине мое новое голубое платье, когда дверь открылась и вошла мама.
Она выглядела просто великолепно, В отличие от меня она согласилась подстричься, и теперь ее лицо обрамляли золотистые, с проседью, локоны. Мама казалась такой молодой, что у меня захватило дух.
— Ты прекрасно выглядишь, — искренне сказала я.
— Ты тоже хорошо выглядишь, дорогая.
Милая мама! Она прекрасно понимала, что комплименты мне сейчас не помогут.
— Мисс Вудли еще не готова? — спросила она служанку, которую звали Сьюзен.
— Еще пять минут, миссис Вудли.
— Тогда я подожду тебя внизу, Дебора. — И мама вышла.
Ровно через семь минут я уже медленно спускалась по ступеням, все еще стараясь не показывать своего волнения. Достигнув поворота лестницы, я увидела Рива, который стоял внизу и смотрел на меня. На его лице было какое-то совершенно незнакомое мне выражение.
— Боже мой, Деб! — вымолвил он. — Ты просто великолепна!
Спустившись с лестницы, я посмотрела на него с сомнением:
— Ты действительно считаешь, что я выгляжу нормально?
— Нормально? — Он не отрывал от меня взгляда. — Я полагаю, что ты выглядишь более чем нормально.
Я провела рукой по шелковому платью. На нем был очень низкий вырез — гораздо ниже, чем я привыкла, — почти вся грудь была открыта. Мадам Дюфан определенно знала, как сделать незаметными мои недостатки. Рив, очевидно, думал так же, потому что смотрел на меня с нескрываемым интересом.
Сам он уж точно выглядел великолепно. Черный смокинг — чуть темнее его волос и глаз — безупречно облегал широкие плечи Рива.
— Перестань пялиться на мою грудь! — раздраженно сказала я.
Он ухмыльнулся.
— Дебора, дорогая, ты готова? — Это подошла ожидавшая меня мама.
Я снова взглянула на нее с восхищением. В небесно-голубом платье — под цвет глаз — она казалась такой же хрупкой и прекрасной, как фарфоровая ваза.
А вот если мне удастся дожить до ста лет, я никогда не буду похожа на хрупкий фарфор.
— Мне выпало счастье сопровождать на бал двух самых красивых в Лондоне леди, — галантно заявил Рив.
— Если ты бросишь меня там, я тебя убью. — мрачно посмотрев на него, пообещала я.
— Мужчины так и будут виться вокруг тебя, — печально констатировал он. — Я не смогу с ними соперничать.
— Но я ведь никою не знаю, Рив, — заметила я. — Дома меня приглашали танцевать только знакомые.
— На танцах в Кембридже ты выглядела не так, — изрек он. — Мадам Дюфан постаралась на славу.
— Еще бы! — сказала я. — За такие-то деньги!
— Перестань ныть. — Он накинул мне на плечи легкую накидку. — Ну что ж, леди, карета ждет нас. Едем! И он повел нас к экипажу.
***
Бал меня потряс. Я никогда не видела сразу так много элегантно одетых людей и никогда не была объектом столь пристального внимания.
Этому положила начало сама хозяйка дома, смотревшая на меня с нескрываемым любопытством.
— Значит, вы и есть та счастливица, которая взяла в плен нашего Корсара, — вымолвила она.
Я посмотрела на нее с изумлением, не зная, что ответить. Корсара?
— Леди Меритон, позвольте вам представить мисс Дебору Вудли, — холодно сказал Рив. — Она любезно согласилась стать моей женой.
— Но где же вы ее нашли, Кембридж? — спросила леди Меритон. — Знаете ли, весь свет в настоящем шоке. Лицо Рива еще больше помрачнело.
— Мы с Ривом знаем друг друга целую вечность, мадам, — вмешалась я. — Видите ли, я живу возле Эмберсли.
— Что ж, вам очень повезло, моя дорогая, — заключила леди Меритон. — Сейчас в Лондоне половина юных леди погрузилась в траур.
Я едва не открыла рот от изумления.
Оставив хозяйку в холле, мы направились к залу, где и должен был проходить бал. Едва мы переступили порог, все обернулись в нашу сторону.
— Боже мой, что же это такое? — прошептала я Риву.
— Не обращай внимания, — посоветовал он, но я чувствовала его раздражение. Взяв за руку, он почти тащил меня. Мама спокойно шла с другой стороны.
Все сразу стали перешептываться.
Вряд ли весь этот переполох из-за меня. Наверное, дело в Риве. Что же происходит?
Когда мы вошли, танец уже начался, и Рив повел меня на середину зала. Губы его были твердо сжаты.
Танцевали кадриль, и мне пришлось внимательно следить за своими па, так что не было никакой возможности поговорить. Как только танец кончился, мы вернулись к маме, устроившейся среди пожилых дам. Я уже собиралась допросить Рива, как вдруг к нам подошли два джентльмена, пожелавших, чтобы мне их представили.
— Деб, это мои добрые друзья, — покорно сказал Рив. — Разреши представить тебе полковника Ангуса Макинтоша из шотландской королевской гвардии и мистера Девера Майлза, с которым мы знакомы уже сто лет.
Полковник оказался грубоватого вида мужчиной средних лет со старомодными усами. Мистер Майлз был ровесником Рива, с аккуратно причесанными светлыми волосами и приятным взглядом карих глаз.
— Очень рад познакомиться с вами, мисс Вудли, — произнес мистер Майлз. — Я был потрясен, узнав о том, что Рив дал себя стреножить, но теперь, видя вас, я прекрасно понимаю его решение.
— Благодарю вас, — скромно потупилась я. По тому, как мистер Майлз назвал Рива, я поняла, что он действительно его старый друг Последние пять лет, после смерти отца, Рив именовался лордом Кембриджским, но для тех, кто знал его с детства, он оставался просто Ривом.
— Разрешите пригласить вас на следующий танец, — с очаровательной улыбкой продолжал мистер Майлз. — Если, конечно, Рив не возражает против такого вторжения на его территорию.
Я посмотрела на своего нареченного, но он только вежливо улыбнулся.
В тот вечер я танцевала с мистером Майлзом.
А потом с полковником Макинтошем.
Еще я танцевала со множеством других джентльменов, которых представил мне Рив.
За исключением двух туров со мной и одного с мамой Рив не танцевал вообще. Весь вечер он провел возле кресла мамы, сложив руки на груди и прислонившись к стене. Время от времени он с ней заговаривал, но в основном просто наблюдал за происходящим, прищурив глаза и насмешливо улыбаясь.
